Колхоз. Назад в СССР 5 - Павел Барчук

для председателя. По мне, нелепую, однако, Наташка сказала, точно прокатит.

— Что за сон? — Николай Николаич возился во дворе сельсовета, когда мы с девчонкой нарисовались там же.

Он вообще, походу, задался целью превратить свою рабочую территорию в некое подобие парка. Клумбы теперь имелись в наличие, почему-то оформленные в старые шины, пришла очередь деревьев. Одно уже стояло рядом, засунутое в ведро. Удивительная тяга к прекрасному.

— Да пап, бабушка снилась. И сон такой, прям, что говорят, в руку. Надо съездить, проведать. Сам понимаешь, мало ли.

— А этот? — Николаич кивнул в мою сторону. — Ему тоже сон приснился? Тоже в руку? Надеюсь, не про нашу бабушку?

— Ну, что ты начинаешь… Сама я ведь не поеду на машине. Хочу ещё в универмаг зайти. Надо тебе кое-что присмотреть. В Москву поедешь все-таки. — Наташка подошла к отцу и обняла его. — Пап, ну дай машину. Мы быстро.

— Да ладно. Понял я, понял. Рассказывает она мне про сон тут. С Жориком хотите в Воробьевке погулять. Чай не дурак. Сам был молодым. Иди в кабинет. На столе ключи лежат.

Короче, можно было не заморачиваться со всякими оправданиями. Один черт председатель все понял по-своему. Правда, когда девчонка убежала в сельсовет, Николаич погрозил мне пальцем и напомнил, что всякие части тела имеют свойство отрываться, если к этому приложить усилия.

В итоге, буквально через час, мы уже стояли с Наташкой возле воробьевской больницы.

Возникла новая проблема. И эта проблема имела вполне конкретный вид. Злобная старуха в теплом жилете. Жилет я узнал. В прошлый раз он висел на стуле. А вот цербер откуда появился, не знаю. Но бдила она за всеми посетителями очень зорко. Не давала прохода никому.

Вообще людей сегодня наблюдалось в разы больше. Наверное, из-за раннего времени. На первый этаж, где условно говоря, была поликлиника, старуха пускала без вопросов. А вот к лестнице, ведущей на верхние этажи, хренушки.

— Пропуск есть? — доколупалась она к какой-то тетке.

Тётка трясла перед старухиным носом авоськой с продуктами, объясняя, что там свежие горячие котлетки, которые ей непременно надо отдать то ли мужу, то ли сыну.

— Пропуск есть? Нету? Тогда давай котлетки, передам. А внутрь не пущу. Без пропуска.

Короче, судя по всему, хрен нам, а не Нина Григорьевна. Ясное дело, пропуска у нас не имелось. Ну, уж нет. Сегодня в больницу я точно попаду. Чего бы мне это не стоило.

— И как быть? — Наташка растерянно посмотрела на меня.

Я пожал плечами. Можно, конечно, сесть в засаду и ждать, пока старуха куда-то свалит. Она ведь живой человек. Должны быть у неё потребности, в конце концов. Но этак полдня убьем.

Решение пришло неожиданно. Входная дверь, возле которой мы с девчонкой отирались, стараясь не выделяться среди посетителей, чтоб не привлекать внимание старухи, резко распахнулась и в холле больницы появился мужик. Он вел под руку молодую женщину, которая, судя по выступающему вперёд животу, была беременна.

Мужик прямой наводкой направился к старухе.

— Мать, жена рожает. Куда нам?

— На второй этаж, сынок, и направо. Там нужное отделение.

Цербер вскочила из-за стола и, бросившись к высоким дверям, которые вели к лестнице, открыла вторую створку. Не знаю, зачем. Наверное, боялась, что застрянут.

Причём, о пропуске она даже не вспомнила.

— Наташ… — Протянул я, задумчиво глядя вслед удалившейся роженице, — А пойдём, к машине сходим. Там на заднем сиденьи лежала какая-то тряпка.

— Что ты задумал? — Девчонка напряглась.

— Ничего особенного. Будем делать из тебя наш пропуск.

Конечно, по началу, выслушав мой гениальный план, Наташка упиралась. Минут пятнадцать. Потом смирилась. Сказала, проще кобеля в зад поцеловать, чем переубедить Жорика Милославского. Дословно. Прям цитирую её слова.

Ну, и, соответственно, вернулись мы в больницу, уже в новом статусе. Я тащил девчонку под руку, а она придерживала рукой свой импровизированный живот. Со стороны смотрелось, будто Наташка и правда вот-вот родит. В реальности, просто опасалась, как бы он, этот живот, не вывалился из-под платья прямо перед цербером. Будет, конечно, вообще тогда мандец.

— Мать, жена рожает. Куда нам? — На ходу бросил я старухе.

— Ох, ты. — Она вскочила на ноги и побежала опять к двери, — Чего это сегодня прорвало-то всех? Идёте косяком.

— Ой… — Пискнула в этот момент Наташка и крепче ухватилась за «живот», который так и норовил вывалиться наружу.

— Совсем тяжко, да, дочка? — Старуха оставила в покое дверь и с другой стороны подхватила Наташку под руку. — Ничего. Я вас сейчас провожу. Мужикам ничего нельзя доверять.

А вот это было ни к чему. Я так-то планировал подняться по лестнице не туда, где рожали, не дай бог, этого ещё не хватало, а к Нине Григорьевне. Попытался избавиться от цербера. По дороге, пока шли, объяснил раз пять, что мы точно не промахнемся. Куда там. Она упорно хотела доставить нас к месту назначения. В итоге, оказались мы на втором этаже. Перед приемной сидела целая очередь. Правда, я так понял, в ней были не только собирающиеся рожать, но и просто планирующие лечь в больницу. В любом случае, всех их объединяло одно — наличие однозначных признаков беременности в виде различной степени округлости.

Я как-то растерялся, если честно. Нет, процесс появления новой жизни мне известен, про пестики, тычинки и все, что от этого бывает, в курсе. Просто… блин. Не знаю. Их было прям много. Кто-то с родственниками, кто-то вообще без сопровождения. И это напоминало фильм ужасов. Вокруг — только женщины на сносях. Наверное, выражение лица у меня стало соответствующим. Немного бледноватым. Цербер посмотрела внимательно, а потом сделала какой-то свой, только ей понятный вывод.

— Папаша сам в предобморочном состоянии? Первый раз? Ну, ничего. Пусть привыкает. Вот дочка, садись сюда, на лавочку. Сейчас вас оформят.

Я очень надеялся, что теперь, наконец, старуха уйдёт. Хрен там. Видимо, вид у нас с Наташкой был слишком испуганный. У девчонки от страха, что её обман раскроется. У меня — просто от страха. А как тут не испугаться? Я вообще беременных женщин только в кино видел, если что. И знакомиться с этой стороной жизни так рано не планировал.

— Ты не переживай. — Старуха присела рядом, на лавочку, куда усадила Наташку. Сложила руки на коленях. — Что мамка то не поехала? С мамкой оно надёжнее. Мужик, что? Особенно, если в первый раз. Не помощник, а груз на плечах. А что ж вещи никакие не взяли?

Цербер глянула с осуждением на мои пустые руки и покачала головой. Типа, это я осел. Мандец. Они ещё и