Рейтинговые книги
Читем онлайн Дисциплинарный санаторий - Эдуард Лимонов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 45

Некогда самые высокомерные представители привилегированных классов считали, что бедный — синоним умственной отсталости, иначе бедный нашел бы способ не быть бедным. (Человечество всегда уделяло слишком много внимания распределению богатств, далеко не главной своей проблеме, лишь поверхностному символу более глубокого неравенства.) Отдельные представители привилегированных классов занимали противоположную крайнюю позицию — стыдились бедности и нищеты компатриотов и предлагали проекты избавления общества от бедности, уравнивая его. Утопии, модели общества, где всем будет хорошо, датируются куда ранее 1516 года, даты написания собственно «Утопии», но все они множество веков оставались лишь поэтическими проектами. Еще сотню лет назад People находились в оставляющем желать лучшего положении. Отталкиваясь от реальности своего времени, Оскар Уайльд (возбуждающийся) пророчествовал в 1891 году в статье «Душа человека при социализме»:

«При социализме не будет людей, живущих в вонючих жилищах, одетых в вонючие тряпки, выращивающих нездоровых, измученных голодом детей посреди невозможного и абсолютно отвратительного окружения. Безопасность общества не будет зависеть, как сейчас, от состояния погоды. Если случатся заморозки, мы не будем иметь сто тысяч человек без работы, бродящих по улицам в состоянии отвратительной нищеты, вымаливающих у соседей милостыню или толпящихся у дверей мерзких убежищ, пытающихся обеспечить себе кусок хлеба и нечистую постель на ночь. Каждый член общества будет разделять общее процветание и счастье общества, и если заморозки придут, никому в частности не станет хуже…»

Неясно, сократилось ли количество вонючих жилищ (о, Уайльд-эстет, чувствительноносый!), определенная часть человечества будет грязна и во дворцах из прозрачного хрусталя, но Уайльд оказался прав. (Отметим, что в данном случае не нужно было быть большим пророком. К тому двигалось, пусть и полусознательно, общество, и хотели этого многие.) Благосостояние европейских санаториев и space-колоний Европы не зависит или мало зависит от заморозков, засух и нашествий грызунов или насекомых. Во всяком случае, сегодня это не катастрофы. Да, зимой в убежища Лондона и Парижа стучатся бездомные жертвы, но их немного, и социологи классифицируют их не как жертв несправедливого устройства общества, но как жертв обстоятельств. Одиннадцать-тринадцать миллионов безработных на территории Европы нисколько не походят на упомянутые Уайльдом «сто тысяч… бродящих по улицам в состоянии отвратительной нищеты». Достаточно взглянуть на английских безработных — футбольных болельщиков, высаживающихся на улицы европейских городов: видны, скорее, одурение от алкоголя и безделья, стадная агрессивность. В известном смысле эти People, размахивающие знаменами и пивными бутылками,— потомки всех униженных и оскорбленных People из слезливых романов Достоевского и Диккенса.

Судя по статье Уайльда, устройство будущего в социалистическом духе его интриговало, он желал его, но и очень боялся. Вот лишь одно из его опасений:

«В то время как при настоящей системе значительное число людей могут вести жизни определенной свободы и выразительности и счастья, при индустриально-барачной системе или системе экономической тирании никто не будет иметь никакой такой свободы вовсе. Это сожалительно, что часть нашего community должна практически находиться в рабстве, но предлагать решить проблему порабощением целого community[49] есть ребячество».

Но именно так она и решена сегодня в государствах-санаториях. (Осуществленное ребячество, увы, выглядит суровее.) Не умея устроить общество гибко и тонко, сконструировать его приспособленным для существования различных темпераментов и талантов, дисциплинарный санаторий решил проблему, сделав жизнь удобной для среднестатистического человека, среднестатистической головы People. И подавлением лучших: возбуждающихся. А ведь парадоксальным образом руку к победе санаторного общества приложил в основном не People (как обычно, они выполняли лишь механические функции), но случилось это благодаря стараниям и борьбе многих возбуждающихся. Этим все равно, за какое дело бороться, их энергия ищет применения, и они служат mercenaries[50] любому делу.

People постоянно недовольны. Они обвиняют своего партнера-противника, администрацию во всех своих проблемах, в том, что часть их лишилась работы, в том, что упала их покупательская способность, в грубости органов охраны порядка в санатории. Все эти (большей частью нелогичные) требования есть требования ребенка к отцу, чтоб он устроил жизнь. И это нормально. Ибо аппетиты, возбуждаемые свободной демагогией администрации о бесконечном прогрессе (сегодня об информатизированно-роботизированном обществе, якобы могущем дать еще больше плодов), бродят в People и возбуждают их. «Жить еще лучше, всегда лучше» — People твердо усвоили, что они должны жить хорошо, все лучше, очень-очень хорошо. (Не есть ли это результат того, что новейшая прогрессистско-социалистическая история представляет их как жертв общества прошлого, не чувствуют ли они себя сегодня вправе взять реванш, подобно американским неграм — за века рабства, подобно евреям — за Аушвиц?) Они чувствуют и ведут себя так, исходя из несомненного для них факта, что история человечества совершалась для того, чтобы устроить им — People — «хорошую», теплую, сытую жизнь. Они чувствуют себя конечным продуктом — целью истории человечества. (Но пусть они взглянут на себя в зеркало!)

Обласканные социальными теориями возбуждающихся уже несколько веков (начиная с Руссо особенно бурно), обожаемые филантропами, морально подкрепляемые несколькими положениями христианской доктрины (как и слабостью самого Христа к униженным и оскорбленным), они наглели из поколения в поколение. Сегодня они не сомневаются в своем праве на планету, на устройство общества согласно их аппетитам. People сидят упитанной коллективной задницей на планете, и трещит всеми континентами и морями наша бедная старая Земля. И попробуй не дай им что-либо согнувшаяся перед ними администрация, специальностью которой последние сорок лет все более становится профессия угождения People, умение ладить с ними, какой будет стоять вой… Если это собственность развратила их, как утверждал Руссо, то People развратились и продолжают развращаться с аппетитом. Их моральные качества — их личное дело. Вышли ли они из рук творца bon et libre[51], согласно тому же Жан-Жаку, или ни плохими, ни хорошими, но passable[52] (что более правдоподобно), согласно Вольтеру, несомненно, что они безответственны. И полусознательны.

А что же дают People санаторию в обмен на все лучшую жизнь? Какие такие специальные функции умеют они выполнять? Даже оставаясь в категориях санаторного общества производства-потребления, следует констатировать, что вклад People (бывших «бедных», бывших униженных и бывших оскорбленных) в общее ПРОЦВЕТАНИЕ есть контрибуция механического, количественного, не мозгового, но физического, мышечного, простейшего труда. Это не главный, не принципиальный, не изобретательский вклад. Изобретают не они, но возбуждающиеся. Это Нобель, Эдисон, Кюри и тысячи подобных им возбуждающихся изменили условия жизни на планете, а не труд миллионов (приятное заблуждение People). Без возбуждающихся они смиренно терли бы еще корень о корень, добывая огонь в глубине скучных лесов. People заняты в области массового производства освоенных уже к производству предметов, и большая часть их труда уходит на содержание их самих. Если они чувствуют себя героями, набивая свои же брюха, пусть чувствуют. Однако в порыве любви к самим себе, усвоив из христианства и марксизма лишь нарциссизм, миллионы Шарло и Шарлотт требуют себе не только блага санаторной цивилизации за то, что совершают механические движения, но требуют подобострастного уважения! К несчастью, People слишком много (опять-таки благодаря возбуждающимся медицины, сотням Пастеров) даже в санаторных обществах, где их поведение демографически разумнее животной безответственности Азии, Африки и Латинской Америки. Это чтобы удовлетворить аппетиты People, человечество эксплуатирует свою планету, как захватившие чужой город, из которого они через несколько дней уйдут, оккупационные войска. В угоду People мы вошли в эпоху странных вирусов, мутаций и состояния перманентной экологической катастрофы на санаторных территориях.

Вопреки верованию самих People они не жертвы санаторного общества. Администрация не их противник, но Подельник и Отец-Защитник. Да, им кое-что не разрешено в санатории, но многое запрещено и администрации. Однако это People и администрация доминируют в санатории. People хотят санаторного режима не менее администрации.

People обожают себя, и их обожает администрация, media, интеллектуалы. И только саркастический голос возбуждающегося Пазолини каркает с того света насмешливо: «…Les majorités n'avaient jamais vraiment raison. Seulement les minorités».[53]

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 45
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Дисциплинарный санаторий - Эдуард Лимонов бесплатно.
Похожие на Дисциплинарный санаторий - Эдуард Лимонов книги

Оставить комментарий