Вестсайдская история - Ирвинг Шульман

моего друга. Кстати, сколько вы ему платите?

– Это наше с Тони дело, а не твое. Если тебе и правда интересно… – Док сделал паузу. – …и твои намерения честны, я могу найти тебе такую же работу, как у Тони. Тогда и узнаешь.

– Нет, спасибо, – бросил Рифф и направился к задней двери. За аптекой находился маленький мощеный дворик, отгороженный стенами трех зданий. В одном углу стояли коробки из-под разных напитков и деревянные ящики с большими бутылками дистиллированной воды. У стены были сложены картонные вывески и разное пыльное барахло, которое Тони вынес из подвала.

– Мы занимались этим на прошлой неделе, – объяснил Тони. – Док считал, что все это нужно сохранить, пока не спустился в подвал, где обо что-то споткнулся и чуть не свернул шею. Так что мы вытащили весь этот хлам опять. И знаешь что?

– Что? – послушно переспросил Рифф.

– Все это вернется обратно, – ответил Тони.

– Как по мне, не очень-то важная работа, – заметил Рифф.

Тони глубоко вздохнул.

– Я не могу делать какую-то более серьезную работу, – признался он и удивился, что говорит это без стыда. Господи, он не старше Риффа, так почему же чувствует себя его старшим братом или кем-то в этом роде?

– Я подумываю вернуться в вечернюю школу. А ты как считаешь?

– Считаю, что тебе следует проверить голову, – сказал Рифф и быстро поднял руку в примирительном жесте, потому что глаза Тони потемнели. – Тони, послушай, я пришел по очень важному делу. Сегодня вечером мы идем в центр искать Бернардо.

– Кажется, я слышал, что он ищет тебя. – Тони вытер лицо, потому что во дворе было очень душно. – Как насчет чего-нибудь холодненького?

Рифф покачал головой.

– Я не прохлаждаться пришел, а за человеком, который будет рядом со мной, когда я брошу вызов Бернардо. Мы собираемся выяснить отношения окончательно и бесповоротно.

На этот раз Тони покачал головой.

– Если ты пришел подключить и меня, то я пас.

– Ты шутишь? Погоди. – Рифф опять поднял руку, заставляя Тони молчать. – Ты хочешь сказать, что не пойдешь. А я спрошу почему. И что ты ответишь?

– Потому что это очень глупо, даже я это понимаю. Рифф, послушай…

– Я слушаю, – перебил Рифф. – Но это непросто. Потому что это я прошу тебя, Тони.

Он похлопал друга по груди, потом себя.

– Это я, Рифф, помнишь? Тони, ради всего святого, прекрати таскать этот мусор! Это важно!

– Очень важно! – иронично отозвался Тони. – Планировать, как тебе башку проломят? Тебе такое не подобает.

Рифф был откровенно озадачен, даже обеспокоен своим другом и потому отошел назад, чтобы лучше оглядеть Тони. Пару лет назад они клялись быть друзьями до гроба, теперь же он не мог понять Тони.

– Да что с тобой? – спросил Рифф. – Черт, мы так давно друг друга знаем. Очень давно, и я думал, что изучил твой характер. Чувак. – Он медленно покачал головой. – Я думал, что знаю тебя как самого себя. И я правда разочарован, что это вовсе не так.

Тони рассмеялся и осторожно ударил Риффа в правое плечо.

– Так перестань разочаровываться. Не страдай, малыш.

– Я не малыш!

– Так взрослей! – резко сказал Тони. – Рифф, мне бы хотелось это закончить.

Он показал на широко раскрытую дверь в подвал.

– Может, поехать куда-нибудь на пляж, поплавать. Знаешь, я никогда не был на пляже… Как тебе идея, Рифф? – Тони воодушевился. – Давай поедем… в Рокавей! Можем искупаться вечером. Как тебе?

– Отвали, – ответил Рифф.

– Ясно. Предпочитаешь болтаться с «Ракетами». Ладно, малыш. – Он подчеркнул последнее слово. – Передавай привет малышне.

– «Ракеты» – крутые! – воскликнул Рифф и в доказательство пнул дощатый ящик. – Крутые! – крикнул он еще громче и посмотрел на здания – не осмелится ли кто-то оспорить его заявление.

– Были, – тихо возразил Тони.

– Есть, – настаивал Рифф. – Ты нашел что-то лучше?

– Еще нет.

– Тогда какого дьявола тебе нужно?

Тони немного подумал.

– Вряд ли ты врубишься.

Рифф похлопал себя по груди.

– А ты попробуй, чувак. Я очень смышленый. Давай же.

Это нашло на Тони однажды вечером в метро. Он был один. Ощущение неудовлетворенности, назойливое чувство неполноценности, которое не могло стереть даже руководство «Ракетами». Он был невежествен, ничего не знал, и никакие разговоры о больших боссах не могли этого изменить. Конечно, он был крут, но утес тоже крут, и что знает утес? Ничего. Он был невежествен. И всегда будет невежествен, если продолжит вести такую жизнь. Должно быть что-то большее.

Той же ночью, много часов спустя, потому что он ехал в метро из Бруклина в Бронкс, из Бронкса в Куинс и из Куинса в Манхэттен, он вернулся в свой квартал на Коламбус-авеню и поднялся по темной лестнице, на которой пахло всей едой, какую готовили в доме, всем алкоголем, что здесь пили, каждой каплей пота, выступившей на летней жаре, солью всех слез, пролитых в гневе или отчаянии, и сидел на крыше до самого рассвета.

Это была его последняя ночь в «Ракетах», последняя ночь в роли вожака. На следующее утро он отправился искать работу, и Док взял его в свою аптеку. Честно говоря, Тони не знал, дал ли ему Док работу потому что было дешевле держать его в штате, чем позволить, чтобы с аптекой бог знает что случилось, но Тони работал здесь уже четыре месяца, и если «Ракетам» это не нравилось, то его мать была довольна. И все это время Тони со стыдом – еще одним новым чувством – думал, что наконец он сделал что-то, чтобы сделать ее счастливой.

Или это слишком банально? Он не осмелился рассказать «Ракетам», не осмелился никому признаться в том, в какое смятение привели его размышления, и самым простым выходом казалось просто отмахнуться от Риффа, Льда и Экшена, которые взяли руководство «Ракетами».

– Я скажу тебе по секрету, – произнес Тони.

На душе у Риффа потеплело.

– Значит, мы по-прежнему друзья?

– Так точно, – улыбнулся Тони, но тут же стал серьезным. – Я ужасно много мечтаю. Я всегда где-нибудь стою и пытаюсь до чего-то дотянуться.

– И к чему же ты тянешься? – с дипломатичной долей интереса спросил Рифф.

– Трудно сказать, – продолжил Тони. – Поначалу я думал, что это какое-то место. Не в миле и не в сотне миль, а в тысячах миль. Место на карте.

– Так вступи в военно-морской флот, – усмехнулся Рифф. – Если хочешь, чтобы тебя облапошивали и татуировали в каждом порту. Но какой смысл? Ты можешь получить то же самое здесь и делать вид, будто все происходит за тысячи миль. Хочешь увидеть китаезов – сходи в Китайский квартал. Хочешь попасть в Африку – так она в двух-трех станциях метро. Хочешь побывать в Италии – так, черт побери, разве далеко до Малберри-стрит? Но если ты хочешь увидеть Пуэрто-Рико, то плыви в Пуэрто-Рико. Это единственное, чего я не желаю