Свадьбы не будет. Ну и не надо! - Ирина Меркина

– А, проклюнулась, – без удивления сказал ленивый голос в трубке. – Говорил, прибежишь. Слышал, ты на рынке носками торгуешь. Кушать захотела?

– Я не на рынке, – сказала Беата. – Я по делу. Ты помнишь Переяславчикова?

– Кого? – насторожилась трубка.

– Депутата Переяславчикова, у которого я брала интервью, – терпеливо объяснила Беата. – Ты еще тогда сказал, что он слишком борзый и разевает пасть не на свой кусок. Помнишь?

– Что тебе надо? – холодно спросил ее собеседник.

– Ты знаешь, что он разбился на машине? А машина была совсем новая, только купленная!

– Дура, – сказала трубка равнодушно. – Опять лезешь не в свои дела, опять нарвешься. Мало тебе, что газетку твою вонючую закрыли? Сиди тихо. Неприятностей хочешь?

– Я хочу знать... Хочу знать, какие автосалоны по городу – твои! – выкрикнула Беата навстречу коротким гудкам. – И где Переяславчиков покупал машину. – Она отключила телефон. – И я это узнаю.

* * *

В середине дня к ней подскочила Люда.

– Ты что, с Серым зарубилась? Забей, он ко всем привязывается. Говно каких мало. Сначала подкатывается, потом вонять начинает. А что за мужик тут у тебя сидел? Хахаль твой?

Беату позабавило старомодное слово – хахаль. Когда-то в студенческой компании про нее сочинили стишок: «От хахаля к хахалю – все хахали ахали». Ну и разные варианты.

– Лучше расскажи, как было в ресторане, – сказала она.

Люда поджала губы:

– Я тебе еще в субботу рассказать хотела. А ты раз – и ускакала куда-то, даже ко мне не подошла. На свиданку, что ли, бегала, с этим в шарфе?

– Ну говори же! – поторопила ее Беата. Лучший способ избавиться от чужого любопытства – задавать встречные вопросы.

– Короче, все было ужасно. Представляешь, прихожу, вся уложенная, накрашенная. Юбка мини, колготки твои, шпильки – все, как надо. Сижу. Женщин немного, и все с мужьями. Смотрю, есть ребята симпатичные. И помоложе, и посолиднее. С золотыми запонками. Короче, можно выбирать.

– И что?

– И ничего! Сидели и жрали три часа подряд. Танцев не было, так просто ни к кому не подойдешь. И Реваз этот прибабахнутый от меня ни на шаг. А еще он мне знаешь, что сказал? «Людмила, – говорит, – вы можете чувствовать себя свободно и никого не бояться. Я знаю, что у вас думают про кавказских мужчин. Но раз вы пришли со мной, никто даже не посмотрит в вашу сторону». Вот это здорово, правда? Никто не посмотрит! И ведь точно – никто не посмотрел! Вернее, посмотрят, срисуют рядом Реваза – и глаза в сторону. Ну ты скажи, а?

– Твое счастье, что не посмотрел, дурочка! – не выдержала Беата. – Знаешь, что было бы, если бы ты стала при нем кому-то глазки строить?

– И чего было бы?

– Кров, – торжественно произнесла Беата с кавказским акцентом. – Много крови. Больше всего твоей.

– Ой? – не поверила Люда.

– Не сомневайся. Ты думаешь, кто тебе Реваз – безобидный дедушка?

– А... – начала Людмила и вдруг шмыгнула куда-то в сторону. Над прилавком, как статуя командора, навис непреклонный Сергей-администратор.

– Снова посторонние разговоры в рабочее время. Беата Мстиславовна, согласно уставу нашего предприятия, я вынужден вас оштрафовать. У вас будет вычтено из зарплаты.

Беата смотрела на него во все глаза. Ее даже не насмешило упоминание о подвальной зарплате, которой ей и без штрафов еле хватило бы на один ужин в «Виноградной косточке». Она никогда прежде не знала, как низок и мелочен может быть мужик в своей мести женщине, которая предпочла ему другого.

Впрочем, все она прекрасно и давно знала. Но каждый раз, сталкиваясь с этим, теряла дар речи. Так молча и смотрела на прямую спину администратора, который, наверное, решил, что она переживает из-за вычтенных денег.

Бедная продавщица Маша! Так, кажется, зовут девушку, которая написала в редакцию письмо. Неужели над ней вот так же постоянно издеваются плешивые администраторы? Почему же тогда она не по этому поводу просит помощи, а переживает, что негде отхватить богатого мужа? Не верит, что можно что-то изменить, не выходя из-за лотка? Унижение и бедность – вечный удел продавщиц Маши, Люды и Софьи Михайловны, а чтобы разорвать этот порочный круг, нужно вырваться из подвала... Но кто тогда будет продавать колготки, лекарства и бытовую химию? Умница и красавица Беата?

* * *

– ...Беата!

Она остановилась как вкопанная. Погрузившись в мысли о нелегкой женской доле и о судьбе бедного депутата Переяславчикова, умница и красавица совершенно забыла о назначенном на вечер свидании. Закончив работу, она по инерции направилась домой. Дом ее был недалеко от «Семерых козлят», поэтому на работу Беата проезжала три остановки на троллейбусе, а обратно в хорошую погоду шла пешком. Это было удобнее, чем воровато оставлять за углом машину, которая была в три раза дороже, чем дряхлый «Пассат» Сергея-администратора, чтоб ему повылазило.

– Суровая ты девушка, – запыхавшись, проговорил Сергей-хахаль, хватая ее за рукав. – На пять минут опоздал, гляжу – уже уходит. Сердишься?

– Не сержусь, – сказала Беата, размышляя, не рассказать ли золотой рыбке о своих подвальных неприятностях. Да нет, не стоит, он уже один раз показал, какой из него защитник.

Сергей привез ее на сей раз в новое место, которое выглядело дешевым до непристойности. Стены сверкали зеркалами и золотом, в воздухе висел густой табачный дым; какие-то противные рожи, по большей части мужские, поглощали огромное количество еды и выпивки и играли в бильярд. Кормили, правда, добротно и вкусно, но Беата была гурманом в эстетическом смысле. Неужели Сергею здесь нравится? Или он специально выбрал кабак, куда можно повести продавщицу? После перипетий сегодняшнего дня Беата уже почти готова была обидеться.

– На бильярде играешь? – подмигнул Сергей.

Беата презрительно пожала плечами. Она играла во все, что не требовало беготни по стадиону, и играла неплохо. Так вот в чем дело, он фанат бильярда! И более приличного места найти не мог?

Впрочем, понятно, почему не мог. В приличном месте, на глазах у приличных людей и играть надо прилично. А Сергей играл из рук вон плохо. Беата обставила его три партии подряд и великодушно предложила отдохнуть. Но Сергей хотел продолжать, хотя не особенно стремился к реваншу. Может, ему нравится сам процесс катания шаров, а на результат наплевать? Беата встречала таких игроков, но в основном женщин. Мужчине так вести себя в игре не пристало.

* * *

– Здорово, Боря!

– Здоров, здоров! А ну, подвинься, Славик, я покатаю.

Бильярдные столы стояли почти впритык друг к другу, и Беате приходилось делать усилие, чтобы отключаться от реплик соседей, по большей части матерных. Но этот обмен приветствиями прозвучал прямо над ее головой. Длинный лысоватый Славик протиснулся к стене, а коренастый, похожий на Винни-Пуха Боря взял кий и начал прицеливаться, приговаривая: «А вот мы его ща зафигачим, и этого мы ща раскурячим». Его ворчливый бас напоминал голос артиста Леонова при озвучивании Винни-Пуха. Он бурчал вроде бы себе под нос, но слышно было в самых удаленных уголках, и в прокуренном помещении даже стало тише.

Борин партнер, коротко стриженный парень с лицом призывника, оперся о кий, словно игра была уже кончена. Похоже, он заранее знал, что будет дальше. И точно – Боря в два счета расщелкал по лузам шары, залпом выхлестал протянутую кем-то рюмку и довольно крякнул:

– Славик! Твое время пришло!

Славик нехотя отлепился от стены. Беата только сейчас вспомнила о своем партнере, чье положение было, прямо скажем, аховым. Скучно даже возиться с ним. А что, если?..

– Хотите сыграть со мной? – обратилась она к крутому Боре, вызвав удивленное мычание в толпе бильярдистов.

Боря смерил ее оценивающим взглядом и сделал приглашающий жест:

– Мадам!

Сергей в панике попытался к ней пробиться, но Беата уже стояла у другого стола. Ему ничего не оставалось, как караулить ее сумочку, оставленную на полке для шаров, и морщиться, как будто у него вдруг заболели зубы.

– Ставка сто зеленых, леди, – объявил Боря. – Надеюсь, вы в курсе. Даже для прекрасных дам.

– Годится, – ответила Беата.

Ну, продавщица, зажигай!

– Разбивайте, мадам.

Беата начала играть, особенно не нервничая. Подумаешь, и не таких делали. Первый шар. Второй. Третий. Четвертый. Боря мрачно усмехнулся.

– Продуешь бабе, Боря, – фыркнул кто-то из толпы.

– Колян, проглоти язык, пока руки-ноги целы, – бросил ее соперник, не оборачиваясь.

Беата, которая к этому моменту забила уже шесть шаров, нахмурилась. Эта фраза решительно сбила ее с толку. Она попыталась вспомнить, где ее слышала и почему это так важно, – и промазала. Толпа разочарованно загудела. Довольный Боря встал к столу и под восхищенный ропот закончил партию.

– Леди, не огорчайтесь, – сказал он покровительственно. – Хорошая игра. Прошу расчет.

Беата пошла к своей сумочке, рядом с которой, как верный пес, переминался Сергей.