Свадьбы не будет. Ну и не надо! - Ирина Меркина

Поразмыслив, Беата решила, что цель подобных книжек – отбить у нормальных девушек всякую охоту выходить замуж за этих уродов-миллионеров. Цель, в общем, вполне достойная.

* * *

– За машиной пришли? – невинно спросила она, когда Сергей нарисовался возле ее лотка с утра пораньше в понедельник.

– Какое там! Машина еще не скоро будет. Я несколько особых примочек заказал, – небрежно бросил Сергей, и Беата про себя фыркнула. Именно о таком женихе и мечтают читательницы журнала «Ажур» – с машиной на заказ и «особыми примочками».

– Просто соскучился.

Отлично. Дело движется к развязке, и ей уже недолго томиться за прилавком с колготками.

– Сходим куда-нибудь вечером?

Длинное пальто, перчатки в руке – он был таким бонтонным, что у Беаты стало приторно во рту. Сейчас она должна кивнуть:

– С удовольствием!

И проводить его томной улыбкой.

Но Сергей не уходил, и томная улыбка пропала зря.

– Слушай, а можно я у тебя посижу? Мне через полчаса на встречу, ни туда, ни сюда. А у тебя такой чай вкусный. Угостишь?

– Чаю мне не жалко. А только давно ли мы перешли на «ты»?

– «Милее сердцу и уму старинное: „Вы пан, я пани“, – фальшиво пропел он, и Беата поморщилась.

Она знала и даже в детстве любила песню Гелены Великановой на стихи Окуджавы. И конечно, относила эти строчки к себе. Пани Беата, называли ее многие поклонники.

– Пани Беата, – повторил Сергей, похлопывая по прилавку перчатками. – Я прошу прощения, если чем-то вас обидел. Но мне казалось, мы подружились. А?

Ладно, в конце концов продавщица не должна быть слишком гордой. «Слишком гордым, наверно, не дается любовь», – пела та же Гелена.

Беата состроила гримаску, включила чайник и кивком отправила «достойную пару» за табуреткой.

– А ты что-то знаешь про этот автосалон? – спросил ее Сергей, размешивая в чашечке коричневый сахар.

Беата держала баночку с сахаром просто на всякий случай. Это же такое вопиющее невежество – пить сладкий чай. И так не гламурно!

– Он ведь недавно появился? Я имею в виду салон.

Хорошенькие дела! Сначала он делает дорогой заказ и только потом начинает наводить справки о фирме. И у кого – у продавщицы из соседнего киоска! Серьезные люди, претендующие на роль «достойной пары», так себя не ведут.

Беата пожала плечами:

– Раньше магазин был наверху. А потом затеяли ремонт, после которого верхнее помещение заняли салоном, а магазин и киоски перевели в подвал. Так местные бабушки рассказывают, меня тогда еще здесь не было. Но они и часть подвала отхватили на какие-то свои подсобные помещения. Так что там, наверху, ребята не промах.

– Про подсобные помещения тоже бабушки рассказали? – усмехнулся Сергей.

– Это я сама слышала.

– Слышала?

– Угу. Они у меня за стенкой.

– Да ты что? За этой, что ли?

Сергей бесцеремонно шагнул к ней за прилавок и осторожно постучал по роскошной груди Софи Лорен. Великая актриса не обиделась, а улыбнулась еще шире.

– Гипсокартон, – прокомментировал Сергей. – Слышимость, наверное, как в кино. Мешают они тебе? Много базарят?

– Да нет. Я же говорю, у них там какие-то подсобки или склад.

– Какой склад в дорогом автосалоне? Что они там держат – запасные колеса?

– Сереж, что ты меня допрашиваешь? – рассердилась Беата. – Я так подумала – подсобки или склад, потому что обычно оттуда ничего не слышно. Только однажды там кто-то выяснял отношения.

– В каком смысле? Дрались, что ли?

– Нет, не дрались, но очень страшные вещи обсуждали. Про зону, про вышки. Один другого обещал оставить без рук, без ног...

– Без рук без ног – на бабу скок, – пробормотал Сергей, ставя на прилавок нетронутый чай. – Знаешь такую загадку?

– Знаю, это инвалид Великой Отечественной войны, – фыркнула Беата, и вдруг ее осенило. Не надо никакого Интернета! Достаточно одного звонка, и она разберется в заковыристом вопросе, который не давал ей покоя в последние дни...

– Это коромысло, – жестяным голосом произнес Сергей-администратор, внезапно вырастая возле ее лотка. – Посторонним запрещено находиться за прилавком. А продавец не должен в рабочее время заниматься личными делами.

Сергей-покупатель «Пежо» смерил своего тезку оценивающим взглядом, но ничего не сказал. Беата ожидала, что он поставит мальчика из магазина на место, но ее рыцарь молча покинул поле боя, подмигнув на прощание – мол, вечером, как договорились.

– Беата Мстиславовна, я вынужден сделать вам замечание.

Он – вынужден – сделать – ей – замечание! Сопля! Беата, хоть и была занята другими мыслями, почувствовала, как спесивая польская кровь бросилась ей в голову. Сейчас она его отбреет и... и больше не появится в подвале. А задание останется невыполненным, и это будет позор посильнее «замечания» ничтожного администратора.

– Да, да. Вы плохо работаете и отвлекаетесь от своих обязанностей.

«Уже и кролики на меня кричат», – подумала Беата словами Алисы в Стране Чудес. Эта фраза всегда смешила ее в опасные минуты – и успокаивала. Она промолчала, лишь метнула вслед уходящему «кролику» самый презрительный взгляд, на который была способна.

Скоро она окрутит покупателя «Пежо», отчитается перед редакцией и вырвется на свободу. Ноги ее не будет в этом козлятнике!

А как быть настоящей продавщице, если на нее наезжает начальник? Представим ту же ситуацию: он пытался за ней приударить, она отказала, и он начал к ней придираться. Хорошо, если ты выполняешь задание редакции. А если это твоя единственная работа, которую ты боишься потерять?

Ну во-первых, не надо бояться потерять работу, ответила Беата своей воображаемой собеседнице, робкой и бесправной продавщице. Мало, что ли, товарных лотков по Москве! Имея опыт, можно найти и более козырное место. Например, с теми же колготками, но в фирменном магазине, где есть перспектива роста. Вообще в смене работы нет ничего страшного, наоборот – это всегда шанс начать новую жизнь. Беата много раз все бросала и начинала сначала, даже когда к ней никто не придирался. Из издательства на телевидение, с телевидения – в остропублицистическую газету, из газеты – в глянцевый журнал. И всегда это было для нее увлекательной ездой в незнаемое, как настоящее путешествие.

А если жизнь на работе становится невыносимой, то тем более не надо терпеть. Уходить без колебаний. И помнить, что ты удивительная, ценная, уникальная – и как работник, и как женщина.

Во-вторых, следует держаться так, чтобы никакие кролики на тебя кричать не смели. Но Беата знала, как это трудно. Чем ты более независима, тем сильнее какое-нибудь чмо старается поставить тебя на место.

Она задумалась, вставлять ли этот невыполнимый совет в статью для журнала, что было бы не очень честно. И почти не удивилась, увидев журнал у себя перед носом, открытый на той самой странице полезных советов. Эту рубрику делали все по очереди, но в ближайший номер готовить ее поручили Беате – на свежем колготочном опыте.

– Вы читаете «Ажур»? – быстро спросила ее Софья Михайловна, нервно оглядываясь на свою незапертую аптеку.

Беата еле удержалась от смеха. Она вспомнила журналистскую байку о том, как легендарный журналист Анатолий Аграновский на вопрос, читал ли он «Малую Землю» Брежнева, ответил: «Я ее писал». Но сейчас такой ответ был бы хоть и правдив, но вряд ли уместен. Она лишь сделала заинтересованное лицо.

– Смотрите, как тут написано. «Надо помнить, что самое лучшее у тебя впереди, даже если кажется, что жизнь уже прошла. И каждый день, каждую минуту ждать счастья, которое обязательно и очень скоро придет». Вот!

Беата читала этот текст в рукописи, и он показался ей примитивным и слащавым. Автором его была Галина Ведерникова, генеральный директор, которая изредка «баловалась» небольшими материальчиками. Беате дали его на редактуру, и она вначале попыталась переписать текст полностью, но потом махнула рукой и только чуть-чуть поправила стиль.

И вот выходит, что Галя написала именно то, что нужно читателям, к тому же почти то же самое, о чем думала и сама Беата. Мораль – не судите опрометчиво. Беата решила, что вместо жизненных советов она научит своих читательниц, как выбирать колготки. Зря, что ли, отправляясь на дело, она обшарила на эту тему весь Интернет!

* * *

Сделать важный звонок ей удалось только в так называемый технический перерыв, для которого существовала начерченная по трафарету табличка. Беата давно собиралась вместо «ТЕХ. ПЕРЕРЫВ 20 МИНУТ» написать винни-пуховое «УШОЛ ШАСВЕРНУС», но все забывала.

– А, проклюнулась, – без удивления сказал ленивый голос в трубке. – Говорил, прибежишь. Слышал, ты на рынке носками торгуешь. Кушать захотела?

– Я не на рынке, – сказала Беата. – Я по делу. Ты помнишь Переяславчикова?

– Кого? – насторожилась трубка.

– Депутата Переяславчикова, у которого я брала интервью, – терпеливо объяснила Беата. – Ты еще тогда сказал, что он слишком борзый и разевает пасть не на свой кусок. Помнишь?