Размышления о прошлом и настоящем. Очерки политической экономии - В. Черковец

Целью всех четырех российских национальных проектов, в том числе образовательного, объявлено достижение нового качества и подъёма уровня жизни населения, а это – ингредиенты мирового интегрального показателя «человеческого развития». Но этого нельзя достичь без крупных образовательных инвестиций, новое же качество образования предполагает инновационный характер этих инвестиций. Нужны инвестиции и на прежней технико-технологической основе, без которых экстенсивное расширение университетов, в том числе и МГУ, путём увеличения численности обучающихся на прежних площадях ведёт к ухудшению условий и эффективности самого образовательного процесса. Словом, проблемы взаимодействия динамики и статики в развитии образовательной отрасли, соотношения экстенсивных и интенсивных форм развития образования, инновационных и с повышающейся эффективностью факторов его простого и расширенного воспроизводства требуют теоретического прояснения. К сожалению, такого рода анализ выпадает из области предметных интересов неоклассики и экономикс и отдельных работ, основанных на их принципах. Особая сторона анализа, которую следовало бы развернуть, – вклад образования разных видов и уровней в рост «человеческого капитала», а через него – в повышение производительности труда, эффективность материального производства в целом и всей сферы услуг – других её отраслей (здравоохранения, культуры и т. д.). Всё это указывает на необходимость усиления роли государства в социальной ориентации экономики, а значит, и превращение его самого в социальное государство.

В заключение остановлюсь на вопросе о взаимосвязи государства и гуманитарного образования. Либерал-реформаторы и все противники социализма в СССР уже в 1980–1990-х гг. всячески пытались доказывать, что активное влияние государства на гуманитарное образование вообще (идеология, образовательные программы, государственные стандарты и т. д.) – это порок, присущий только советской системе. Однако через сферу образования государство и на Западе, и в России всегда пыталось и пытается держать под контролем и даже формировать у обучающихся определённое позитивное отношение к политическому строю, государственной власти. Это область, где идёт сражение за умы людей, их мировоззрение и характер поведения с целью не только воспитания лояльного отношения к власти, но и прямой её поддержки. Ведь недаром Николай I, извлекая уроки из восстания декабристов, уволил из С.-Петербургского университета ряд профессоров, в том числе преподавателя политической экономии А. Смита в Царскосельском лицее, где учился А. С. Пушкин. Царь не случайно преобразовал кафедру политической экономии, открытую в Московском университете его старшим братом Александром I в 1804 г., в кафедру политической экономии и статистики, сохранявшую такой профиль до 1919 г. Российское государственное чиновничество в 1990-х гг., реализуя либеральную идеологию, лишило административным путём науку политическую экономию официального статуса образовательной дисциплины в вузах даже экономического профиля. Повторилась история с «генетикой» и «кибернетикой», только с другой подкладкой. Ректор МГУ верно определил гуманитарный сектор не только как самый сложный в системе образования, но политически и мировоззренчески как самый рискованный. «Властные структуры ждут и требуют от гуманитарной деятельности в любой её форме – теоретической или художественной – главного: подтверждения и обоснования своей значимости… Или как случилось в нашей экономической науке, которая активно взялась за внедрение в теорию и практику экономического образования зарубежных, главным образом, американских конструкций, пойдя по наиболее лёгкому пути прямого заимствования зарубежной экономической мысли и пытаясь оформить всё это через соответствующее российское законодательство». Ректор, однако, считает – и эту позицию хотелось бы поддержать, – что речь должна идти не об избавлении образования от влияния государства, а об усилении влияния образования на государство, и он видит здесь два пути в русле гуманитарного образования: «подготовка в университетах управленцев высшего звена» и «наше участие в экспертизе важнейших государственных решений».[18] Думаю, что к этому надо обязательно добавить «третий» и «четвёртый» пути. Это – участие университета в разработке важнейших социально-экономических проблем развития страны не только посредством экспертиз уже разработанных проектов, но и путём непосредственной разработки таких проектов, предложений, программ по решению масштабных проблем через резолюции научных конференций, выступления в печати, инициативные записки кафедр, лабораторий, отдельных учёных и созданных ими постоянных и временных научных проблемных групп. Это, далее, – фундаментальная, более глубокая теоретическая разработка крупных актуальных проблем в виде монографических изданий, статей в научных журналах, научных обзоров с обобщениями проводимых дискуссий, с суждениями по тем или иным вопросам и с рекомендациями о путях их решения.

Таким образом, пока существует государство и оно регулирует так или иначе образовательный процесс в стране, его невозможно лишить возможности воздействия на идейно-политическую сторону образования – и государственного и частного. Но ему можно противопоставить контрмеры по его вмешательству или добиваться уменьшения вмешательства в научно-содержательную, методолого-методическую сторону образовательного процесса. У сторонников либерализма крайне негативная, близкая к анархической платформе презумпция отношения к государству вообще. Здесь необходим диалектический принцип «единства противоположностей». В том числе, а может быть и особенно, в такой области, как образование.

Март 2007 г.

VI. Структура экономики и экономический рост (общетеоретические проблемы в свете социально-экономического развития России с 1991 по 2006 г. в международных сопоставлениях)[19]

(доклад за круглым столом на Ломоносовских чтениях МГУ–2007)

Актуальность темы круглого стола для понимания проблем сегодняшней российской экономики, путей её качественного и количественного роста, самостоятельного национального расширенного воспроизводства вряд ли вызывает сомнения. Не случаен обозначенный в теме аспект международных сопоставлений. По двум параметрам, обычно характеризующим в международной статистике и в учебниках место той или иной страны в мировой экономике, положение России (ещё до последнего экономического кризиса 2008–2010 гг.) не может не вызывать чувство тревоги. По объёму ВВП Россия опустилась до уровня Бразилии (2,6 % от мирового ВВП) и делит с ней 9–10-е место, далеко отстав не только от США (20,9 %), но и от Китая (13,2 %).[20] Доля же России в ВВП на душу населения составляет к уровню США 22 %, ниже всех индустриально развитых стран и выше только Румынии, Турции и Македонии.[21] Но Россия сильно отстаёт и на экономическом поле СНГ по темпам преодоления трансформационного спада производства, отбросившего её на периферию мирового хозяйства. За 10 лет, исчисляемых от низшей кризисной точки (1995 г.), она опередила только Украину и Молдавию, увеличив ВВП на 45,9 %, промышленную продукцию – на 36,8 % и сельское хозяйство – на 9 %, в то время как Азербайджан обеспечил подъём этих показателей соответственно на 165, 73 и 73 %, Армения – на 128, 72 и 66 %, Белоруссия – на 94, 149 и 22 %. И в 2006 г. при 6,7 % роста ВВП в России Азербайджан дал 34,5 %(!), Армения – 13,4 %, Белоруссия – 9,9 %.[22] По сравнению с 1990 г. России всё ещё не достаёт 5 % ВВП, 12–15 % объёма промышленности и 25 % сельского хозяйства.

Важнейший резерв экономического роста заложен в структуре экономики, в структуре народного хозяйства. Проблема эта многоаспектная. Тема нашего круглого стола ориентирует прежде всего на анализ структуры в воспроизводственном разрезе, выводящем на группу пропорций, соотношений, характеризуемых как: а) пропорции производства и потребления; б) пропорции ВОП (валовой общественный продукт, или совокупный общественный продукт – СОП) – соотношение и взаимодействие его частей, идущих на возмещение, потребление и накопление, ВВП – структура по элементам формирования доходов и по его расходам (C + Ig + G + Xn); в) пропорции по отраслям и сферам народного хозяйства. В этой связи нелишне напомнить о том, что в 2004 г. Проблемная группа выпустила книгу «Проблемы и противоречия воспроизводства в контексте мирового экономического развития», в которой были представлены итоги анализа изменения по сравнению с 1990 г. основных народнохозяйственных пропорций, показавшие отсутствие сколько-нибудь крупных сдвигов в соотношении промышленности и сельского хозяйства в целом, несмотря на крупную трансформацию производственных отношений и глубокий спад производства в обеих сферах. Отраслевая структура промышленности в некоторой мере изменилась, но не в сторону структуры индустриально развитых стран, а в сторону ещё большего «утяжеления» структуры тогдашней РСФСР, подвергавшейся, как известно, ожесточённой критике в годы «перестройки» и далее. Почти в 3 раза увеличился удельный вес топливно-энергетического комплекса (ТЭК), усилив, таким образом, сырьевую ориентацию экономики. Резко упал удельный вес легкой и пищевой промышленности. Особенно большие потери понесла легкая промышленность. На одну треть сократилась доля инвестиционного комплекса, в состав которого входит машиностроительный комплекс, а вместе с ним – многие предприятия ВПК с новыми технологиями. Продолжался более быстрый рост первого подразделения материального производства по сравнению со вторым, что всегда традиционно осуждалось либералами – сторонниками перевода СССР на рельсы рыночной экономики.[23]