Красная Страна - Джо Аберкромби

Пайк бросил очередную щепотку крошек своей растущей стайке.

— Средства мы оставляем на ваше усмотрение, генерал-капитан. Мы бы только попросили оставить что-то в пепле пригодное для аннексии.

— Как вы уже понимаете, Компания наемников это скорее дубина, чем скальпель.

— Его Преосвященство выбрал средство и понимает его ограничения.

— Архилектор — воодушевляющий человек. Мы, как вы знаете, близкие друзья.

— Его единственное условие, ясно обозначенное в контракте, как вы видите, чтобы вы избегали любых неясностей с Империей. Любых и всяких, понятно? — Та скрежещущая нотка снова появилась в голосе Пайка. — Легат Сармис все еще охотится вдоль границы, как злобный призрак. Не думаю, что он перейдет ее, но в любом случае, он определенно не тот человек, с которым стоит шутить, он самый неуступчивый и кровожадный. Его Преосвященство не желает войн в настоящее время.

— Не беспокойтесь, я избегаю сражений везде, где только возможно. — Коска радостно похлопал по эфесу. — Мечом надо грозить, а не обнажать его, а?

— Также у нас есть для вас подарок. — Наставник Пайк указал на укрепленный фургон. Это был дубовый монстр, обитый клепаным железом и запряженный восьмеркой мускулистых лошадей. Нечто среднее между транспортным средством и замком, с шлицованными окнами и зубчатым парапетом наверху, из-за которого защитники могли, по всей видимости, стрелять по окружающим врагам. Далеко не практичный подарок, но Коска никогда не интересовался практичностью.

— Для меня? — Старик прижал свои морщинистые руки к позолоченному нагруднику. — Он будет моим домом в пустыне!

— Внутри него… секрет, — сказал Лорсен. — Кое-что, что его Преосвященство очень сильно хотел бы испытать.

— Обожаю сюрпризы! Те, что не включают вооруженных людей позади меня. Вы можете передать его Преосвященству, что это будет честью для меня. — Коска встал, морщась оттого, что его колени громко щелкнули. — Что насчет бумаг по Соглашению?

Темпл оторвался от предпоследней страницы.

— Ну… — Контракт был основан на том, что он подготовил для их предыдущего соглашения, был недвусмысленным в каждой части и даже более щедрым в некоторых. — Несколько спорных вопросов со снабжением, — замялся он, нащупывая возражения. — Пища и вооружение включены, но параграф на самом деле должен…

— Детали. Нет причин для задержки. Давайте подпишем бумаги, и люди готовы выдвигаться. Чем дольше они бездействуют, тем труднее оторвать их задницы. Нет силы в природе столь же опасной для жизни и коммерции, как наемник без занятия.

Кроме, пожалуй, наемника с занятием.

— Было бы благоразумно позволить мне еще немного…

Коска подошел ближе, снова кладя руку на плечо Темпла.

— У тебя есть юридические возражения?

Темпл помедлил, подбирая слова, которые могли бы иметь значение для человека, для которого ничто не имело значения.

— Не юридические, нет.

— Финансовые? — предположил Коска.

— Нет, генерал.

— Тогда…

— Помните, как мы впервые встретились?

Коска внезапно улыбнулся той светлой улыбкой, на которую лишь он был способен, его глубоко изборожденное лицо излучало благодушие и доброжелательность.

— Конечно. Я был в том голубом мундире, а ты в грязных обносках.

— Вы сказали… — Сейчас это казалось невозможным. — Вы сказали, мы будем делать добро вместе.

— А разве мы не делали, в основном? Законно и возмездно? — Хотя весь спектр добродетелей выстроен между этими полюсами.

— И… нравственно?

Лоб Старика сморщился, будто слово было на чужом языке.

— Нравственно?

— Генерал, пожалуйста. — Темпл принял самый искренний вид, чтобы обратить внимание Коски. И Темпл знал, что может быть искренним, когда на самом деле верит. Или ему есть что терять. — Умоляю. Не подписывайте эти бумаги. Это будет не война, это будет убийство.

Брови Коски поднялись.

— Велика разница для тех, кого похоронят!

— Мы не судьи! Что будет с людьми этих городов, когда среди них появятся люди, жадные до грабежа? Женщины и дети, генерал, которые не участвовали в восстании. Мы лучше этого.

— Лучше? Ты не говорил такого в Кадире. Ты убедил меня подписать тот контракт, насколько я помню.

— Ну…

— И в Стирии, разве не ты потакал мне вернуть то, что было моим?

— У вас была веская причина…

— До того, как мы взяли корабль на Север, ты помогал мне убеждать людей. Ты можешь быть чертовски убедительным, когда захочешь.

— Так дайте убедить вас сейчас. Пожалуйста, генерал Коска. Не подписывайте.

После долгой паузы Коска глубоко вздохнул, его лоб наморщился еще глубже.

— Что ж, добросовестное возражение.

— А совесть это, — с надеждой пробормотал Темпл, — осколок божественного? — Не говоря уж о том, что совесть это дерьмовый штурман, который завел его сейчас в опасные воды. Он осознал, что под взглядом Коски нервно теребит край рубашки. — У меня просто есть чувство, что эта работа… — Он подыскивал слова, способные повернуть течение неизбежности. — Закончится плохо, — нескладно закончил он.

— Хорошие дела редко требуют услуг наемников. — Рука Коски сжалась немного сильнее на его плече, и Темпл ощутил смутное присутствие Дружелюбного позади. Спокойное, тихое и в то же время такое отчетливое. — Люди совести и убеждений могут обнаружить, что они лучше подходят для других работ. Инквизиция его Величества предлагает праведные дела, как я понимаю?

Темпл сглотнул, глядя на наставника Пайка, который был увлечен щебечущей птичьей стаей.

— Не уверен, что мне есть дело до их сорта праведности.

— Ну, такова суть праведности, — проговорил Коска, — у каждого свой сорт. С другой стороны, золото универсально. По моему немалому опыту, человеку лучше волноваться о том, что хорошо для его кошелька, чем о том, что просто… хорошо.

— Я просто…

Коска сжал еще крепче.

— Не желаю показаться грубым, Темпл, но дело не только в тебе. От меня зависит благополучие всей Компании. Пять сотен человек.

— Пятьсот двенадцать, — сказал Дружелюбный.

— Плюс один с дизентерией. Я не могу причинять им неудобство ради твоих чувств. Это будет… безнравственно. Ты нужен мне, Темпл. Но если хочешь уехать… — Коска тяжко вздохнул. — Назло всем твоим обещаниям, назло моему великодушию, назло всему, через что мы вместе прошли, ну… — Он протянул руку в сторону горящей Малковы и поднял брови. — Полагаю, дверь всегда открыта.

Темпл сглотнул. Он мог уйти. Он мог сказать, что не хочет принимать в этом участия. Хватит так хватит, черт возьми! Но это потребовало бы мужества. Это оставило бы его без вооруженных людей позади. Одинокий, слабый и снова жертва. Это было бы трудно. И Темпл всегда выбирал легкий путь. Даже когда знал, что он неверный. Особенно тогда, на самом деле, поскольку легкий и неверный — такая хорошая компания. Даже когда у него было чертовски хорошее представление, что это закончится тяжко, даже тогда. Зачем думать о завтра, если сегодняшний путь такой тернистый?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});