Сила нашего притяжения - Фил Стэмпер

еще ищу подходящего тренера. Кэт затащила меня в гимнастический центр в Хьюстоне сегодня утром, и я немного позанимался на кольцах, попрыгал на матах и… несколько раз приземлился лицом вниз. Сомневаюсь, что смогу выступить достойно.

– Мой брат слишком скромничает. Понимаете, в Индиане Леону было гарантировано место в элитной команде США по гимнастике в его возрастной группе. Но когда мы переехали сюда, нам всем было сложно вновь войти в нужный ритм. К тому же наша новая школа намного более продвинутая – я имею в виду в плане учебы. Если подытожить, мы уверены, что у него еще есть перспективы для выступления на соревнованиях.

– Приятно это слышать – и мне нравится, как вы поддерживаете друг друга. У нас с сестрой тоже разница в год, но между нами всегда было больше конкуренции, чем дружбы! Прежде чем уйти на перерыв, я хотел бы сообщить зрителям, что мы получили от фанатов несколько видеозаписей с тренировкой брата и сестры Такеров. Наши зрители могут увидеть их на «Стар-Вотч. TV». Там вы можете также прочитать нашу статью о том, как многообещающая карьера Леона на поприще гимнастики чуть было не оборвалась за несколько лет до возможного старта Олимпийских игр сборной США. Конечно, он не единственный член семьи, чья жизнь и карьера оказались затронуты миссией «Орфей». Купив полную подписку на «Стар-Вотч», вы получите доступ к новому мини-сериалу, в котором подробно рассказывается о членах семей наших астронавтов и мечтах, от которых им пришлось отказаться.

Глава 4

Выходные пролетают очень быстро. Слишком быстро. Несколько дней назад я и не думал, что покину свой уютный уголок: спальню с крошечной книжной полкой, двуспальной кроватью и магнитофоном. А теперь это вводит меня в настоящий ступор. Неужели я все-таки оставляю Бруклин?

– Послушай, приятель, – начинает папа.

Ненавижу, когда он меня так называет. Именно поэтому продолжаю дальше изучать свое блюдце с мороженым, по привычке болтая ногами, которые слегка прилипают к каменному полу.

Сколько себя помню, это кафе было неотъемлемой частью моей жизни. Здесь всегда подают одни и те же четыре вида фирменного мороженого. В отличие от большинства заведений Бруклина – по крайней мере, новой его части – это место без особых излишеств. Мороженое летом. Суп зимой. Обычно и то и другое действительно согревало мое сердце.

Однако сегодня тяжесть в моей груди слишком велика. Бывает такая боль, которую не может унять даже мороженое.

– Просто знай, что… Я все понимаю. Знаю, насколько это сложно. Мне пришлось расти в военной семье – родители возили меня с собой повсюду, и я возненавидел такую жизнь всеми фибрами души. Я сильно обижался на них за это и догадываюсь, что ты тоже чувствуешь обиду, но, надеюсь, однажды ты все поймешь.

– Я тоже надеюсь… – начинаю я, не зная, как выразить всю ту бурю чувств, что бушует у меня в груди… как преподнести это так, чтобы он хоть раз серьезно отнесся к моей работе. – Надеюсь, ты понимаешь, чего мне это стоит. Я знаю, ты всегда считал мои стримы просто хобби, и вряд ли твое мнение хоть как-то поменялось. Ты их даже не смотришь. А значит, не понимаешь, сколько времени я на них трачу. Ты не видишь всех папок, которые хранятся на моем жестком диске, – это портфолио, которое поможет мне поступить в школу журналистики, там все мои исследования для научных работ, чтобы оплатить обучение в колледже. Мне пришлось вкалывать в поте лица, чтобы привлечь подписчиков, поэтому просто взять и отказаться от всего сразу… это просто отстой.

– Ясно. – Папа проглатывает большой кусок мороженого. Я следую его примеру. – Для начала мне надо было быть с вами более честным. Тогда у вас появилась бы возможность как-то все спланировать. Я понимаю, что ты думаешь, – хотя не представляю, откуда у тебя этот ген планирования, которого нет у нас с твоей мамой. Мне над этим еще предстоит работать. Но мне нужно, чтобы ты занялся делом и помог маме сделать то же самое, хорошо?

Я пожимаю плечами. Этот вялый жест – максимум, что я в состоянии ему сейчас предложить.

Отодвинув в сторону блюдце с остатками мороженого, я в последний раз окидываю взглядом небольшое кафе. Мне будет не хватать его липкого пола, потолка с влажными пятнами и огромного пластикового рожка с мороженым на витрине – краска на нем потрескалась, но по ночам он все еще испускает жутковатое сияние.

Прямо сейчас грузчики у нашего дома таскают в грузовик ящики. Ящики, куда упакована вся моя жизнь, уже совсем скоро отправятся в путешествие по просторам страны. Я вздыхаю, внутри все сковывает холодом от съеденного мороженого. Мое плечо сжимает твердая рука.

Голос отца падает до еле слышного шепота:

– Я тоже буду скучать по нашему дому.

– До сих пор не могу поверить, что ты встретишься с астронавтами, – вздыхает Деб, пока папа загружает чемоданы в багажник машины. – Познакомишься с Грейс Такер и Марком Бэнноном. Может, поболтаешь с ними. Или даже потрогаешь…

Я закатываю глаза.

– Думаю, не стоит торопить события. Они ведь вдвое старше меня и постоянно светятся в новостях.

– Ой, ладно тебе! – Она хлопает меня по руке. – Ты ведь понимаешь, о чем я.

Мысль о встрече с Марком Бэнноном, одним из первых космонавтов, выбранных для этого проекта, мгновенно вгоняет меня в ступор. Я посвятил ему выпуск, где основное внимание уделил тому, как он защищал космическую программу. Это было еще до того, как стало известно, получит ли «Орфей-5» необходимое финансирование, чтобы отправиться в полет. После этого у меня появилось множество новых подписчиков – наверное, тех самых, которые жалуются, что я больше не делаю подобных сюжетов.

Я знал его как человека с внешностью Халка, который почему-то всегда выглядел готовым к съемкам. Он отличался энергичным, страстным характером, напоминая этим астронавтов «Аполлона», и мне было интересно, верны ли слухи о том, что он и Грейс борются за одно и то же место в миссии «Орфей-5».

Я вспоминаю интервью Грейс в «Падающих звездах», которое смотрел исключительно в познавательных целях – ну, возможно, еще потому, что у меня вызвали легкий интерес эти новые псевдозвезды, и в ее упорном стремлении к цели чувствовалось нечто вдохновляющее. Как сдержанно она себя вела, когда Джош Фэрроу хотел вытянуть из нее какие-нибудь подробности о трениях, якобы возникших между астронавтами!

Наверное, в марсианской миссии есть что-то особенное. Может быть, за всей этой мишурой скрываются настоящие, живые люди. Настоящая история. Я ощущаю, как внутри меня вновь разгорается искра возбуждения. Кровь начинает пульсировать в венах.

Открываю на смартфоне последний выпуск «Тайм» и сразу натыкаюсь на радостные лица семьи Такер. Деб, злостная нарушительница личного пространства, неслышно подкрадывается ко мне сзади.

– Боже, какие они красивые, – вздыхает она.

Мой взгляд падает на их сына Леона Такера. От вида его пронзительных