Загадка старого кладбища - Алексей Атеев

Итак, вот оно, таинственное кладбище, место жутких происшествий. Признаюсь, я испытывал не совсем приятное чувство, ступая на его территорию. Однако мои спутники никаких эмоций не выражали. Они молча шагали среди могил и надгробий.

Я поотстал. Кругом было столько интересного. Ходил среди запустения, пока не услышал окрик:

— Эй, Митя, давай сюда!

Мои товарищи стояли возле приземистого кирпичного строения, оказавшегося склепом дворянского рода Кокуевых. Среди имен, высеченных на черной мраморной доске, было и имя моего знакомца: «Иван Аполлонович Кокуев — майор от инфантерии, герой Крымской кампании».

— Вот где похоронен отставной майор Кокуев, — сказал Струмс. — В месте так любезном его меланхолической душе. А возлюбленная его, девица Дарья Сурина, совсем недалеко лежит.

— Может, с нее и начнем, Викентий Аркадьевич? — спросил Коля.

— Пожалуй… — Профессор задумчиво посмотрел по сторонам.

— Что все-таки происходит? — не выдержал я. — Мы что, пришли ловить сюда бабочек? Неужели именно здесь водится «мертвая голова»?

— Может, мертвая, а может, и не мертвая, — рассеянно сказал профессор, — сейчас проверим.

— Викентий Аркадьевич, надо бы ему объяснить, — неожиданно сказал молчун Коля.

— Конечно, конечно, — спохватился Струмс. — Так вот, товарищ Воробьев, вы, конечно, догадывались, что мы не энтомологи, хотя, надо признаться, бабочки — моя страсть. Работаем с Николаем Егоровичем, — он кивнул на ассистента, — как бы вам сказать… в одном научно-исследовательском учреждении, занимающемся некоторыми… ну, скажем, парапсихологическими проблемами. Все легенды, поверья, считаем, имеют под собой вполне реальную почву. Мы с товарищем Беловым с помощью приборов обнаружили на этом кладбище семь мест, где по нашим предположениям могут находиться так называемые биороботы. Конечно, слово «биоробот» в данном случае не совсем точно передает суть явления, но, на мой взгляд, оно все же лучше звучит, чем чуждое нашему слуху слово «зомби».

Итак, здесь под землей лежат объекты, чья жизнедеятельность замедлена почти до нуля, но с помощью особых условий их можно реанимировать. Условия нам неизвестны. Кто этим занимается, догадываемся.

Потрясенный услышанным, я не знал, что и сказать. Молча взял саперную лопатку и поплелся за ними.

И вот мы стоим перед памятником девицы Суриной, покосившейся дорической колонкой из белого мрамора. Мы с Николаем взялись за лопатки. Почва оказалась песчаной, и работа двигалась быстро, однако прошло не меньше двух часов, пока докопались до гроба. Наконец, вылезли из ямы, закурили. Струмс, не принимавший участия в раскопках, сидел тут же на чурбане.

— Ну что, будем вскрывать, Викентий Аркадьевич? — спросил Коля.

— А нельзя ли выволочь гроб наверх? — спросил Струмс.

— Нет, вряд ли, совсем трухлявый, да и не подцепишь.

— Ну тогда ломай крышку, Коля.

Коля взял небольшой ломик и снова спустился в могилу. Раздался хруст. Мы сгрудились у края могилы и заглянули внутрь. Я, естественно, ожидал увидеть скелет, но в первый момент увидел словно густую кисею, закрывавшую верхнюю половину тела умершей. «Плесень», — наконец понял я.

— Коля, одень перчатки и респиратор! — крикнул профессор.

Было исполнено. Ассистент осторожно снял шапку плесени, и мы увидели то, что некогда было лицом молодой красивой девушки.

Может быть, вы видели в археологических музеях мумии? Так вот лицо трупа было лицом мумии. Видом и цветом оно напоминало большое печеное яблоко. Но была в нем одна странность. Первой ее заметил Коля. С воплем: «Она смотрит, она смотрит!» — он в ужасе выскочил из ямы.

Действительно, у мумии были широко раскрыты живые глаза.

— Спокойно, Коля! — закричал Струмс. Он тоже заметно побледнел, но держался относительно спокойно.

Как выглядел я, сказать не могу, но, думаю, не лучше ассистента, который был совершенно серый.

Струмс достал мощный фонарь и посветил в яму. Электрический свет блеснул в широко раскрытых глазах. Мертвец смотрел на нас. Взгляд пустой, и можно было подумать, что глаза сделаны из стекла.

В первую минуту у меня мелькнула такая мысль.

— Итак, — сказал Струмс, — предположения подтвердились. Перед нами биоробот или зомби, выбирайте, что вам больше нравится. Хотя, конечно, нужно проверить, вдруг это всего-навсего мумифицированный труп. Давай-ка, Николай Егорович, измерим нашей красавице температуру.

Коля достал из ящика один из приборов и нерешительно встал у могилы.

— Боишься? — спросил Струмс.

— Да как-то не по себе.

— Ну, давай я. — Профессор неожиданно легко для своего возраста спустился в яму.

Коля подал ему прибор. Шли минуты. Наконец профессор разочарованно произнес:

— Температура тела соответствует температуре окружающей среды.

— А глаза, глаза?! — закричал Коля.

— Глаза на свет не реагируют, дай-ка мне зонд. Попробуем определить температуру внутри тела. Так, похоже, разница есть. Незначительная, но все же. Однако, возможно, это результат тления тканей.

— Какое тление, — Коля скептически хмыкнул, — трупу почти сто лет. Все давным-давно должно рассыпаться в прах.

— Не торопись… — Профессор задумчиво склонился над трупом. — Дай-ка мне биолокатор.

И в эту минуту рядом с нами раздался незнакомый голос:

— А чем вы, граждане, тут занимаетесь?

Признаюсь, от неожиданности я чуть не свалился в яму. Коля же с испугу выронил из рук биолокатор.

Мы обернулись. Перед нами стоял обычный милиционер, в синей фуражке с красным околышем, с полевой сумкой и кобурой на боку. На плечах его были погоны старшины.

— Повторяю, граждане: что тут происходит? — сказал милиционер официальным тоном. Вроде ничего особенного, обычный милиционер, однако увидеть его здесь, посреди леса, вдали от населенных пунктов, мы никак не ожидали. Мы с Колей стояли и смотрели, вытаращив глаза на представителя власти.

Только профессор не растерялся. Он неторопливо вылез из ямы и подошел к милиционеру.

— Мы работники Академии наук, — сказал Струмс спокойно. — Ведем здесь раскопки. Коля, достань наши документы. Вот разрешение от соответствующих ведомств, кстати, и от областного управления внутренних дел, на проведение раскопок.

И он протянул документы милиционеру. Однако милиционер документы почему-то не взял. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу, и старательно отводил взгляд в сторону.

Я обратил внимание на его лицо. Молодой парень лет двадцати — двадцати двух, с веснушчатым загорелым лицом, из-под фуражки торчал рыжеватый чуб, но вот глаза… Глаза были какие-то нехорошие. Старческие были глаза, белесые и выцветшие, точно владелец глядел ими на белью свет много-много лет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});