На другом берегу (сборник) - Надежда Никитина

Однажды я не выдержал и, распираемый желанием поделиться, постучался к Юрию. Он неохотно впустил меня. На столе коньяк, нарезанный лимон, несколько бутербродов.

– Никита, составь компанию, не обижай.

Сделал ошибку – согласился. После принятой рюмки я вынужден был выслушать исповедь человека, которому противно работать с дилетантами и оспаривать власть у недоучек. Самый большой зуб он имел на Людоедку:

– Хамка, которая покупала каждый экзамен и теперь мнит себя черт-те кем. Она всех мужиков на станции люто ненавидит, потому что с ней спать никто не хочет. Она меня пыталась соблазнить, только мне ее придушить легче, чем в одной постели оказаться. Она же не баба.

– Знаешь, и с мужиком у нее сходства ни в фигуре, ни в характере не наблюдается.

– Точно. Это блоха, которая прыгает и кусает, прыгает и кусает. Давай еще по одной.

Так я и не сказал ему о своем открытии. Когда мы в следующий раз остались вдвоем, он попробовал заявиться ко мне с бутылкой, но я сослался на занятость. Обидел, знаю, но на черта мне его раскрытая слюнтяйская душа? Плевать на коэффициент участия! Для операции мне хватало полученного аванса. Нужно поберечь себя, чтобы им воспользоваться.

Замена мне быстро нашлась. В каюту нашего капитана зачастил Миша. После одного из возлияний Миша имел неосторожность отправиться к Галине, которая на станции отрабатывала заем на покупку семейного особняка. Наша химичка при этом осталась образцовой женой, но не упустила случая радостно «пожаловаться» Эллочке, как ей не дает покоя поклонник. Эллочка тут же попыталась завести дело о попытке изнасилования. Испуганный Миша в пику Галине начал оказывать знаки внимания Людоедке.

Следующим шахматным ходом Галины было излечение Юрия от пагубного влияния алкоголя и психолога. Курс ее снадобий вернул капитана к жизни. А Эллочка в ответ устроила тотальную проверку деятельности химической лаборатории с целью доказать, что Галина методично повторяет план исследований последней экспедиции и переписывает их выводы. Галина пришла в ярость. На станции все так работали!

Протрезвевший Юрий успел погасить конфликт и предложил сделать несколько рейсов к остальным, кроме Партизанки, пяти спутникам Гранатовой. Пора осветить неясные вопросы происхождения системы звезды. Эллочка ехидно заметила, что он желает получить лавры за их счет. Юрий плюнул и ушел с головой в работу, как до этого – в запой. Но Галя донесла, что он поставил перед Землей вопрос о сокращении срока пребывания на орбите.

«Как? – переполошился весь гадюшник, – лишиться законного гонорара»? Пришло время власти Эллочки-людоедки. Теперь только она, по ее же утверждению, могла доказать Земле, что на станции все в порядке. Миша и Галя вербовали меня как сторонника, а я задыхался от приступов то злости, то апатии. Я чуть не забросил ведение тайного дневника наблюдений.

Запросив расчет оптимальной погоды для растений Партизанки, я запрограммировал несколько автоматических метеостанций на регистрацию только этих условий. При отклонении хотя бы одного параметра весь комплекс автоматической станции отключался. Не могу точно объяснить, почему ввел такую программу. Хотел подойти к версии об искусственном климате.

Скоро именно эти передатчики начали вести себя странным образом. В определенный период времени они все разом выключались. Потом шел короткий звуковой сигнал и цветовой всплеск на мониторе. Потом они выключались два раза подряд, и шло два звуковых сигнала и световых мигания. Потом три. Я решил, что у меня запрашивали способ общения и знакомили со своим.

Любая метеостанция могла работать как приемник и как передатчик. Предполагалось, что ею можно воспользоваться, в случае необходимости, как пунктом связи с кораблем. Я исправно просматривал видеоизображения. Ни до, ни после подачи сигнала в радиусе действия станции никто не появлялся, но сигналы стали поступать каждые сутки.

Наш магнат закупил у разных разработчиков десятка два программ по дешифровке. Я залез в бортовой компьютер, скачал их все и стал пускать подготовленную информацию о земном обществе на экспериментальные станции. По правилам я обязан был поставить в известность Юру. Но его все равно оттеснит на второй план карьеристка Эллочка, мотивируя руководство своей (прости господи!) компетентностью. Докладывать ей было выше моих сил.

Через месяц после начала эксперимента эти метеостанции перестали действовать, остальные работали в обычном режиме. «Переваривают», – усмехался про себя я.

А тем временем обо мне забеспокоилась Галина. Я застал ее, когда она сплетничала с Эллочкой.

– Чего химичим? – гаркнул я. – Кого готовимся растворить в серной кислоте?

– Тебя, – с вызовом прошипела Людоедка.

Благородная Галя смутилась и начала оправдываться:

– Вот, говорю Алле, что Никита ни разу не просился на Партизанку. Стесняется или…

– Или дружит с Юрой против нас всех, – подвела итог Эллочка. – Отчетами он не загружен. Приложил метеосводки с самописцев, и готово.

– Интересно, чем загружена ты? Что анализируешь? Братья по разуму не от тебя ли его тщательно скрывают?

– Пошел вон!

– От тебя – с радостью, неудовлетворенная ты наша.

Она замахнулась для пощечины, но я слегка вывернул ее руку, отпихнул в сторону. Она отлетела к стене. На кукольной физиономии – гримаса растерянности. Через полчаса прибежал перевозбужденный Миша:

– Ник, ты молодец. Как ты ей врезал! Галя мне все рассказала!

– Врезал?

– Ну да. У нее вывих руки, сотрясение, только не знаю, чего. Мозг в такой голове не приживается. Так ей и надо, заразе. Я пришел предупредить, что она сейчас ябедничает Юрке. Готовься к обороне!

Затем последовал вызов к командиру. Я пошел, мечтая по дороге, как было бы хорошо взорвать весь наш зверинец. Юра сидел торжественный и довольный. Он произнес несколько дежурных фраз о необходимости поддерживать психологический климат, дал расписаться в приказе о взыскании и только потом от себя добавил:

– Я тебя понимаю. Твой зарплатный коэффициент я отстоял, соврал, что вопрос решается на Земле. А там я ей такой радости не доставлю. Уж там-то мне будет куда от нее спрятаться.

– Как она вообще попала в состав экипажа?

– Ник, этот экипаж формировался богатым непрофессионалом, который увлекся выскочкой и игнорировал принцип совместимости. В результате в нашем замкнутом пространстве стали проявляться худшие качества личности. Я до полета предупреждал, что дело может закончиться дракой. Но у нас, сам знаешь, кто богаче, тот и умнее.

– Да не бил я эту дуру, оттолкнул только. Это они с Галей сочинили, две курицы!

– Верю, Ник, верю. Ты только и меня пойми: обязан реагировать.

– Я свободен?

– Слушай, ты не обижайся. Они втроем сговорились и считают, что ты отлыниваешь от работы. На планету никого больше не тянет, ловить там нечего. Слетай один. Не в службу, а в дружбу. Полет плановый, пропустить нельзя.

Я вяло пожал ему руку. Чего он ждал, заглядывая мне в глаза, как побитая собака? Моего «спасибо» за то, что отделался малой кровью? А, чтоб вас всех!

Перед отлетом я замкнул показания с метеостанций на свой планшет. После старта стал смотреть, ждал скачка в показаниях. Неожиданно гравитационная волна вдавила меня в кресло, и я увидел, что заданная при взлете траектория корабля изменилась. Меня относило в сторону. Куда? Я с ужасом подумал, что если не вернусь на станцию, то там скорбеть обо мне не будут. Проблемой меньше! Я – проблема? Пожалуй, для них – да. И для родителей… И для жены с дочкой…

Прямо по курсу вырастало скальное образование – одна из трех лун Партизанки. Корабль как будто вошел в зону торможения, а экран моего планшета перечеркнул радужный луч. Из динамика послышалась внятная, но непривычная речь, совсем без выражения и с паузой после каждого слова.

– Наблюдаемый гость не должен испытывать страха. Хозяева не могут допустить атаки на их мир. Многоклеточная вирусная модификация погубит мир хозяев. Переговоры пройдут на нейтральной территории. После полной остановки транспортного средства наблюдаемый гость может выйти на поверхность спутника для обмена полезной информацией. Поверхность спутника окружена капсулой, в которой гость обнаружит окружающую среду, идентичную планетарной.

Я не удивился, не испугался. Наверное, мой эмоциональный запас был к тому моменту опустошен. Послушно вышел из корабля и двинулся навстречу фигуре, ожидавшей меня в полусотне метров. Теперь голос зазвучал отовсюду.

– Наблюдаемый гость может прекратить движение. Через триста минимальных отрезков времени возрастет степень освещенности. Гость может принять для информации внешний облик хозяина. Хозяин и гость не тождественны, не идентичны, не сопоставимы. Хозяин не испытывает агрессии к гостю. Отсчет пошел.

Я остановился на расстоянии нескольких шагов от инопланетянина. Капсула осветилась. Существо передо мной было чуть выше человеческого роста. На нем была струящаяся розовая мантия с зеленым орнаментом по краям. Я почему-то подумал: «Ритуальная». От небольших размеров головы вдоль спины спускался малиновый складчатый гребень. Впереди торчало несколько конечностей, которые имели явно не один сустав. На четыре нижних оно могло опираться, двумя парами верхних оно трогало «лицо», остальные три пары висели без движения. На меня смотрели три глаза, опушенных усиками. Глаза образовывали треугольник, вершиной книзу. Я сначала принял нижний глаз за рот, но рта вообще не было.