Веровы. Новый год - Уля Ласка

Почти для всех…

Мне всегда везло… По-крупному… Да, всегда… Всегда предлагали и сами же всё давали…

За всю жизнь несколько действительно серьёзных собственных просьб… Не за себя… за близких.

За Павла, когда увидев его разбитое в хлам лицо, впервые в жизни испугался, что могу его потерять.

За Энджи, когда доктор, ведущий её беременность, вывалил на меня неутешительный прогноз всего того, что может пойти не так.

За Свету, когда от нас практически ничего не зависело, и почти то же самое повторилось со внуком.

В сравнении с этим моё нынешнее желание выглядит эгоистично и не слишком оправдано. Но оно первое, выбивающиеся из стандартного списка желаний, которое мне хочется загадать под бой курантов на Новый год за последние… сколько лет?..

Женщина, которая сначала выбила почву у меня из-под ног там, где это с трудом удавалось даже мужчинам. А затем каким-то невероятным образом день за днём она же заполнила все мои мысли…

Вика, даже если у Энджи сегодня ничего не выйдет, у тебя все равно нет никаких шансов, потому что ты уже просыпаешься и засыпаешь вместе со мной. А это значит, всего лишь перемещение в пространстве. Для меня не проблема. Следовательно не проблема и для моей женщины.

— Федь, быстрее, мы можем успеть добраться до самой вершины! — слышу взволнованный голос Пети, мотивирующий брата на очередные свершения.

Разворачиваюсь, внимательно осматривая собравшуюся в путь экспедицию.

— Деда? А ты чего не дома? Там же без тебя… — запинается внук, обдумывая лучший вариант моего применения: — Женя скучает.

Еле сдерживаю смех.

С Женей мы так плотно, практически круглосуточно, общаемся последний месяц, что заскучает по мне он очень и очень нескоро.

— Что с ним? — понижаю голос, зная, что это сразу же избавит меня от их умелых уверток.

Пока, хвала Господу, работает.

— Ну деда, всё с ним хорошо! — примирительно встревает Фёдор. — Он просто устал.

— Спит он! Нам ещё Джамбо и Корсара ночью запускать! Ему нужны силы! Не буди его, деда! И маме запрети, как приедет! — перебивает брата назидательным тоном Петя. — А то она…

Тут уже я прерываю разговор, который может много куда вывести:

— И куда же вы собрались?

Петр быстро отводит глаза, а вот Федя полностью выдерживает мой взгляд и чётко, без единой запинки отвечает:

— Как куда, деда? Подышать свежим воздухом в саду.

Делает наигранно глубокий вдох, важно засовывая руки в кармашки куртки.

Ещё лет пять и его вообще невозможно будет поймать на лжи, потому что это дар, врать с абсолютно невинным лицом. Радуюсь только тому, что он достался Федору, у которого всё, что можно скрыть в разы проще, чем у Петра. И слава богу!

— А как же подъём на вершину? — загоняю их в угол я.

Ещё год назад это были бы замершие в восторге лица из-за веры в мои суперсилы. Сейчас прищуренные глаза, подозревающие, что что-то здесь не так.

— Он слышал, — шепотом делится пониманием ситуации с Петром Федя.

Они оба сокрушенно вздыхают.

— А теперь объясните мне, почему вам нельзя лезть на эту снежную гору, — киваю на возвышающуюся перед окнами кучу снега.

Объясняют то, что уже слышали сегодня от меня, Светы и Паши.

— Так в чем дело? Завтра, когда её утрамбуют, она будет в вашем распоряжении.

— Ну, деда, как ты не понимаешь? — с настоящим страданием в голосе стонет Петр. — Она же станет меньше!!!

— Да, Петр. Зато никому не придётся выкапывать тебя из её центра, когда ты провалишься на самой вершине.

И только тут я понимаю, какую ошибку мы совершили. Глаза обоих внуков вспыхивают восторженными огоньками. Петя заводит руку за спину, откуда извлекает приличных размеров пластиковую лопату.

— Деда, так ведь это самое интересное! — говорит он голосом сумасшедшего фанатика, помешанного на своей идее.

— Быстро в дом! К горе не подходить. У нас гости.

Двойной жалобный вздох. Но они разворачиваются и направляются в дом, на ходу стягивая шапки.

— Инга мне не нравится, — пыхтит Петя. — Она обозвала меня малышом.

— А ты обозвал её девчонкой, — парирует Федор.

— Так она и есть девчонка! — праведно возмущается внук.

— Ты сказал, что она не попадёт в цель и держит бластер, как девчонка. Вот она и обиделась.

Мальчишки окончательно скрываются за дверью.

Да, нам однозначно ещё работать и работать над сказкой.

Звук открывающихся ворот, и минуту спустя я вижу подъезжающую машину Энджи. Достаю из кармана телефон, стягивая перчатки и проверяя на отсутствие "пропущенных".

Варианта может быть только два, но всё же… Если бы план сорвался, она бы позвонила. Дочь знает, что значит ожидание в таком деле.

Переступаю с ноги на ногу, пытаясь сбросить оцепенение, и только сейчас начинаю ощущать морозный холод последнего дня года.

Щелчок открывающейся двери.

Есть!

Раз. Два. Тричетрыепятьшесть… Набирает разгон мой пульс.

Розовое облачко, выпорхнувшее из двери.

Спасибо!

На несколько секунд теряю ориентацию из-за того, что учащенное сердцебиение мешает ещё раз освежить в памяти план действий. Да, у меня всегда есть план, тем более для таких приоритетных дел.

Таких… долгожданных… заманчивых… и более чем привлекательных… дел.

Спускаюсь вниз по ступеням, подмигивая и благодарно кивая дочери. Здороваюсь с Ингой.

Чего мне стоило уговорить Свету позволить поприсутствовать на их совместном сеансе с близнецами. Но цель достигнута, я — не чужой. К тому же при всей сложности ситуации Инги — это, на мой взгляд, детский лепет по сравнению с тем, что выкидывала в своё время Энджи.

Я справлюсь. Мы справимся.

Девочка улыбается, без стеснения протягивая руку.

И тут Энджи делает мне ещё один подарок.

— А давай мы не будем ждать и сразу заглянем к Ставрюше? — хитро подмигивает мне дочь, переводя серьёзный взгляд на Вику и далее от души улыбаясь Инге.

Та в свою очередь оборачивается на маму с надеждой и просьбой в глазах.

Вздох. Взгляд Вики на Энджи, сообщающий, что ещё раз такой номер с ней не пройдёт, но… она согласно кивает и под радостное восклицание дочери, девчонки быстро скрываются из вида.

Ощущение того, что моя мечта на моих же глазах становится явью невыносимо. По всему телу разливается какая-то ядерная смесь, обогащенная невероятным, судя по всему, запрещенным составом, потому что находясь в такой эйфории, организм однозначно долго не протянет. В основном из-за нежелания попусту тратить время на сон и еду. Да, у меня только одно на уме и я намерен донести это до Вики прямо сейчас.

Не даю ей совершить маневр, с лёгкостью блокируя там же у двери машины.

— Я рад, что ты