Грани снов - Алексей Бушков

показалось, что оно дрогнуло и пошло волной, отразив длинный коридор и ряд факелов. Нет, это соседи долбанули чем-то в стену.

— Опять наваждения… Я всё-таки либо слишком много пью, либо слишком мало пью…

Он всё-таки открыл банку пива и включил хоккей. Хотелось пойти на днюху Серого. Но его днюха упрямо повторялась каждый год, а Лера появилась один раз в жизни.

— Если ты всё-таки бываешь, приснись мне… Странная призрачная девушка…

* * *

Сон был тягучий и неясный. Вокруг плыл непрозрачный плотный туман.

Они шли по полю, и он знал, что это поле с высокой и наверное осенней судя по цвету травой. Она хлестала по рукам.

Фигура в плаще с капюшоном двигалась среди этой травы на несколько шагов впереди. Иногда она оборачивалась, но лицо было сложно различимо в густой тени капюшона.

Он порой ускорялся и, догнав, брал за руку, тогда она улыбалась и на мгновение черты лица становились похожи на Леру. А потом неожиданно опять оказывалась впереди…

Вячеслав открыл глаза. Он смутно подозревал о связи утреннего призрака, Леры и девушки в капюшоне из сна, но здраво отбрасывал этот вариант. Он был из тех, кто готов поверить в бога, если ему покажут и дадут потрогать летающего ангела. Конечно, с соответствующими проверками на скрытые технологии и гипноз.

Однако, с раннего утра ему придется применить техники гипноза к матери, чтобы отец отдал ему машину вместо поездки в СНТ. Что там делать сейчас вообще?..

Не разрешив ни один вопрос, Слава поворочался и снова позволил сну забрать его.

Часть 3

Часть III

Лера

* * *

Погода неожиданно расщедрилась на несколько солнечных лучей, сквозь облака, и в целом за ночь в городе стало немного суше.

Лера сидела на месте пассажира и разглядывала, то новые синие резиновые сапоги, то улицы за окном. Утренний свет безжалостно открывал серые внутренности города.

Железогорск не мог похвастать какой-либо привлекательной архитектурой. Весь город был сосредоточен возле монструозного металлургического комбината. От "исторической" части практически ничего не осталось, кроме нескольких кварталов с деревянными бараками.

В советское время город перестраивали, поэтому большая часть центра была застроена обшарпанными ныне пятиэтажками. Унылые монолитные девятиэтажки теснились ближе к окраинам. В городе, конечно, был парк с фонтаном и детской площадкой, но сейчас, сквозь обнаженные ветви деревьев, было заметно, что парковое хозяйство давно запущено.

— В этом есть определенная прелесть… в общем ощущении заброшенности, — поделилась Лера, — но, насколько мне известно, ваш завод одно из самых эффективных предприятий концерна. Как же получается, что люди живут вот так?

— Как “вот так”? Как развалилось в девяностых, так и осталось. Ты знаешь, я могу понять бизнесменов. Зачем улучшать жизнь тех, у кого в любом случае выбора немного? Мы не в Америке, это там человек способен взять и переехать на другой конец континента. Мы привязаны к своим квартирам, к родственникам. Кто-то уезжает, конечно. Но оставшихся хватает для работы производства. Если бы строили новый завод в чистом поле, тогда да, пришлось бы как-то мотивировать рабочих приехать в новый город. Деньги идут в оборудование, а люди легко заменимы. Уйдет Слава, придёт Петя. А за ним Вася, за тем — другой Слава.

Машина выехала из города на шоссе и Вячеслав прибавил скорость. И молил всех несуществующих богов, чтобы старенькая отцовская “Нива” не подвела и продержалась молодцом до возвращения в город.

— Мы ведь ничего не можем изменить, поэтому особо и не рассуждаем. Лучше сейчас на реку будем смотреть, это намного интереснее, почти как ночной завод.

— Могли бы! — с внезапным жаром начала Лера. — Если бы чуточку подтянули общий уровень жизни. Вот ты, например. Мог бы учиться дальше и вернуться сюда человеком с более…

Она осеклась.

— Да, я идеалистка. Папа тоже так сказал. "Ну, едь, посмотри", — он сказал. "А потом предложи, что делать." И снисходительно так сказал, как ребенку. Как будто я ничего не понимаю. И ты сейчас тоже, как он.

Машину чуть тряхнуло и темная прядь упала девушке на щеку. Она замолчала, глядя на ноябрьский с неожиданным солнцем пейзаж.

— Прости. Это действительно не тема для загородной прогулки. Вон и у вас тоже… сегрегация и социальное расслоение, — Лера показала на огороженные высокими заборами коттеджи поодаль от дороги. Съезд к ним выглядел свежеасфальтированным.

— Если бы так, как ты, думал хотя бы каждый пятый, здесь был бы рай. В смысле, везде был бы рай. Или хотя бы коммунизм. А одной тебя будет мало. Представь, что ты стала единственным акционером завода. И для масштабности, ещё и мэром Железогорска. Завод у тебя хороший, процесс налажен, он очень прибыльный, и оборудован так, что в него много вкладывать уже не надо. Ты идеалист и начинаешь заботиться о своих рабочих. Для начала, например, прилично повышаешь их доход. Завод всё равно работает в плюс, ты можешь себе это позволить. Ты думаешь, они начнут учиться? Или хотя бы вместо водки пить виски? Нет же, они будут пить больше водки. И красивый город они не будут беречь. Надо целиком менять мышление народа, иначе никак не получится сделать хорошо. Вот эти ребята этим пользуются, и строят себе коттеджи, покупают дорогие машины, строят дачи, кто на нашем юге, а кто и в Португалии. Вот ты хочешь, например, выделить гранты на учебу. Я, например, скорее решусь и поеду учиться, Пашка тоже продолжит, а Виталя, Серый, Санёк? Даже если ты им оплатишь учебу и дашь стипендию, они просто забьют. Не знаю уж юридических тонкостей таких контрактов, может, они тебе будут должны всю жизнь потом.

— Ого! Ты говоришь как профсоюзный агитатор, — засмеялась девушка. — Мог бы сделать карьеру как помощник какого-нибудь депутата. Я знаю парочку. Они и вполовину не так убедительны. Напомни мне позже, чтобы я опять завела разговор об образовании.

Вячеслав рассмеялся.

— Я согласен быть только почётным помощником депутата. А по нечётным — сталь варить. Прости, старая глупая шутка. Мы обязательно поговорим об образовании.

Минут через двадцать Слава свернул на грунтовку, а ещё через пять остановил чудо отечественного автопрома.

Приехали. Дальше только на тракторе, поэтому чуть-чуть пешком.

Они шли по бровкам глубоких колей, в которых стояла грязная вода. Редкая рощица из берез и осин по обеим сторонам дороги уже совсем облетела.

— А грибы еще есть? — внезапно спросила Лера. — Я никогда не собирала грибов. Точнее когда-то давно, когда была очень маленькой.

Она перепрыгнула колею и, чуть зайдя под деревья подобрала трухлявую осиновую палку.