Мистер Блэк (ЛП) - П. Т. Мичел

Я, конечно же, не отказалась от своей. Окидываю комнату взглядом, удивляясь сама себе, каким образом я могу заметить Мину среди костюмированных гостей. Ответ приходит сам собой, когда ненароком смотрю на бармена, который готовит кому-то выпивку. Бармены всегда все знают.

Когда я прокладываю путь сквозь толпу, праздно шатающейся у бара, белокурый бармен улыбается мне, манипулируя металлическим шейкером в руке.

— Привет, секси Красная Шапочка. Что я могу тебе предложить?

Я качаю головой и улыбаюсь.

— На самом деле я пытаюсь найти молодую Блэйк. Вы не видели Мину?

Сам того не желая, он выдает ее местоположение, бросив взгляд в сторону огороженной лестницы, ведущей наверх.

— Не видел ее, к сожалению. Что бы ты хотела выпить?

— Спасибо, ничего — опустив голову, я протискиваюсь через толпу людей, желающих больше выпить, поворачиваю по направлению к лестнице, задаваясь вопросом, как я собираюсь подняться наверх, оставаясь при этом незамеченной.

Бархатный канат блокирует основание лестницы, посередине висит табличка, объявляющая, что это личные покои. Не для гостей. На верхний этаж доступ ограничен.

Я оглядываюсь через плечо, никто не обращает на меня никакого внимания. На данный момент Гэвин танцует с двумя девушками одновременно, и ему некогда сюда смотреть. С каждым раскатом гром становится сильнее. Возбуждение, собравшихся на вечеринке, усиливается с каждым новым раскатом грома и вспышками молний, освещающих помещение.

Когда свет начинает мерцать и в какой-то момент становится более тусклым, толпа кричит от восхищения, а я хватаюсь за крюк, висящий на перилах. Все наблюдают за стихией разворачивающейся грозы, и, скорее всего, это мой единственный шанс прокрасться наверх незамеченной.

Моя рука хватается за канат, что-то ползет по моему правому запястью, и глубокий, резкий, скрипучий голос говорит мне в ухо:

— Куда-то собралась? 

 Глава 4

Я перевожу свой взгляд на веревку, которую Блэк стянул вокруг моего запястья. Вглядываясь в нее, я пытаюсь высвободиться, но он сделал из нее что-то типо наручников, которыми сцепил наши руки вместе.

— Пойдем, — бросает он жестким тоном, дергая меня за собой.

Мне ничего не остается делать, как волочиться за ним, натолкнувшись на его спину, когда он останавливается перед вращающейся дверью. Мы входим в кухню и упираемся взглядом в пару, приткнувшуюся в дальнем углу.

— Вон отсюда, — рявкает он на них. Парень в костюме байкера опускает девушку с рогами дьявола на пол, быстро поправляя одежду.

Как только они скрываются за другой дверью на противоположной стороне кухни, глухие удары музыки, раздающиеся из-за двери, становятся не такими громкими, как удары моего сердца, стучащего в груди. Блэк до сих пор ничего мне не сказал, но он стоит так близко, что это нервирует меня.

Я специально не смотрю на него снизу вверх, а пытаюсь отцепить веревку, удерживающую запястье.

— Сними с меня эту штуку!

— Не думаю, что стоит, — он медленно обматывает конец веревки вокруг своей второй руки, сильнее стягивая наши скрепленные запястья. — Из-за того, что ты выпрыгнула из окна туалета, я считаю, что ты находишься здесь по какой-то другой причине, нежели просто хорошо провести время. У тебя есть тридцать секунд, которыми ты можешь воспользоваться, чтобы убедить меня не обращаться в полицию, обвиняя тебя в незаконном проникновении.

Я встречаю его яростный взгляд и расправляю плечи.

— Я здесь, чтобы увидеться с Миной Блэйк.

Удивление мелькает в его глазах. Видимо это последнее, что он ожидал от меня услышать. Он считал, что я была вором?

Его рот превращается в одну жесткую линию.

— Зачем тебе Мина?

Выдохнув, я решаю сообщить ему правду.

— Я хочу услышать ее рассказ, почему она ушла из колледжа.

— Она ушла. Дело прошлое, — он пожимает плечами. — Почему тебя это волнует?

— Я работаю в газете.

Его губы складываются в сардоническую ухмылку.

— Мина очередная статья для тебя? Ты репортер, собирающий сплетни?

Низкий рык слышится в его голосе, наполненном полным презрением, когда он говорит «репортер, собирающий сплетни», от этого мои внутренности связываются узлом. С таким же успехом он мог назвать меня «дерьмовым репортером». Я стою на своем и отрицательно качаю головой.

— Я занимаюсь расследованием. Я решаю загадки со словами. Некоторые вещи просто не сходятся. Я хочу услышать ее версию этой истории.

— Нет ее версии. Она ушла. Конец истории.

Его тон звучит сурово и в нем слышатся еле заметные защитные нотки. Как не оправданно для меня, но некая часть внутри, испытывает легкую зависть. Насколько хорошо он знает Мину? Я задираю свой подбородок вверх, встречаясь с его тяжелым взглядом.

— Если ничего нет, тогда почему ее все время так охраняют? Почему она не тусуется здесь, на вечеринке со всеми? Почему она наверху?

— Эта вечеринка была для нее… — начинает он, затем обрывает себя, сжимая челюсти.

Его слова прозвучали настолько лично, словно он искренне заботится о Мине. Я касаюсь его руки, заглядывая ему в глаза.

— Послушай, все, что я хочу сделать — это рассказать правду. Я не собираюсь порочить доброе имя Мины. Мне кажется, что здесь что-то происходит, потому что ходят слухи.

— Какие слухи? — прищурившись, спрашивает он.

— Что она как-то замешана.

Его лицо становится безучастным.

— Она не была.

— Тогда позволь мне рассказать правду. Дай мне с ней поговорить. Эта история много значит для меня по личным причинам, но если она откажется что-либо мне рассказывать, я не буду настаивать.

Он смотрит в потолок, словно обдумывая. Наконец, Блэк перемещает свой взгляд обратно на меня.

— Я дам тебе пять минут. — Он начинает ослаблять веревку на запястье.

Я начинаю улыбаться в ответ, выражая благодарность, как вдруг он останавливается.

— Потом ты расскажешь мне, откуда знаешь меня.

Я чувствую, как мои глаза удивленно расширяются. Сохраняя спокойный тон, я опускаю взгляд на наши руки.

— Я не знаю тебя.

Как только моя рука выскальзывает из ослабевшей петли, он стискивает мое запястье и скользит пальцем по нежной коже, на которой остался след от веревки.

— Да, ты знаешь. В первый же раз как наши глаза встретились, я прочитал в твоем взгляде узнавание.

Я поднимаю глаза на него и действительно пялюсь, надеясь сбить его с толку.

— Просто твои глаза привлекают внимание, вот и все.

Его взгляд темнеет.

— Хорошая попытка. Но я могу увидеть разницу между удивлением и узнаванием. Ты откуда-то знаешь меня.

— Возможно, я видела тебя на фотке с Блэйками, — небрежно говорю я, пожимая плечами.

Почему-то мой комментарий вызывает у него смех.

— Ты знаешь меня, но в тоже время не знаешь. С каждой минутой это становится все более интригующе.

Я фыркаю.

— Уверяю вас, мистер Блэк, всё, что я знаю — что у вас талант связывать веревкой.

— Ты даже не представляешь, о чем говоришь, — говорит он загадочно, стрельнув в меня темным двусмысленным взглядом. Блэк направляет меня в сторону двери и вдруг разворачивает, толкая в дальний угол кухни. — Я с нетерпением жду, чтобы познакомиться с вами, мисс Скарлетт. Одна тайна в обмен на другую.

Мы поднимаемся по задней лестнице наверх, выходим за дверь, затем он ведет меня вниз по длинному коридору к другой двери, находящейся в конце. Слегка постучав, он дожидается ответа, пока женский голос не кричит: «Войдите», и прежде чем исчезнуть внутри, говорит мне:

— Подожди здесь.

Двери сделаны из цельного дерева, поэтому невозможно подслушать, о чем они говорят. Раздается возмущенный голос девушки и слышится его низкий рокот. Она явно не рада. Скорее всего, я не получу обещанных пяти минут. Ручка начинает поворачиваться, я быстро отскакиваю от двери, когда она открывается.

— У тебя пять минут. Если она не захочет говорить с тобой, ты сдержишь свое слово. Поняла?

Он такой внушительный и резкий, как инструктор по строевой подготовке, и у меня появляется явное желание подколоть его, цокнув каблуками и отдав честь. Ну, чуть-чуть.

— Поняла.

Я удивляюсь, когда он заталкивает меня внутрь и закрывает за мной дверь. Я ожидала, что он будет стоять на страже при нашем разговоре или что-то в этом духе. Мой взгляд останавливается на девушке с длинными, золотистыми волосами, сидящей на диванчике у окна и наблюдающей за бушующей грозой снаружи, и я прекрасно понимаю, что, должно быть, он очень близок к семье, раз смог убедить ее поговорить со мной, хотя бы несколько минут.

— У вас есть четыре минуты и тридцать секунд, — говорит она, тяжело вздохнув и не поворачиваясь.