На золотом крыльце… Англия. Истории об истории - Юлия Фигулия

ли он всеми фибрами восторгается Эдуардом Исповедником? Даже первенца в честь него назвал. Стройка века требовала финансовых вливаний. Откуда у короля деньги? Бюджет. Нецелевое расходование средств. А тут ещё папа римский Сицилию продаёт. Жадина Генрих очень уж ее хотел, но доторговался до того, что его отлучили от церкви. «Ха! Не я первый, не я последний», — подумал Генрих и не стал забивать этим голову. Забегая вперёд, скажу, что церковь так никогда и не осознала бессмысленность подобной меры по отношению к английским королям.

Хоть и выкинул Генрих из головы Сицилию, но все же продолжал раздражать ещё недавно лояльных баронов. То из казны выгребает, то подарков потребует, или на руководящие должности упырей каких-нибудь назначит, не по заслугам, а сугубо из личных симпатий. У знати терпение уже лопалось под давлением зарождающегося национального самосознания. И с воинственным кличем «баста, карапузики, кончилися танцы!» они, угрожая целостности королевского организма, вынудили монарха избавиться от барских прихвостней, имущество у них конфисковать и сочинили петицию, где изложили конструктивную критику и рацпредложения. Обозвали все это Оксфордскими провизиями [1]и дружно подписали.

Перепуганный король только успевал одобрительно кивать. Не то чтобы ему проводимые инициативы были симпатичны, просто, когда вокруг много нервных людей с холодным оружием, с ними не спорят. А знать раззадорилась, воодушевилась. Организовала комитет из двух частей: одна назначалась королем (будущая палата лордов), другую выборным путём комплектовали из баронов (будущая палата общин). Так Генрих III нечаянно родил «бешеный парламент»[2]. Но, это ему предсказуемо не понравилось и он начал капризничать. Как богопомазанник, Генрих склонил на свою сторону понтифика, из-за чьей спины показал парламенту фигуру из трех пальцев. Внутри Англии все опять поссорились.

Не найдя компромисса, бароны и король обратились к арбитру… Удивительно, но им они выбрали короля Франции. Тот, почему то, одобрил подлость Генриха и задокументировал своё решение. Недолопнувший гнев знати бабахнул. Господин де Монфор возглавил оппозицию, подвинул короля и 15 лет правил Англией, опираясь на парламент. Генрих страдал, плакал на груди любимой супруги Элеоноры Прованской: «Никогда такого не было и вот опять…» и скучал по пленённому де Монфором наследнику.

А сын в заточении вырос, сбежал и отцовского обидчика убил. Руки, ноги, голову отрубил, на нос повесил тестикулы и отправил это в подарок жене своего боевого товарища. Возможно, та удивилась, но дареному коню в зубы не смотрят.

Генрих был водворен на место, наряжен в корону и спокойно вернулся к строительству Вестминстера. Умер он от старости, туловищем похоронен в Англии, а сердце его отвезли во Францию, в усыпальницу Плантагенетов. И этот человек считается самым малоизвестным королём Британии…

[1] Оксфордские провизии — жалобы с предложениями, имеющие целью ограничить королевскую власть при Генрихе III. Согласно провизиям, королю оставляли декоративную роль, а все полномочия отдавались комитету, который был прототипом будущего парламента.

[2] Бешеный парламент — комитет, созданный уставшими от бесполезного короля представителями высшей английской знати. Является прародителем ныне действующего парламента.

Глава 13

Эдуард I

«Никогда еще в истории ни одно государство не было создано мирной хозяйственной деятельностью». Так сказал один неудавшийся художник, а вполне мог сказать наш следующий герой.

Эдуард I был настолько неоднозначной личностью, что историки до сих пор дают ему полярные характеристики. Высокий, умный, вроде красивый (ну пишут так, а что у них там, в 13-м веке таковым считалось, черт его знает), он с младых годин зарекомендовал себя как настоящий воин, благочестивый христианин и рачительный хозяин. Что и подтвердил тягой к крестовым походам, в которых грабил, убивал и все это под эгидой истиной веры.

Весть о назначении его королем застигла Эдуарда как раз в одном из таких мероприятий. Взгрустнул по почившему папеньке, залепил подорожником свежую рану от отравленного кинжала, собрал нехитрый скарб и отправился восвояси, не забывая при этом заглядывать по пути к каждому встречному монарху, где постоловаться, а где и связи какие политические заиметь. Еще не короновался, а репутацию хитроумного заслужил.

Нравом Эдуард хоть был вспыльчив, однако народ его уважал. Правда, больше все-таки боялся. Один человек даже с перепугу умер, вступив с королем в спор. Зато умер преисполненный всевозможным уважением и благоговейным трепетом.

Эдуард еще в юности сотворил себе кумира — короля Артура и решил, действовать по его образу и подобию, то есть объединить под своим началом графства, княжества какие, пару стран по соседству прихватить тоже нелишне. И принялся за Уэльс.

Валлийцы, спокойно жившие со своим королем, несколько опешили. А узурпатор, объявил коренное население варварами и порадовал, что он сейчас им свет знаний и демократии-то принесет. Собрал войско, любимую жену, кастрюльки и обосновался в одном из уэльских замков с комфортом, чтобы, дескать, с удобством подождать результаты блокады.

Валлийцы ребята не особо агрессивные, но, прям вот так сразу, в обиду себя давать не захотели, держались изо всех сил, пока их правителя не поймали и не распотрошили на запчасти. Тут даже у патриотов оптимизм угас. Решили сдаться, а чтоб коту победа масленицей не казалась, поставили условие, что в состав Англии они войдут, если ими будет править тот, кто родился в Уэльсе, и не говорит ни на саксонском, ни на нормандском языках. Вроде и протянули оливковую ветвь, а хрен получишь.

Король подумал, подумал, еще подумал, и нехотя согласился. Только валлийцы собрались хихикать и радостно ручки потирать, а король им из-за спины лялечку достает. Война войной, а пока вели осаду, ему жена сына родила. В Уэльсе. И, естественно, юный принц не только на нормандском и саксонском не говорит, он вообще не говорит пока, пузыри только пускает. Сюрприз. Уэльс в составе Англии, а королевский наследный отпрыск с тех пор получает в момент рождения титул принца Уэльского.

Ну, с юго-западом вопрос закрыли. Что там у нас еще? Север! Такая Шотландия и одна. Не порядок. Да еще король умер. Наследницу пока везли, она тоже умерла. Не бросать же скоттов на произвол судьбы. Подумаешь, что они против, глупенькие, счастья своего не понимают. И используя проблемы наследования шотландского престола, как Великий Повод[1], наш герой опять собрал войско и уже без кастрюлек поскакал, якобы, арбитрировать спор между Джоном Баллиолем и Робертом Брюсом, двумя из четырнадцати претендентов.

Пока наивные шотландские аристократы колыхали своими килтами на ветру, Эдуард окончательно их рассорил, всех запутал, сказал, что они дураки и мерзавцы, и вообще, править тут теперь будет он. Энтузиазма это что-то ни в ком не вызвало, зато породило «черную стражу»,