Сибирский резидент. От Алтая до Альбиона - Алексей Смертин

История не получила огласки. Да и я, честно говоря, не придал ей значения. Встал, отряхнулся, пошел дальше.

* * *

Я навсегда запомнил этот день – 16 сентября 1997 года. За полтора часа до матча с «Нефтехимиком» Яковенко на установке будничным голосом произнес:

– Смертин – в защите. «По игроку».

Я подумал, ослышался:

– Где?!

– Здесь! – Яковенко ткнул фишкой в макет. – Отвечаешь персонально за нападающего Сепашвили.

И продолжил, как ни в чем не бывало, диктовать состав.

Я обомлел. В Барнауле и Ленинск-Кузнецком действовал на разных позициях, но крен был неизменно в сторону атаки. В «Уралане» из-за высокой конкуренции в центре поля выходил левым хавбеком. В обороне не играл никогда. И вдруг – защитник! Как? Почему?

Да, у нас сломался основной персональщик Виталий Литвинов. Так защитников в команде полно. Я бы еще понял, если б Яковенко готовил меня к переводу в оборону. На тренировках наигрывал, проводил индивидуальные беседы, показывал видео.

А тут – как в «Ералаше». По «бразильской системе». Ставят тебя напротив витражных окон парикмахерской, бьют по мячу – попробуй не поймай.

Я в панике. Что делать? Как играть? Васо Сепашвили – форвард хитрый, техничный, забил в том сезоне за «Нефтехимик» десять мячей. Вцепился в этого Васо зубами, играл плотно, не давал развернуться. Сдержал. 0:0 закончили.

Через три дня в матче с «Ладой» Димитровград опекал уже самого Алексея Чернова, лучшего бомбардира лиги. Шустрого, верткого, с фантастическим голевым чутьем. Носился за ним по всему полю, как собака. Сегодня персоналка в прежнем виде не работает. Тогда ее в России применяли все. Установку выполнил – Чернов не забил. А мы 3:0 победили.

Оставшиеся девять туров доигрывал в обороне. И снова Яковенко не уделял мне на тренировках или разборах матчей повышенного внимания, не отрабатывал со мной элементы игры в защите. Не объяснял, как действовать на опережение, как реагировать на опущенную голову соперника, владеющего мячом или принимающего его под дальнюю ногу… Я до всего дошел сам, в 23 года переучиваясь на ходу. Так и приобрел оборонительные навыки, за что Павлу Александровичу огромное спасибо. Потом не раз вспоминал его добрым словом.

В «Бордо» и «Челси», играя в средней линии, я был больше нацелен на оборону. А за сборную лучшие матчи провел на месте центрального защитника.

Все-таки для позиции атакующего хавбека мне объективно не хватало тонкости, смекалки. Или, как говорят футболисты, «масла в голове». Ювелирной техники Цымбаларя, Мостового, Лоськова. Футбольного интеллекта Аленичева, Титова, Кормильцева.

Зато в роли разрушителя смотрелся органично. Благодаря резкости, цепкости, выносливости. Плюс сила воли, самоотверженность, ответственность. Поставили в жесткие рамки, как в том же «Бордо», – ничего страшного. Буду носить рояль, а играют пусть на нем другие. Лишь бы результат был.

А вот отца такие перемены не радовали.

– Я же с детства обучал тебя дриблингу, финтам, а ты совсем это не используешь! – сокрушался он. – Мяч отнял – не обостряешь. Катаешь назад да поперек. Эх…

* * *

У Яковенко я впервые столкнулся не только с гигантскими нагрузками, уколами в перерыве матча, но и тренером по режиму. Он после отбоя обходил номера футболистов. Проверял, все ли на месте, заглядывал в тумбочки.

В юношеской сборной Украины, которую позже тренировал Яковенко, вообще в 23:00 отключали свет рубильником на щитке. В «Уралане» хоть до этого не додумались. Но тотальный контроль за пределами поля был постоянно.

Футболистам, которые снимали квартиры, один из ассистентов Павла Александровича звонил каждый вечер в половине десятого. Мог нагрянуть с проверкой без предупреждения, если что-то насторожило. Не вполне трезвый голос игрока, например. Или ответ жены – дескать, муж занят, к телефону подойти не может.

А в гостинице «Элиста», где поселилось большинство игроков, в том числе и я, после отбоя выставлялись блокпосты. На четырех этажах рассаживались два тренера, доктор, массажист. Бдили до часа ночи. Пресекая даже робкие попытки зайти в соседний номер: «Куда?! Назад! Нечего слоняться по комнатам! Спать!»

Чрезмерный надзор удивлял, но не вызывал у меня раздражения. Я жил исключительно футболом. В бар или на дискотеку не тянуло. Лежал вечером в гостинице под кондиционером, слушал музыку, читал книжки. Копил силы для тренировок. Да и жара в Элисте такая, что выходить никуда не хотелось.

Ребят постарше порядки тяготили, но терпели. Стимул был. На «Уралане» президент Калмыкии Кирсан Илюмжинов не экономил. Зарплата – 700 долларов. С премиальными – а мы почти не проигрывали – в месяц набегало около двух тысяч долларов. Платили вовремя. Если задерживали хотя бы на день, Яковенко ехал прямиком к Илюмжинову. Деньги привозили в тот же вечер. В этом смысле у Павла Александровича все четко – как на поле.

Правда, с машинами случилась неувязка. За выход в премьер-лигу каждому обещали Mercedes. В итоге вручили только Яковенко, а игрокам – Hyundai Accent. Я, как и многие, сразу продал. Не гнать же в Барнаул.

Задачу мы решили уверенно, путевку наверх обеспечили тура за четыре до финиша. Чествовал команду весь город, на центральной площади устроили грандиозный фейерверк. Илюмжинов в Яковенко души не чаял. Журналистам рассказывал, что мечтает замахнуться на Лигу чемпионов. Разрыва ничто не предвещало.

Но в январе 1998-го как обухом по голове: Яковенко покидает «Уралан». Не договорился с Илюмжиновым об условиях нового контракта. С ним уехал штаб и полкоманды – весь украинский костяк. Возглавил «Уралан» Виталий Шевченко.

Смена тренера вызвала противоречивые чувства. С одной стороны, все устали от диктатуры, страха, нагрузок. С другой – я многому научился у Яковенко, он ассоциировался у меня с успехом. Ради этого готов был терпеть что угодно. Тем более накануне дебюта в премьер-лиге – своего и команды.

А что от Шевченко ждать? Новый тренер – всегда лотерея. Вчера ты был ведущий игрок, сегодня можешь сесть в запас. Усилилась тревога, когда узнал, что на мою позицию он пригласил из Екатеринбурга Игоря Бахтина.

Схлестнулись на первой же тренировке. Я грубовато сыграл в отборе, Бахтин ответил. Драки не было, но какой-то период не разговаривали. А потом подружились. Игорь – классный парень, до сих пор общаемся.

Если у Яковенко я завершал сезон в обороне, то Шевченко вернул меня в середину поля. Конкуренция с Бахтиным закончилась тем, что тот занял место опорного. Я играл чуть впереди, под нападающими – Кормильцев. Мы вспомнили нашу связку времен барнаульского «Динамо» и «Зари». Правда, летом травму получил Литвинов, и на несколько матчей я вновь превратился в персональщика.

В отличие от Яковенко, для которого командная дисциплина – святое, Шевченко не загонял в рамки, позволял импровизировать. Коллектив был хороший, ребята притерлись, играли раскованно. Седьмое место «Уралана» стало сенсацией. Как и сентябрьская победа в Элисте над «Спартаком» – 1:0.

Голевую атаку в первом тайме организовали мы с Кормильцевым. Серега отпасовал в штрафную Игнатьеву, тот вколотил мяч под перекладину. Дальше весь матч оборонялись. На 90-й минуте кто-то из наших защитников зацепил в штрафной Писарева. Пенальти. Бить отправился Титов. Но Андрей Саморуков в невероятном прыжке удар отразил.

Илюмжинов на радостях издал указ о награждении Игнатьева и Саморукова орденом героя Калмыкии. Я держал его в руках. Осыпан бриллиантами, рубинами. Стоимость оценивалась в 30 тысяч долларов.

Остальным футболистам присвоили звание «почетный гражданин республики». Что пре-дусматривает льготы в общественном транспорте. Я так и не воспользовался. Как и другим удостоверением – «почетного железнодорожника», которое дали в московском «Локомотиве» за победу в Кубке России. Позволяет бесплатно прокатиться в электричке, получить скидки на билеты в поездах. Может, к лучшему, что не козырял этой книжечкой. А то были истории с Серегой Гуренко и Виталием Веселовым.

Гуренко опаздывал, прибежал на вокзал, увидел огромную очередь. Выхватил «корочку», сунул кассирше. Та только фыркнула: «Зачем в дедовское удостоверение фотографию вклеил? Я 35 лет на дороге тружусь – такого не заработала!»

Веселов в электричке показал удостоверение контролеру. В ответ услышал: «Фальшивое…» Виталик растерялся: «Как фальшивое? Вот печать, подпись». Контролер: «Таких молодых почетных железнодорожников не бывает!»

* * *

В Элисте снять жилье с кондиционером было нереально. Максимум, на что могли рассчитывать в квартире, которую предоставлял клуб, – вентилятор. На второй сезон в «Уралане» Лариса забеременела и перебралась ко мне.

Мы въехали в маленькую панельную «двушку». Первым делом решили проветрить. Распахнули окна. Когда открыли балкон, в нос ударил такой запах, что отпрянули. Там лежали пакеты, набитые грязными детскими памперсами. «Наследство» от бывшего игрока «Уралана», который с ребенком в этой квартире жил до меня.