Специалист по нежити - Кирилл Григорьев

Пару месяцев назад Голос снова возник в жизни Вадима. Ему нужен был парень, Максим Дронов, пустившийся в бега. Во всем обычный, не считая своей слишком большой одаренности в области химии.

Немченко взялся за поиски без разговоров. Если бы он знал тогда, что банальное «найди не зная что», выльется для него в настоящую осаду на периферийной промзоне и последующих недель ночных кошмаров с огромным монстром в главной роли. Собак Вадим с тех пор на дух не выносил. В их черных преданных глазах он видел теперь лишь отражения прирученного волка, готового растерзать своего хозяина, повелителя и кормильца. Теперь Вадиму больше нравились аквариумные рыбки.

Две недели назад Голос позвонил вновь.

Речь шла о его старом знакомом, который давно уже, оскверняя своим дыханием вселенную, крепко задолжал Голосу. Вадим задумался. Повторения приключений на промзоне, откуда он едва ушел сам и сумел увести своих людей, не хотелось. Начался торг. Голос, конечно же, нашел необходимый Вадиму предмет. Вернее, целую россыпь предметов. Он пообещал Немченко то, что никто на свете никогда и ни за что не смог бы ему дать.

3

Вадим отложил мобильный, поднялся и заходил кругами по кабинету.

Странно, размышлял он. Завязавшаяся история совсем ему не нравилась. Первое. Машину Палтуса он видел собственными глазами. Как же мог Андрюха остаться в живых? Как такое вообще возможно? Кровь, нога оторванная, перстень, который Палтус вообще никогда не снимал, даже в бане. Немченко вспомнил, словно когтями разодранное водительское сидение. Такие лезвия он видел совсем недавно, с месяц назад. Или с два месяца.

Промзона на окраине, испуганное, перекошенное лицо Семена Борзова перед смертью, бешенные оскаленные псы — близкие события вновь встали перед глазами. Вожак стаи, Боже, как же нам удалось уйти от этого монстра?

И Палтус — жив? Нет, конечно, это здорово. Любимый племянник, живой, здоровый… Только без ноги?

Немченко помотал головой, отгоняя дурацкие мысли.

Так, ладно, решил Вадим. Что у нас на второе?

Цель. Заказанный человек, который за две недели ухлопал, если не считать Палтуса, трех человек. Да, верно, Роберт, был так себе. Пробный шар, которым Немченко решил проверить ситуацию. Получилось бы — прекрасно, нет — никто особенно плакать не будет. Роберт просто исчез. Подобрался ли он к цели, как погиб — неизвестно. Ладно, Роберт, пусть. Но ведь Ханины были совсем из другого теста! Это были настоящие умелые ребята! Отмороженные — да, отчаянные — может быть, но ведь опытные, черт! Почему у них ничего не вышло?

Как он их устраняет? Или наводка Голоса — чистой воды лажа?

Шептун мне расскажет, решил Немченко. Если что-нибудь знает — точно расскажет. Какой ему смысл молчать?

Он присел к столу и набрал номер дежурки.

Трубку поднял Саня.

— Там Палтус не объявлялся? — спросил Вадим.

Судя по молчанию, Сашок растерянно подбирал слова.

— Нет, — очевидно, так и не подобрав, ответил Саня. — Но ведь вы сами сказали, что он…

— Ребята готовы?

— Снайперы уже отправлены.

— Зачтено, — кивнул Немченко довольно. — Молодец. Ребята мне нужны через час. Встреча с Шептуном, сам понимаешь, боевая тревога, но, в общем-то, все как обычно.

— Понял.

— Да, и насчет Палтуса, Сань, — добавил Немченко напоследок. — Как объявится, звони сразу.

— А он объявится? — недоверчиво спросил Сашок.

— Объявится, — уверенно ответил Вадим. — Его сразу ко мне. Есть у меня к нему длинный разговор.

Тарас Петровский

1

— Та-ак, — произнес Петровский. Он часто говорил «Та-ак», когда бывал расстроен или (редчайшее состояние!) злился. — У меня несколько вопросов по утренней ситуации, Антон. Первое: каким образом происшествие вообще просочилось в СМИ? И второе: почему я узнаю о нападении как раз из этих СМИ, а не от своей службы безопасности?

Тополев присел за стол.

— Милиция, — многозначительно пожал он плечами. — После их появления на месте представители СМИ приехали буквально через пятнадцать минут, не более. Словно они наготове по кустам с камерами сидят.

— Это ответ на первый вопрос, — гнул свое Петровский.

— А по второму у меня ничего нет, — вздохнул Тополев. — Так получилось, Тарас Васильевич.

— Коротко и ясно, — нахмурился Петровский. — Кто они, откуда они, как мы их проглядели?

— А вот здесь все интересно, — оживился Антон. — По дороге в офис Кравченко просканировал тела. Даже по базе проверять ничего не пришлось. Двое нападавших довольно известные братья Ханины. Наемники, успешные киллеры. Более пятнадцати зарегистрированных ликвидаций. Выполняли заказы нескольких преступных сообществ, в том числе небезызвестного нам Шептуна.

— Хм, — только и смог произнести Петровский. — Так заказчиком был Шептун?

— Не подтверждено, Тарас Васильевич. У них обычно коллега был, водитель. В сегодняшнем нападении участия не принимал. Думаю, водителя для исполнения им как раз заказчик и предоставил. Сейчас к водителю Ханиных я отправил Барса. Он должен выйти на связь через час-два.

— Понятно, — кивнул Петровский. — Движется, одним словом. Это хорошо. С Павловым связались?

— Да.

— Что говорит?

— Если коротко — рад, что до него не доехали.

— Ну, еще бы, — усмехнулся Петровский. — Я тоже немного рад, что там не оказался.

— Предчувствие?

— Не поверишь — проспал.

Тополев нахмурил лоб.

— Вот это совпадение, — пробормотал он.

— Ладно, — махнул рукой Петровский. — С Колей я позже поговорю. Что у нас еще?

— Кравченко разбирается с милицией. Панихида по погибшим назначена на послезавтра.

— Ах, да, Антон, — откровенно расстроился Петровский. — Что-то я со всем этим… Кто погиб?

— Да казус у нас вышел, Тарас Васильевич, — ответил Тополев. — И смех, и грех. Старший группы сопровождения, Матвей Мохов, две недели у нас всего работает. Не в курсе он некоторых особенностей многих сотрудников охранного агентства. Ну, вы понимаете. Вот и погорячился меня оповестить. А ребята — ничего, в себя сейчас в лазарете приходят. Думаю, через денек уже вернутся в строй.

— Ага, — сказал Петровский. — Что ж вы его не подготовили, Мохова своего?

— Не успели.

— Ладно, — кивнул Тарас. — Тогда, кто действительно погиб?

— Два водителя машин сопровождения.

Тарас помолчал.

— Ясно, — произнес он. — Значит опять в транспортном отделе сокращение штата. Страховки, пенсии?

— Готовим весь комплект, — кивнул Тополев.

— Куда дели тела нападавших?

— Тела переданы Ганину в отдел.

— Ганину? — поднял брови Петровский. — Зачем?

А я о нем забыл совсем, расстроено подумал он. Нападения, совпадения, радостный Павлов. Совершенно вылетела из головы главная семейная проблема.

— Дополнительное сканирование, — пояснил Тополев. — Может, удастся узнать еще хоть что-то.

— Хорошо, — сказал Тарас. — Вот что, Антон. Работай дальше, а ко мне будь добр, пригласи, как раз Ганина. Очень я с ним пообщаться хочу.

— По поводу тел нападавших? — поднялся Тополев.

— Почти, — неопределенно кивнул Петровский.

2

Ганин довольно быстро появился в дверях кабинета.

— Садись, Роман, — предложил Петровский, когда заведующий медицинской лабораторией «Полночи» появился в дверях.

Вечно он какой-то озабоченный и нервный, подумал Тарас. Солидности — никакой. Хоть бы поучился у Тополева, что ли…?

— Как у нас продвигаются дела? — поморщившись, как от надоедливой зубной боли, спросил он.

— Все в порядке, Тарас Васильевич, — сразу отрапортовал Ганин. — Занимаемся и странной опухолью Вепря, и бессонницей Дронова. Вот тела Ханиных нам сегодня передали.

— Мне, в общем-то, все равно, чем вы там занимаетесь, — сказал Петровский. — Меня, более всего, интересует моя личная проблема.

— Ах, это… — произнес Ганин, а у Тараса появилось явственное желание его удушить. — Тоже занимаемся.

— И как?

— Пока никак.

Опять это пока, подумал Петровский.

— И когда будут результаты? — безнадежно спросил он.

— Скоро ожидаем.

Тарас поднялся из кресла.

Все внутри его заклокотало. Занимаетесь, подумал со злостью он. А я уже дома находиться не могу. Хоть в кабинет переезжай с вещами. Значит, вы все-таки, занимаетесь…

— Знаешь, Рома, — сказал Петровский, доставая трубку из стола. Руки его подрагивали. — Я в последнее время стал частенько посматривать старые фильмы… Ты как, смотришь?

— Да, — кивнул Ганин. — С Чарли Чаплином смотрю и…

— Не настолько старые, — вкрадчиво перебил его Петровский. — Наши, еще советские… В основном, про войну… Помнишь, быть может, «Освобождение», «Горячий снег», «Семнадцать мгновений весны»…