Традиция предков - Инга Берристер

— Давайте разденемся и спать, — произнес он вслух.

Слово «разденемся» прозвучало для Элизабет сигналом тревоги. Стремительно, как ей показалось, а на самом деле по-черепашьи, она отползла к краю постели. Симон весело рассмеялся, наблюдая за ее беспомощной возней.

— Послушайте, обещаю, что не посягну на ваше целомудрие. Я просто подумал, что без свитера и джинсов вам будет удобнее.

Удобнее — что? Вот тебе и братская любовь, вот тебе и родственные чувства. А она-то, глупенькая, навоображала себе невесть что.

— Я справлюсь сама, — ожесточенно прошипела она, готовая немедленно отразить нападение. Но Симон сидел на своей половине кровати, не шевелясь и не предпринимая никаких попыток броситься на абордаж.

— Гордыня — большой грех, — сухо заметил он. — Скажите, дорогая, а что думает жених о вашем упрямстве?

Ее упрямстве? Она исподлобья взглянула на Симона.

— Бен уважает мое стремление быть самой собою. — Бетти изо всех сил старалась быть убедительной.

— О, кажется, уважение играет доминирующую роль в ваших отношениях. — Симон состроил кислую гримасу.

— Напрасно иронизируете. Уважение действительно много значит в семейной жизни.

— Согласен, но не исключает остального. Вы любите своего жениха?

Застигнутая врасплох, Бетти взглянула в лицо Симона: оно было серьезным, в темных глазах ни намека на ехидство.

— Да. Конечно, люблю, — произнесла она торжественно, но легкая дрожь голоса предательски выдала старательно скрываемую неуверенность.

— А когда он целует вас, что вы чувствуете?

Ее глаза широко раскрылись от изумления.

— Например, трепет от кончиков волос до самых пяток? — упорствовал Симон, голос которого, казалось, обволакивал Бетти, размягчал и превращал ее в безвольную массу. Совсем как когда его сильные руки бережно обнимали ее тело…

Нет-нет, поспешила девушка стряхнуть с себя сладостное наваждение. Это ежевичное вино действует на ее подсознание и будит откровенное и безрассудное желание.

— Романтические бредни, — пряча глаза, возразила она. — Никто никогда не испытывал подобного.

— Ой ли?

Симон посмотрел на ее губы, и она инстинктивно чуть было не потянулась к нему. Бетти ужаснулась своему легкомыслию, но, к ее облегчению, Симон вроде бы не заметил ее порыва.

— Я схожу вниз, принесу угля для камина. А вы пока разденьтесь. Не волнуйтесь, мисс, вы в полной безопасности. Я не сделаю вам ничего плохого. Надеюсь, к моему возвращению вы уже будете сладко спать в целомудренных объятиях Морфея. Мне хочется познакомиться с вашим женихом. Думаю, что подобных ему людей я еще не встречал.

Симон произнес последнюю фразу таким тоном, что ее едва ли можно было принять за комплимент.

Едва за Симоном закрылась дверь, Бетти рухнула на подушку. У нее не было сил шевельнуть ни рукой, ни ногой, поэтому раздеваться она не стала и сразу нырнула под одеяло.

3

Кто-то приподнял ее за плечи… перевернул… Элизабет протестующе буркнула во сне. Ей почудились вкрадчивый шепот и тихий смех. Девушка почувствовала холод и, не открывая глаз, с третьей попытки натянула на себя одеяло, уютная теплота которого поглотила все звуки. И через мгновение Бетти спала глубоким сном.

Симон снял с нее джинсы и свитер и, аккуратно сложив их на стуле, с улыбкой посмотрел на Бетти: девушка чем-то напоминала ему молоденькую лошадку — такая же красивая и норовистая.

Ему вдруг расхотелось спать. Симон вспомнил, как сестры подтрунивали над ним, когда он покидал дом. Привезет ли он, подобно своему предку, жену из Колорадо? В последнее время мечта о том, чтобы он влюбился, превратилась в его семье в навязчивую идею.

Любовь… О чем он думает, черт подери?! Любовь — взаимное нежное чувство между мужчиной и женщиной… Нет, оно ему незнакомо. Влечение, симпатия — да. Но истинная любовь, по его мнению, нечто более серьезное, чем могла дать, например, эта американская девушка, трогательным клубочком свернувшаяся на большой кровати.

Несмотря на высокопарные заявления о преданной любви к жениху, она знала об этом чувстве ровно столько же, сколько новорожденный котенок. А что же родители? Почему не остановили дочь, почему не объяснили?.. Симон нахмурился и одернул себя: в конце концов, это его не касается, он здесь на отдыхе и нечего совать нос в чужие дела. Он вновь посмотрел на спящую и весело рассмеялся, вспомнив выражение ее лица, когда она увидела на пороге вместо ожидаемой родственницы молодого мужчину. Курьезный случай.

Тепло от камина приятно обволакивало и словно намекало, что пора бы и отдохнуть. Он с удовольствием, до хруста потянулся, распрямляя сильное, тренированное тело. В детстве Симон частенько болел, но профессия археолога закалила его не только духовно, но и физически. Конечно, не самое прибыльное занятие, но Симон мог себе позволить заниматься тем, что ему интересно. Родной брат отца оставил единственному племяннику весьма внушительное наследство, и, даже несмотря на то что Симон поделился с сестрами, у него осталась значительная сумма.

Да, Симон, как говорится, поймал удачу за хвост, но со временем стал понимать, что для полного счастья, кроме интересной работы и финансового благополучия, нужно иметь еще что-то. Ему уже исполнилось тридцать пять, и его сестры постоянно твердили, что время безвозвратно уходит. Вокруг было много смазливых стройных девиц, которые почли бы за честь составить ему пару. Будь Симон лет на десять моложе, непременно обратил бы на них внимание, но с годами вкусы меняются.

Редкие любовные связи не выдерживали его постоянных длительных отлучек и заканчивались без капли сожаления с обеих сторон. А сейчас он достиг того возраста, когда хорошенькое личико и божественное телосложение не могли полностью удовлетворить его взыскательные требования.

Симон внимательно посмотрел на спящую девушку. Почему она так зациклилась на женихе, которого явно не любит? Из жалости? Или из страха одиночества? Или из-за глубоко сидящего в ней материнского инстинкта и желания иметь детей? Как бы там ни было, но она совершает страшную ошибку. Для счастливого замужества недостаточно так называемого взаимного уважения. И эта наивная девочка скоро поймет, как заблуждалась, но будет поздно. Что ж, каждый учится на своих ошибках.

Однако пора на боковую. Симон снял с себя джинсы и свитер и нырнул под одеяло.

Бетти проворчала что-то во сне, когда ей пришлось передвинуться с нагретого в центре кровати места на холодный край постели. Она поежилась, тело отказывалось покидать заветный уголок. Симону показалось, что в середине матрац несколько продавлен, значит, есть риск нарушить уговор и частично захватить чужую территорию.