Доктора вызывали?, или Трудовые будни попаданки - Марей Соня

– Ага, за каждую мелочь. А тетка и хворостиной пройтись любила, – подтвердил мою догадку Лик.

В несколько рук работалось быстрее. А если учитывать Уголька, то в распоряжении были еще и лапы с хвостом. Детям кот благоволил больше, чем взрослым, на мои попытки заговорить, пока никто не видел, делал круглые глаза, а потом демонстративно отворачивался. Характерный!

– Скажите, а лекари у вас в деревне водятся? – спросила я бабулю.

– Да есть одна старая знахарка. Поди уж старше меня. Но она почти ослепла, да и память подводит. Недавно заместо порошка от головы дала рвотный порошок. А если что серьезное случается, то в город приходится ехать. Недавно один ногу сломал, кузнец вправить пытался, так только хуже сделал. Нога вся распухла, посинела, орущего бедолагу на телегу погрузили и в город отправили. А там… – бабуля сделала страшные глаза, – ногу и оттяпали.

– Ого, – протянула я, понимая, насколько все запущено.

– Вот тебе и ого. А ты зачем интересуешься? Больная, что ли?

Я натянула штанишки на извивающегося малыша и вручила ему игрушку.

– Не больная. Просто сама потихоньку целительством занимаюсь.

В глазах бабушки мелькнули уважение с интересом.

– Молодая ты слишком для целителя. Но раз так, то у нас есть тут один больной, с которым никто справиться не может. Посмотришь?

О, кажется, это был вызов. А вызовы я любила. Сдать тесты на сто процентов? Вызубрить за ночь параграф? Стать лучше студенткой в группе? Списать формулы полисахаридов, чтобы препод не спалил? Я в деле!

– Конечно, бабуль! Как закончим с малышней, так и отведете. Мне самой интересно, что там за больной такой.

Глава 6

Пока я возилась со старшим братишкой, младший жевал подол моей юбки. В другое время они носились, как две торпеды, круша все на своем пути и весело хохоча. Бедная бабуля, и как она с ними справляется? Но что делать, если больше некому проследить за соседскими детьми? Надо выручать, не чужие ведь люди. Всегда сосед помогал соседу.

Вдруг дремавший Малок встрепенулся и громко зарыдал. Я взяла его на руки в попытке успокоить, у меня самой сердце было не на месте. Когда его осматривала, у малыша ничего не болело, все было в порядке. Возможно, проголодался или желает видеть только мать, родные руки сами по себе исцеляют.

Но раз ее нет, придется справляться самим. И тогда я велела себе сосредоточиться, вдохнуть-выдохнуть, и полностью сконцентрировалась на ребенке. Держа его одной рукой, второй стала медленно поглаживать по голове, перебирая светлые завитки и бормоча ласковые слова.

На мгновение Малок замер, взгляд затуманился. Он зевнул и стал закрывать глаза. И тут в ладонь с печатью будто толстая игла вонзилась – я сжала зубы, чтобы перетерпеть боль. Гадство какое-то! Это что, мне таким образом сигнализируют, что надо торопиться? Подождут. Не люблю, когда меня гонят, как лошадь.

– Глядите-ка, успокоился, – бабушка всплеснула руками. – Послали нам тебя боги, Аннис. А ты, случаем, не добрая волшебница?

Но ответить я не успела. Один из мелких сорванцов изо всех силенок дернул Уголька за хвост, кот взвыл и шарахнулся прочь, по пути поднимая с пола облако рассыпанной муки. Малыш не удержался на ногах, шлепнулся на пятую точку и заревел. Видя слезы брата, захныкал и второй – дом снова наполнился плачем.

Хоть я столько лет имела дело с детьми, но даже не подозревала, как сложно их воспитывать! День предстоит тяжелый…

Мы обошли еще несколько домов. По пути встречались лишь старики да босоногие дети. Они были слишком малы, чтобы работать наравне со взрослыми, и слишком большими для того, чтобы сидеть взаперти. Помню и я времечко, когда летом уезжаешь на дачу, а там друзья, яблони, игры целыми днями, лужи и сопли по колено. Местные мальчишки прокричали Лику что-то обидное и сбежали с гоготом, когда тот показал им кулак. А у меня вдруг сложилось ощущение, что я оказалась в своем мире.

Пока не вернулись родители, мы собрали всех подопечных бабушки Фанни – так звали эту сердобольную женщину, и разместились в ее доме. У нас получилась отличная команда. Лик, как настоящий мужчина, полностью включился в дело: развлекал детей играми и таскал воду, пока мы готовили кашу и овощи. Я сразу обратила внимание на то, как пахнет местная еда – такая простая, но удивительно ароматная, домашняя, выращенная без химикатов. У нас в магазинах такой не встретишь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

На старинную дровяную печь я смотрела с опаской, не знала даже, с какой стороны подступиться, но быстро научилась с ней обращаться. Для самых маленьких я перетерла пюре из кабачков и моркови, остальные получили порцию пшеничной каши и пироги с вишней. У старушки они вышли на удивление вкусными.

Только к вечеру удалось присесть и перевести дух. Давно я так не уматывалась! Ноги-руки гудели, в голове звенело, а глаза слипались. К счастью, родственники наших малышей начали возвращаться, Малок как раз снова уснул у меня на руках.

– Он вообще очень капризный, только к мамке идет, – цокала бабуля.

Каждый раз, когда я начинала его успокаивать, наглаживая и шепча слова утешения, ладонь то жгло, то покалывало. Странное дело, магическая гадость пыталась помешать? Или предостерегала? Я ведь ничего такого не делала. Наверное, она все-таки пыталась подстегнуть меня скорей смазывать лыжи и нестись в Академию.

А Малок даже не проснулся, когда я передала его матери – молодой женщине, вчерашней девчонке. Усталое лицо разгладилось при виде сына, она прижимала его к груди и целовала, не забывая сердечно благодарить за помощь. Именно в такие моменты я и понимала, за что люблю свою работу.

– Аннис, детка, – позвала старушка Фанни, когда наш детский сад был отправлен по домам. – Может, проведаешь нашу Бертину с сыночком? Помнишь, я говорила, что у него недуг странный. С ним ни наша травница не справилась, ни городской лекарь.

Признаться, я и забыла о нем в этой суматохе.

Едва Фанни сообщила хозяйке дома, Бертине, зачем мы пришли, та радостно хлопнула в ладоши и пригласила войти. В кухне царили чистота и порядок, на накрытом столе дымились чашки.

– Эй, Гай! Пойди сюда, оболтус!

Потом хозяйка обернулась ко мне и жалобно изогнула брови.

– Я уж боюсь, что у него чахотка или что пострашней. Вы уж не оплошайте, дорогая моя. Если сама бабушка Фанни за вас ручается, то дело вы явно знаете.

Раздались шаги, и в кухню протиснулся мальчишка – на вид ровесник Лика. Сдобный и пухлый, как пирожок, только вынутый из печки. Он зыркнул на меня исподлобья слезящимися глазами, шмыгнул носом и высморкался в рукав. Я сразу заметила нездоровый румянец… нет, вовсе не румянец.

– Гай! Где твои манеры? – накинулась на него мать. – Ну-ка, сопли подтяни.

Он снова утерся рукавом.

– Да платком же, платком! Эх, голова твоя садовая.

Мальчик затравленно глянул на мать, потом снова на меня и тяжко вздохнул.

– Здравствуй, – я улыбнулась, пытаясь расположить к себе. – Подойди ко мне, пожалуйста. Вот так, молодец. А покажи-ка руки…

Гай закатил рукава до локтей, и я покачала головой. Так сразу и подумала!

Руки покрывали бледно-розовые волдыри, сливающиеся в целые островки, слегка приподнимающиеся над кожей.

– Крапивница, – шепнула я, на что Гай возразил:

– Но я не падал в крапиву!

– Знаю, – я кивнула, – так называется потому, что похоже на ожоги от крапивы.

– И чешется, – пожаловался мальчик, тут же подтвердив слова делом.

Бертина подошла ближе и заговорила. Она вообще была разговорчивой и очень эмоциональной женщиной.

– Снова эта напасть появилась! То исчезнет, то снова высыпет, и так уже несколько лет. Бабка лекарка советовала делать компрессы с коровьими лепешками, но от них только хуже становилось, и мы бросили.

Мамочки! Бедный мальчишка! Эдак и ожог можно заработать. Зато я поняла, что местная целительница застряла в далеком прошлом и вряд ли чему-то сможет меня научить. Осматривая живот и спину, также покрытые сыпью, я начала задавать вопросы.