Игра в кости - Александр Лонс

— На ближайший скоростной экспресс до Питера, будьте любезны. Один билет.

— Ближайший… — задумчиво сказала кассирша, и стала что-то делать со своим электронным аппаратом, — только на завтра, на шестнадцать тридцать. Устроит?

— Годится, — легко согласился я, но все-таки уточнил: — а совсем-совсем раньше нет?

— Боюсь, что нет… ой, подождите! Есть на сегодня, на девятнадцать двадцать пять. Отходит через двадцать минут! Кто-то отказался. Так что, берёте? — хитро спросила кассирша.

— А давайте! — сам не ожидая от себя такой прыти, согласился я. Случилось так, что в тот момент меня абсолютно не интересовало, на какой именно день брать билет — на завтра, на сегодня или на послезавтра. — Сколько с меня?

Выход на платформу, проверка билета, поиск своего места, недолгое ожидание и поезд тронулся. Удобно устоявшись, я почти сразу попытался разослать эсэмэски питерским знакомым. Тем, кто теоретически мог помочь. Уж кто-то, да и откликнется. В принципе, ехал не совсем в неизвестность. Зацепки существовали. В Городе-на-Неве знакомых много, и уж кто-нибудь обязательно бы пристроил, не дал пропасть в чужом городе. Планы так стремительно менялись, что приходилось перестраиваться на ходу. Еще пытался прозвониться, но впустую. У кого-то телефон был просто занят, где-то не отвечал, а у кого-то оказался выключен.

Так уж получилось, что я обладаю достаточно широким кругом общения. Связано это как с некоторыми занятиями, так и со спецификой отдельных периодов жизни и деятельности. Вообще-то настоящих друзей исчезающе мало, но количество просто знакомых или хорошо знакомых — довольно-таки большое. В частности — в Петербурге. Среди них есть художники, реконструкторы, стилисты-визажисты, скинхеды, веб-мастера, готы, лесбиянки, православные батюшки, иудаисты, государственные чиновники, колдуны, айтишники, мусульмане, ученые, домохозяйки, писатели, изготовители бижутерии и много кто еще.

Короче — кто-нибудь из них поможет. Не даст пропасть в чужом городе.

По дороге ничего интересного не случилось, если не считать забавного эпизода в поезде. В соседнем кресле оказалась колоритно одетая девушка с красочным глянцевым журналом — что-то там про модный латекс. Агрессивные красотки в облепляющей тело резиновой одежде с подобающим антуражем и атрибутикой всецело поглощали внимание моей попутчицы. Журнал она перелистывала аккуратно, с первой страницы, внимательно разглядывая каждый разворот вне зависимости от содержания. Когда страницы закончились, девушка вытащила наушники, подключила к разъему рядом с сиденьем, закрыла глаза и стала слушать какую-то внутрипоездную трансляцию.

В этот момент как раз пошла первая волна ответов на разосланные сообщения. Результат не радовал. Из ответивших кто-то отказался, кто-то уехал, а кто-то, ничего не обещая, просил перезвонить часа через полтора-два. А главная моя петербургская подруга еще не вернулась из Германии, и получалось так, что некуда мне бедному податься.

— Как сказал один восточный мудрец: «Зачем слова, когда всё так паршиво!», — негромко пробормотал я в пустоту, не ожидая никаких ответов.

— Так у вас что, фетиш на лао-дзен? — не открывая глаз, неожиданно отозвалась девушка с журналом.

— Быть может, на Лао-Цзы? — с улыбкой, невольно поправил я.

— Я сказала так, как посчитала нужным, это не ошибка, — медленно и спокойно проговорила соседка.

— Знаете, мне это напомнило анекдот, про то, как школьница решила задачу с помощью своего папаши. Когда же математичка справедливо удивилась и спросила: «Как ты могла решить таким способом? Мы это не проходили!», ученица отрезала, ничуть не смутившись: «Я решила так, как посчитала нужным!»

— Более чем неуместная иллюстрация…

Больше мы не разговаривали. Если женщина красива, думал я, то ей не надо почти ничего: при минимальных затратах все придет само. Ей достаточно знать, какой фасон блузок носят в этом сезоне, и какой крем полагается втирать в это время суток. Тут не требуется даже церковно-приходской школы — вполне довольно глянцевых журналов. Мужику сложнее. Вдобавок к любому высшему образованию, настоящий мужчина обязан понимать в машинах, должен владеть навыками электрика, плотника, дизайнера и сантехника. Увлекаться каким-нибудь спортом. Кроме того, полагается профессионально разбираться в музыке и кино, желательно хорошо танцевать, поддерживать любую беседу и владеть хотя бы одним музыкальным инструментом, сопровождая игру пением. Наиболее актуальны: гитара, ударные и бас-гитара. Но это уже опционально. А вот способность держать язык за зубами и не болтать лишнего, умение полезное для всех. И для мужчин, и для женщин.

Прямо над проходом висел телевизор, по которому до самого Петербурга крутили какой-то мини-сериал про войну.

Удобно, когда телевизор в поезде. А еще в маршрутке. В автобусе. Даже в метро. Скоро в лифтах будет. Так надоело, что сил нет. Пришлось достать книжку и читать почти до самого приезда. Нашумевший в своё время «Дневник наемного убийцы», роман одного сравнительно хорошо известного британского писателя. Несмотря на интригующую аннотацию, чтиво оказалось довольно-таки унылым. На протяжении всей книги главный герой ищет себе девушку. Можно некрасивую, можно глупую, а лучше — бедную, больную и несчастную, но главное — свою! Чтобы мог он о ней заботиться, вернее — придумывать ее такой, как нравится ему. В промежутках меж поисками, он выполняет свою работу: убивает на заказ и обучает ремеслу какого-то совсем уж антипатичного парня. Главный герой — чрезвычайно скучный и ограниченный персонаж. В своем деле он профессионал, но во всем остальном — почти дебил. Короче говоря, книга оказалась циничным развенчанием романтики профессии киллера. Легенды, созданной стараниями мировой литературы и кинематографа. От «Леона» и «Шакала» до «Киллера» и «Механика» включительно. Печально. Полное разочарование в идеалах прошлого.

Наконец я убрал прочитанную книгу в карман рюкзака и уставился в окно. Вечер переходил в белую ночь, и скоростной экспресс, почти четыре часа назад отбывший из Москвы, подходил к вокзалу Петербурга. Мне нравилось наблюдать, как мелькали железнодорожные станции и сооружения, как таяло оставшееся расстояние, как заканчивалось время пути. Казалось, колеса вот-вот остановятся, но в последний момент привокзальные постройки вдруг исчезли, и поезд мягко вкатил в промежуток между висящими над платформами крышами. Время прибытия очень радовало: всегда уважал чужую точность.

Три часа сорок пять минут пути, и вот я в Питере. Без вещей, без жилья и без всякой надежды на будущее. Ну, не совсем без надежды. По дороге все-таки удалось пробиться к старинной приятельнице, одной из тех, что просили перезвонить. Она обещала устроить «вписку», но от подробностей уклонилась. И ведь устроила! Старинная знакомая (как её зовут — неважно, ибо женщина она молодая, замужняя, и лишняя компрометация ей ни к чему) созвонилась с некоей неизвестной мне Ксенией, узнала адрес и передала. «Я обо всём договорилась, — пояснила старинная подруга, — тебя на кухне положат, только ты смотри — не очень там». Что конкретно подразумевалось под словами «не очень там», я не спросил, а зря! А всё виктимность, склонность к поведению, повышающему шансы на появление личностных проблем. Коряво? Можно проще. В народе бытует что-то о заднице и о приключениях, что обладатель этой задницы умеет для неё находить.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});