Гроза над Бомарзундом - Иван Валерьевич Оченков

поселки! Заодно мы лишим врага самых маневренных и мелкосидящих кораблей! А значит, получим больше свободы действий в шхерах.

— Теперь третье, оно же главное. Бомарзунд. Нет никаких сомнений, что именно он станет мишенью для новой атаки союзников.

— Но они уже пытались атаковать его и безуспешно…

— Это была разведка боем. Не более. В тот момент у англичан не имелось французской пехоты, а теперь есть. К тому же это единственная крепость, где они могут твердо рассчитывать на успех. Как уже неоднократно отмечалось, она не закончена, плохо вооружена и обладает не самым сильным гарнизоном. Не говоря уж о том, что большинство тамошнего населения — шведы. У которых нет особых причин для теплых чувств к нам или финнам. Собственно говоря, это и является основной причиной для нападения. Союзники рассчитывают передать Аландский архипелаг Стокгольму, в надежде привлечь его к антирусской коалиции.

— Неужели Бернадот решиться на подобную глупость?

— Не думаю… В особенности если мы сможем удержать крепость и сбросить вражеский десант в море!

— Это будет не так просто. Ваше императорское высочество, позвольте…

— Ради всего святого, давайте без титулований.

— Как вам будет угодно, Константин Николаевич. Вопрос в следующем. Ходят упорные слухи, что Бомарзунд остался без минных заграждений. Это правда?

— Все верно. Нужно было решать, что защитить в первую очередь. Я выбрал Кронштадт.

— Жаль. А что, если доставить их сейчас?

— Боюсь, уже поздно. Острова блокированы флотом союзников, а значит, существует опасность захвата и изучения нашего нового оружия противником. Конечно, рано или поздно это все равно случится, но торопиться в любом случае не стоит.

— Выходит, мы ничего не можем?

— Отнюдь! Как я уже говорил, необходимо постоянно тревожить противника набегами. Пусть беспокоятся не о захвате крепости, а об отражении наших налетов. Кроме того, будем доставлять подкрепления, припасы. Если получится пушки…

— Ваше высочество, — неожиданно подал голос Истомин, — а что если… простите, забылся… Константин Николаевич, а что, если использовать мины Нобеля?

— Не понял!

— Да, я помню, что они имеют слабый заряд. Но ведь союзники этого пока не знают! Они встречались лишь с поистине адскими машинами Якоби, и полагаю, до смерти их боятся. Так вот, отчего бы нам не воспользоваться этим страхом? Взрывные устройства Нобеля невелики и достаточно легко устанавливаются. Что если доставить их в Бомарзунд и разбросать в прилегающих к нему водах?

— Черт возьми! А ведь это мысль…

— А еще, практически потерявший надежду сбыть свои изделия Нобель, не станет задирать цену, — обрадованно поддакнул Головнин.

Всегда подозревал, что Александр Васильевич имеет неформальные связи со шведской семейкой…

Глава 4

Несмотря на то, что совещание наше несколько затянулось, Морское собрание все еще было полно народу. Молодежь кучковалась по разным залам и горячо обсуждала услышанное, люди постарше заняли места за ломберными столами. Журналистов, разумеется, выпроводили, ибо пора и честь знать!

— Домой? — вопросительно посмотрел на меня Лисянский.

— Нет. — Вздохнул я. — Пока доберемся, будет утро, а потом снова… нет уж, благодарю покорно, заночуем здесь.

— Как прикажете.

Александра Иосифовна, конечно, огорчится, но ничего не поделаешь. В другой раз обязательно проведу с ней целый вечер. Или даже прикажу запрячь двуколку-самоправку и будем на ней кататься. Она очень любит такие прогулки…Занятый такими мыслями, дошел до выхода.

— Экипаж его императорскому высочеству! — раздался за дверью чей-то зычный голос.

В этот момент, из-за портьеры, совершенно неожиданно для меня и моих спутников выбрался какой-то человек и бросился ко мне. Все произошло так быстро, что никто не успел даже удивиться, не то, что отреагировать. Надо сказать, что времена сейчас на Руси-матушке довольно-таки патриархальные. Это в развращенной Европе анархисты гоняются за коронованными особами и членами их семей с бомбами и пистолетами. А у нас государь-император без всякой охраны ходит по улицам и хоть бы хны! Даже собаки в его сторону не гавкают…

Впрочем, все это ненадолго, — успело промелькнуть в моей голове. — На братца Сашу будут охотиться как на дичь. Стрелять из револьверов, подрывать динамитом, закидывать бомбами и однажды-таки достанут «царя-освободителя». Но начнут видимо все-таки с меня. Точнее уже начали…

Не успев все это толком додумать, практически на автомате отклонился от незнакомца, и за неимением под рукой никакого оружия, ударил того кулаком, угодив точно в ухо. Эффект превзошел все ожидания. Никак не ожидавший подобного «злоумышленник» поскользнулся на навощенном паркете и с размаху приземлился на пятую точку.

— Что пялитесь⁈ — прошипел я на остолбеневших штабных. — Вяжите злодея, пока он никого не убил!

Обожаю военных! Только что столбенели явно не понимая, что делать, но стоило получить приказ, как дружно кинулись выполнять, толкаясь при этом и мешая друг другу. Тем не менее, кое-как справились и скрутили подозрительного типа, изрядно при этом помяв.

— Оружие нашли?

— Никак нет! Ни пистолета, ни кинжала…

— Нет у меня оружия! — пискнул задержанный.

— Так, господа, — начав подозревать неладное распорядился я. — Тут есть отдельный кабинет? Вот туда его и тащите…

Сказано — сделано. И скоро мы оказались в небольшом закутке, предназначенном, очевидно, для прислуги. Все в нем, разумеется, не поместились, да оно и к лучшему. Проведем первичный допрос без лишних ушей.

— Кто таков?

— Трубников Константин Васильевич, — с готовностью отвечал «злоумышленник». — Простите, произошло какое-то ужасное недопонимание… я — журналист!

— Врешь! Все приглашенные сегодня репортеры мне хорошо известны и тебя среди них нет. Говори, кто ты….

— Позвольте, ваше императорское высочество, — отозвал меня в сторону Головнин, после чего шепотом сообщил. — Это действительно коллежский секретарь Трубников. Служит, если не ошибаюсь, в хозяйственном отделении Министерства внутренних дел. Иногда и впрямь пишет в «Коммерческой газете» и некоторых других изданиях.

— И какого черта он на меня напал?

— Полагаю, это все-таки недоразумение. Судите сами, оружия при нем нет, ни в чем предосудительном доселе не замечен…

— Тогда какого, пардон, хера!

— Рискну предположить, будет просить за родственников.

— Кого?

— Молодой человек не так давно женился, на прелестной барышне из хорошей семьи. Загвоздка только в том, что ее батюшка был осужден и сослан за связь с участниками декабрьского восстания.

— Хочет за тестя просить?

— Вряд ли. Тот умер лет пятнадцать тому назад…

— Час от часу не легче! В общем, так,