Ловкач - Воль Демар

Вот это да! Значит, старика умыкнули пацаны этого Шаха, а теперь требуют портсигар! И еще издеваются, гады! Граф Шахматов – человек Шаха! Это же какую наглую рожу надо иметь, чтобы такие вещи заявлять? Однако теперь ясно, что произошло. Надо срочно позвонить Кеше, может, ему что-нибудь удастся сделать? Может, старик еще жив? Хотя, вряд ли. Эти отморозки выбили из Шахматова все, что им надо, и свернули ему шею. Да, скорее всего. И… Черт возьми! Я не собираюсь совать свой нос в это дело! Так и без носа останешься! Если бандиты требуют портсигар, значит, отдам – и никаких проблем!

Я сел в серебристую «Вольво» Коли Суворкина и, вжав педаль акселератора в пол, послал ее в сторону центрального проспекта. О бандите по кличке Шах я старался больше не думать, целиком переключившись на серебряный портсигар и его истинного хозяина. А если они его все-таки отпустили? Если он сейчас спокойно сидит дома и пьем чаек? Если вся эта компания в сговоре?! Впрочем, это легко проверить. Адрес Сергея Степановича у меня имелся: улица Пичугина, дом десять, квартира тринадцать. И я решил его навестить. Тем более, что мне было по дороге…

Автомобиль с изяществом бабочки лавировал в транспортном потоке, приближаясь к намеченной цели.

Притормозив, я пропустил встречный грузовик, включил пониженную передачу и свернул в тесный старый дворик, с протянутыми от дерева к дереву бельевыми веревками, на одной из которых, словно полотнище пиратского флага, развевались на ветру семейные трусы.

Я притормозил у детской площадки, вышел из машины и глянул на часы. В запасе у меня было минут десять, не больше, Коляну я обещал вернуться с портсигаром максимум через час. Так что нужно поторопиться.

Я зашел в подъезд, поднялся на третий этаж и, увидев перед собой дверь с табличкой «13», надавил на кнопку звонка. «Здравствуйте, Сергей Степанович здесь живет? Прошу прощения, я хочу узнать, все ли у него в порядке. Дело в том, что я подвозил его вчера вечером…» – Такую фразу я заготовил на случай, если мне откроет дверь не хозяин, а кто-нибудь другой. Однако к двери никто не подошел. Тогда я еще раз нажал на звонок и долго не отпускал кнопку. Казалось, что тишина за дверью сгустилась в темную грозовую тучу. Может, звонок не работает? Или в доме отключили электричество? Все может быть…

Подождав немного, я три раза стукнул кулаком в дверь, и та вдруг, тихо скрипнув, приоткрылась. Черт, что еще за шуточки? Я воровато оглянулся, приоткрыл дверь пошире и, набравшись духу, шагнул в квартиру.

– Эй, хозяин! – крикнул я в прихожей. – Есть тут кто живой?..

Ответом была все та же тревожная, непроницаемая тишина. Я сделал еще несколько шагов и остановился.

Первого брошенного второпях взгляда хватило, чтобы понять: кто-то уже побывал здесь до меня и здорово накуролесил. Перевернул все вверх дном, раскидал по квартире вещи. Набуянил будь здоров! Я прошел в другую комнату – и тут царила та же обстановочка. Полнейший разгром, словно сюда залетел маленький смерч! Старинные дорогие вазы разбиты на сотни мелких осколков, полотна картин искромсаны ножом, а растрепанные книги валяются на полу. Квартира была пуста. Одно из двух: либо тут что-то усердно искали, либо ворвались с одной целью: все разгромить и изувечить! А может, как раз вчера ночью этот самый Шахматов пытался найти у Кеши защиту от братков? Это он напрасно. Кеша в такие дела не вмешивается, сам под Богом ходит.

Сунув руки в карманы джинсов, я направился к выходу, осторожно ступая кроссовками по битому стеклу. Перед тем как выйти из квартиры, я решил заглянуть в ванную. Приоткрыв дверь, я заглянул внутрь и в ужасе отпрянул назад. Человек с широко распахнутыми, полными ужаса глазами лежал в наполненной до самых краев ванне. Этот утопленник совершенно не был похож на графа. Из ванны высовывалась рука с тяжелой золотой печаткой на указательном пальце. Воротник дорогой рубашки был разорван, лицо сведено страшной судорогой. И все-таки я узнал его. Это был Кеша!

Я остолбенело пялился на него, чувствуя, как леденящий ужас проникает в меня, отнимая остатки самообладания. Мне казалось, что еще минута, и я с воем брошусь вон из квартиры, ничего не соображая, ничего не видя на своем пути. Я несколько раз глубоко вздохнул и огляделся. Что бы там ни было, но убийство произошло скорее всего рано утром. Убийцы давно уже смылись, так что прямой угрозы, кажется, нет. Когда я сюда входил, меня никто не видел. Уже хорошо. Теперь надо так же незаметно уносить отсюда ноги, и побыстрей, черт подери!

Вытащив из кармана носовой платок, я наспех протер им дверную ручку и выключатель; выскочил из квартиры и стремглав бросился вниз. Выбежал на улицу, на ходу отключил сигнализацию и разблокировал дверные замки автомобиля.

Едва я забрался в машину и тронулся с места, как за спиной раздалось громкое завывание милицейской сирены. В зеркало заднего вида я успел увидеть милицейский «уазик» с приплясывающими на крыше синими огнями. Из «лунохода» выбрались менты и бросились в подъезд.

– Придурок! Кретин безмозглый! – пробормотал я. – Сунулся, куда не следовало, и едва не нарвался!

Утопив в пол педаль газа, не разбирая дороги, я послал «Вольво» в первый попавшийся дворик. На одной из колдобин под днищем машины что-то жалобно хрустнуло, но я даже не обратил на это внимания. Крутанул руль вправо, к повороту на проспект, трижды ударил по клаксону и, распугав шедших по дороге прохожих, на полной скорости проскочил мимо.

Резко затормозив у первого попавшегося перекрестка, я осмотрелся. Куда теперь ехать? Какая из дорог ведет к дому? Пожалуй, эта! Повернув руль вправо, я повел машину дальше, прикидывая в уме, запомнили ли соседи номерные знаки? Вполне возможно, что милиционеры уже расспрашивают жильцов: кто что видел, кто что слышал, очень часто в таких случаях находится какая-нибудь подслеповатая старушка, бабушка-божий одуванчик, которая видела такую-то и такую машину и молодого человека, одетого так-то и так-то…

Минут через пятнадцать я загнал «Вольво» на оплачиваемую стоянку, где работали знакомые пацаны, попросил накрыть тачку брезентом, а сам едва ли не бегом припустил к дому.

Влетев в подъезд, я поднялся на свой этаж, достал ключи, открыл квартиру и, ввалившись внутрь, с облегчением перевел дыхание. Так. Раз менты до сих пор не вышли на мой след, значит, не все так паскудно, как я себе навоображал. Бросив связку ключей на тумбу в прихожей, я не разуваясь прошел на кухню, закуривая на ходу сигарету, и замер у холодильника, боясь пошевелиться. Портсигара на нем не было! Он пропал, растворился в воздухе, как будто его и не существовало в природе.

Не вынимая сигареты изо рта, я принялся искать портсигар по всей квартире. Угрохав на поиски уйму времени, я присел на диван, шумно выдохнул воздух и откинулся на спинку, прикрыв глаза. Так! Это уже становилось интересно. Графа похитили. Кешу убили. Но куда мог деться из квартиры портсигар? Ног у него нету. Вывод напрашивается один: пока я колесил по городу, кто-то аккуратненько проник в мою квартиру и свистнул портсигар! М-да… В хорошенькую историю я влип по собственной дури! Прав был Кузьмин, когда предупреждал меня по телефону. Как в воду глядел! Накаркал, гад такой!..

Ну и что мне теперь, спрашивается, делать? Бандитам нужен портсигар, а он пропал. Если его не отдать, то у меня и у Кольки будут большие неприятности. Вон Кеша, конкретный мужик, а утопили, как котенка! При воспоминании о том, что я увидел в ванной, меня пробил озноб. Неужели весь сыр-бор из-за портсигара? Да в нем серебра долларов на двести максимум! Ладно бы еще музейная вещица, а то ведь явно фабричное производство. Нет, ничего не понимаю!

В кармане джинсовки тревожно запиликал мобильник. Так истерически звонить может только Колян. Я нехотя взял телефон и нажал кнопку.

– Эдик, ты где прохлаждаешься? – услышал я голос Коли Суворкина.

– Нигде, – мрачно ответил я.

– Вообще-то кое-кто обещал за час обернуться и кое-что привезти!

– Пришлось припоздниться…

– У тебя все в порядке? – насторожился Колька.

– Не все. Сейчас приеду и расскажу, – ответил я и, отключив телефон, поднялся.

Переодевшись в костюм, надев дорогой итальянский галстук и английские ботинки, я вышел на лестничную площадку. Часы показывали половину пятого.

«Должен успеть в парикмахерскую», – подумал я и прибавил шаг.

Выйдя на улицу, я надел солнцезащитные очки и быстро зашагал к парикмахерской, до которой было рукой подать.

Знакомому мастеру Ирине я сказал:

– Оболвань под братка, покороче…

Из парикмахерской я вышел другим человеком. От прежних длинных вьющихся волос ничего не осталось. Коротенький ежик топорщился вверх. Остановившись у витрины, я с любопытством посмотрел на собственное отражение. Зеркальный двойник с ухмыляющейся, наглой мордой подмигнул мне, как бы спрашивая: «Ну, как я тебе нравлюсь? Натуральный бандит!» «И впрямь похож», – невесело подумал я и зашагал к остановке. Волосы – ерунда, отрастут. В моей ситуации иметь заметную шевелюру, значит нарываться на дополнительные неприятности. Если моя внешность известна браткам, то они и будут искать длинноволосого, а меня теперь вряд ли узнают.