Ловкач - Воль Демар

Остановив частника, я нагнулся к окну и, глянув на водилу, спросил:

– Командир, до Вишневой не подбросишь? Это на выезде.

– Да хоть на краю света, – кивнул шофер, открывая дверцу. – Деньги-то есть?

– Деньги – не проблема! – ответил я.

– Тогда забирайся!

Усевшись на сиденье, я еще раз глянул на водилу:

– Прокатишь с ветерком, сверху накину, договорились?

– Без базара! – обрадовался мужичок и резво послал машину по дороге.

Водитель не обманул. До особняка Коли Суворкина мы долетели, как на крыльях. Только тут я вспомнил, что должен был созвониться с Настей, сестрой Андрея. Я расплатился, вышел из машины и пару минут тщетно пытался с ней созвониться. Черт, болван! Она наверняка приходила ко мне домой! Теперь она будет думать, что я ее деньги зажилил! Черт, неудобно как-то получается!

«Ладно, сейчас я переговорю с Колькой и снова с ней свяжусь, – решил я, – должна же она ответить, в конце-то концов!»

Я подошел к металлической калитке, нажал на кнопку переговорного устройства и услышал голос охранника Жоры:

– Чего надо?

– Открывай давай! – ответил я.

– Я тебе сейчас открою! Иди, куда шел, пока по шее не получил!

– Ты чего, Жорик, белены утром объелся? Или надорвался, ремонтируя створку гаража? Это же я, Эд! Ты что, меня не узнал?

– Эд?! Ты!..

Раздался щелчок открывшегося замка. Нажав на ручку, я распахнул дверь и прошел внутрь. Жорик вытаращил глаза, словно увидел марсианина.

– Ну ты, блин, даешь! – выдохнул он.

– Что, лихо меня обкарнали?

– Полный улет! – хмыкнул охранник и, показав большой палец, добавил: – А тебе идет!

– Смеешься, да?

– В натуре! Ты теперь очень похож на этого… нормального, чисто конкретного пацана!

– Ты хотел сказать, на бандита? – Я кисло улыбнулся. – Спасибо за комплимент!

Мое появление в особняке вызвало фурор. В первые секунды ни Колька, ни начальник Колькиной охраны Маркел не узнали меня, продолжая пялиться, как на чужого.

– Да хватит вам глазеть! – не выдержал я. – Не узнали, значит, богатым буду! И вообще… я давно хотел имидж сменить!

Колька в ответ хохотнул и, переглянувшись с Маркелом, сказал:

– Эд, а я и не знал, что у тебя голова квадратная!

– Что, мне уж и подстричься нельзя? – вздохнул я и, плюхнувшись в кожаное кресло, продолжил: – Пришлось вот изменить внешность в связи с недавними событиями.

– Какими еще событиями? – насторожился Колька – А где машина? Почему ты пешком? Где «Вольво»? Та-ак! – протянул он. – Все ясно! Ты гнал, как сумасшедший, и стукнул чью-то навороченную тачку! Так? И свалил по быстрому с места ДТП! Угадал?

Я покачал головой.

– Все выстрелы мимо цели, Колян! Твоя тачка стоит на платной стоянке у знакомых ребят. Я ее брезентом накрыл, не волнуйся. И вообще, в ближайшее время ее никто не найдет, зуб даю!

Суворкин не сводил с меня настороженных глаз.

– Эд, ты сбил человека?

– Никого я не сбивал! – выпалил я, теряя терпение. – В общем, тут такое дело… Короче, ты не волнуйся, но я совершенно случайно на труп в квартире наткнулся. Он в ванной лежал…

– Так! Стоп! Ничего не понимаю! – Колька вскочил с дивана и принялся усиленно тереть виски. – Ты ехал на машине и увидел труп в ванной! Эд, ты сам-то понимаешь, что базаришь? А?

– Разве я говорил, что ехал в машине? – Я сплюнул с досады. – Просто ты не даешь мне слова сказать! И вдобавок не слушаешь. Когда я нашел труп в ванной, твоя «Вольво» стояла во дворе, ясно теперь?!

– Ты нашел труп в ванной?! – в один голос вскрикнули Колька и Маркел.

– Ну, да… В общем, заглядываю я в ванную и вижу: там Кеша-коллекционер лежит! Весь под водой, а наружу только рука выглядывает! – выпалил я и, чувствуя, что снова начинаю запутываться, стал рассказывать по порядку, с того момента, как вместе с графом Шахматовым отъехал от Апраксинского дворца. Закончил я пропавшим из квартиры портсигаром. Кольку заинтересовало только это.

– Помнишь, я вчера тебя предупреждал, чтобы не совался к этому Кеше? Помнишь, я тебе говорил, что он чувак напрочь тухлый! Но ты не послушал доброго совета! И сделал по-своему. Вот тебе и результат. Сам в дерьме, и меня в него же втянул, – проговорил скороговоркой Суворкин, нервно раскуривая сигарету. – Ну да ладно, хрен с ним, с твоим Кешей. Наверняка по делу нарвался. Плохо, что портсигар исчез.

– Он не просто исчез. Его украли, – уточнил я.

– Уверен? А может, он куда-нибудь закатился? К примеру, упал за холодильник?

– Как он мог упасть? Он тяжелый! – Я покачал головой. – К тому же я все кругом осмотрел, каждую щель, каждый закуток!

– Так я и думал! – Колька вскочил с кресла и принялся бить себя по карманам. – Где сигареты? Куда я их дел?

– Ты же только что прикуривал. Пачка за пепельницей! – подсказал я. – И вообще, хватит психовать. Это делу не поможет.

– Тебе хорошо говорить! – Колька выхватил сигарету и щелкнул зажигалкой. – Ты в стороне, а крайний получаюсь я. А мне с бандитами зарубаться не в масть. Сам знаешь, они на все способны, для них авторитетов нет. Пацаны Шаха выследили тебя, стырили портсигар, а теперь гнут на меня антенну!

– А тебе не кажется, что эти вещи могут быть связаны? – предположил я. – И граф, которого они у всех на глазах затолкали в свою машину, и труп Кеши в ванной? Что же это за портсигар такой ценный?

– Все это, Эд, фигня на постном масле, предлог, чтобы подставить меня, повесить на нас двойное мочилово! Неужели ты еще не понял?! С твоим-то опытом… Да просто нас развели, как лохов! Поймали на раз-два!

– И все-таки тот портсигар был очень-очень странный.

– Чего же в нем было такого странного? – подал голос Маркел.

– Не знаю, – пожал я плечами. Потом, спохватившись, достал из портмоне бумажку, на которую аккуратно перерисовал непонятную надпись с внутренней стороны крышки портсигара. – Вот, посмотрите! – Я протянул им эту бумажку. – Полюбуйтесь сами.

– Что это? – удивился Колька и перевел взгляд на меня.

– Хотел бы я знать! Эту надпись я срисовал с внутренней стороны крышки портсигара.

– Ну и что?

– А тебе не кажется подозрительным, что на самом портсигаре сделана внятная гравировка на русском языке: «Графу Шахматову на долгую память», а на внутренней стороне крышки другая гравировка, но на совершенно непонятном языке! Зачем понадобилось это делать? Ответ простой: чтобы непосвященный не мог прочесть!

– Это, судя по всему, арабское письмо, – со знанием дела произнес Маркел, возвращая мне бумажку. – Вполне вероятно, что графу Шахматову, который был женат и имел крепкую семью, некая молоденькая особа подарила портсигар. И чтобы никто из родных графа ничего не заподозрил, с внутренней стороны сделала другую гравировку. Русское дворянство, как правило, владело основными европейскими языками. Надпись на французском или итальянском была бы понятна многим, почти всем. А вот арабский язык – это и сейчас своего рода экзотика. Вероятно, Шахматов знал его и мог наслаждаться любовной надписью, закуривая сигарету.

– Красивая история, черт подери, – ухмыльнулся Колька. – Прямо любовная мелодрама в лучших традициях Голливуда. Но я вот что вам скажу, друзья: туфта все это! Пустое дело. Говорю же: этот Шах решил под меня подкопаться. Я это чувствую, Эд, а интуиция меня еще ни разу не подводила.

– И это возможно, – буркнул я и, убрав клочок бумажки обратно в портмоне, закурил.

– Завтра в два часа у меня стрелка с этим долбанным Шахом.

– Хорошо, – кивнул я. – Я поеду с тобой!

– Еще чего!

– Поеду, поеду! Раз я эту кашу заварил, значит, я ее расхлебывать и буду… – Стряхнув столбик пепла, я глубоко затянулся и, прищурившись, посмотрел на друзей. Честно говоря, Шах меня в данный момент не шибко интересовал. Мои мысли невольно крутились вокруг таинственно исчезнувшего портсигара. Возникла подсознательная уверенность, что нарастающие, как снежный ком, непонятки связаны с ним, а не с мифической угрозой Колькиному бизнесу…

Остаток дня пролетел незаметно. Мы с Колькой часа три гоняли разноцветные бильярдные шары по зеленому сукну. Шары весело стучали друг о дружку, закатывались в лузы. Все партии, за исключением одной-единственной, я, естественно, продул. В бильярд я, откровенно говоря, играю из рук вон плохо, а Колька год назад первенство города среди любителей выиграл. Куда уж мне за ним угнаться!

– И все-таки одну партию ты у меня взял, – улыбнулся Суворкин и, похлопав меня по плечу, уселся за стойку мини-бара, на которой стояли высокие бокалы, наполненные натуральным апельсиновым соком.

– Ты мне ее сдал! – сказал я. – Подыграл, причем весьма фальшиво. – Смахнув со лба капельки пота, я сел рядом.

– Завтра на стрелке держись поближе к охране, понял? Лучше, если ты вообще в машине останешься. В «гелендвагене». Он бронированный! Шестимиллиметровые стальные листы, прошивка по всему кузову. А под днищем и того больше!