Выпьем, господин посол - Билл Джонсон

– Момент.

Я оглянулся на крыльцо и увидел сразу три откупоренные банки. Четвертую Оли держал в руках, пока Мэйн проверял ее своим анализатором.

– Тони? Ты где? Тут такое творится, что чертям тошно! — Голос Кэрол звучал, как всегда, твердо. Я не почувствовал и оттенка отчаяния.

– По-прежнему в Дакоте. Сегодня похороны.

– У нас проблемы, Тони. Инопланетянин, которого мы никогда не видели, совершенно незнакомая разновидность, пожаловал к самому президенту.

Я кивнул.

– Держу пари, он держится не как посол.

На том конце помолчали.

– Совсем не как посол. Как генерал! Мэйн пропал. Они считают, что он у нас, и хотят получить его назад. Они предъявляют требования и почти угрожают. О торговле больше и речи нет. Мы должны найти Мэйна.

– Я знаю, где он.

– Где?

– Ярдах в пятидесяти от меня, выпивает с моим старым другом, — сказал я.

– Рассказывай, Тони! Что происходит?

Я коротко объяснил ситуацию, как будто речь шла о сущей безделице. Закончив, я услышал ее дыхание.

Я опять оглянулся на Оли и Мэйна. Оба держали по банке и жадно пили. Поставив склянки, они о чем-то заспорили, потом взяли по новой емкости. Я стал свидетелем дегустации по-дакотски.

– Охраняй его, пока я не примчусь. Сейчас же еду в аэропорт Эндрюс. Пара часов — и я на месте. Я прыснул.

– Что тут смешного? — крикнула она.

– Куда ты полетишь? В Фарго? Су-Сити? Миннеаполис? Это ближайшие города с аэропортами, способными принимать приличные самолеты.

– Значит, именно туда.

– Оттуда тебе придется ехать много-много часов. — Я посерьезнел. — Ты заявишься во главе каравана грузовиков и Бог знает чего еще…

– Ну и что?

– А то, что здесь не жалуют чужаков. У себя на возвышенности мы зовем их пришельцами с равнины. Если ты нагрянешь без приглашения вместе со своими силами вторжения, то кто-нибудь, перепившись, наверняка пару раз пальнет. Может, в тебя, а может, и в Мэйна — за то, что притащил за собой кого попало.

– Не посмеют. — Ее голос потерял прежнюю решимость. Я вздохнул:

– Понимаешь, Кэрол, в одном из соседних городков человека пристрелили среди бела дня на главной улице, в присутствии сотни свидетелей. Убитого дружно недолюбливали, к тому же его смерть положила конец распре между двумя кланами. Эта смерть всех устраивала. Но нагрянула полиция, чтобы навести здесь свою равнинную законность. Если бы они кого-нибудь арестовали, это привело бы к возобновлению клановых распрей.

– И что дальше? Что удалось выяснить полиции?

– Ровно ничего, — ответил я ей. — Никто ничего не видел, так что и говорить оказалось не о чем. Учти, среди бела дня, на главной улице… Могильное молчание.

– Что ты пытаешься мне внушить?

– Мы здесь сами заботимся о своих, Кэрол. Позволь нам действовать по-нашему.

– Мэйн не имеет к вам отношения.

– Сейчас имеет. В данный момент он находится под защитой крупнейшего клана в графстве. Он в полном порядке.

– Чей это клан?

– Мой.

Ситуация у хижины изменилась незначительно. Оли и Мэйн сидели рядышком на скамейке. Мэйн внимательно наблюдал, как Оли чертит палочкой в пыли. Время от времени они припадали к банкам.

– Чего же ты тогда от меня хочешь?

– Осторожности. Приезжай, но только одна. Незачем тащить за собой свиту. Сначала убедись, что за тобой нет хвоста, а потом — милости просим. Можешь захватить любые средства связи. До твоего приезда я позабочусь о безопасности Мэйна.

– А что потом?

– Мы соберемся втроем и решим, как быть дальше.

– А следы? Что если за Мэйном увязался кто-нибудь с его корабля?

– Со всеми неприятностями мы справимся собственными силами.

Хотелось бы мне в это верить…

На этот раз молчание затянулось. Это уже походило на провокацию. Подобным штучкам меня учили на курсах по переговорам с террористами, захватившими заложников. Длительное молчание вынуждает самого нервного заговорить первым. Но, как выяснилось, со мной не играют.

– Не нравится мне это, Тони. Однако у меня нет выбора. Придется поступить по-твоему.

– Отлично! — сказал я и перевел дух. Оказывается, я давно перестал дышать. — Дай мне еще разок Филлис. Я ей объясню, как тебе сюда добираться и где я буду тебя встречать.

– Хорошо. Соединяю.

Щелчок, тишина, новый щелчок — и я услышал голос Филлис.

– Итак, как ее доставить?

Я дал краткие указания. Филлис повторила все слово в слово, чтобы ничего не упустить.

– От нее самой этого никогда не дождешься, поэтому говорю за нее: спасибо, Тони! Спасибо за все.

– А сама она на такое не отважится?

– Никогда! И еще: этого она тоже не скажет, но она не хочет, чтобы ты уходил, — сказала Филлис.

– Откуда ты знаешь?

– Твое заявление об уходе так до меня и не дошло. Как лежало в конверте у нее на столе, так и лежит. Конверт по-прежнему заклеен. Как думаешь, почему?

Я смотрел на рябь, которую поднял ветер на озерной глади, на траву, колышущуюся на холмах. Оли и Мэйн развалились на скамейке и обменивались ленивыми репликами.

– Не знаю, Филлис. Не знаю…

– А ты подумай, Тони.

Я думал сразу о многом, пока мы с Мэйном возвращались в город. Я запихнул сверток с костями под сиденье и свернул на другую дорогу, вместо той, по которой обычно добирался до Оли. Это у меня профессиональное: меня приучили не пользоваться изведанными путями. Старые привычки отмирают медленно, к тому же порой бывает невредно попрактиковаться. Особенно когда вокруг города находят странные следы, принадлежащие невесть кому…

На двери дома красовалась записка: Роз и Стив находились в церкви, а мне предлагалось ехать прямиком на кладбище, куда уже отправился Боб.

Я переоделся и подвесил кобуру так, чтобы она не выпирала из-под пиджака. Мэйн счистил с подметок грязь и тоже переоделся. Мы встретились в кухне.

– Как я выгляжу? — спросил он.

Больше всего он походил на огромную росомаху с нелепыми руками. Казалось, он сейчас снова отправится на холмы, обсуждать с незнакомцами вкус рыбного самогона. Неудивительно, что следом за ним в город стремилась проникнуть всякая нечисть, а в мою жизнь — новые проблемы.

Но больше всего он походил на существо, находящееся под моим покровительством.

– Отличный вид! — похвалил я. — Едем.

Мы двинулись в объезд, не встречая по пути ребятишек: всех их отскребли, нарядили в платьица и костюмчики и отправили в церковь, на отпевание. Мы пересекли главную улицу и миновали вереницу машин, припаркованных у церкви.

Наша церковь методистская, со шпилем высотой в три этажа, торчащим над всеми прочими городскими постройками. Купол венчает огромный крест с облезлой позолотой. Беленые стены, в окнах витражи в человеческий рост, цементные ступеньки к двери — вот и вся картина.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});