Рейтинговые книги
Читем онлайн Годы в огне - Марк Гроссман

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 119

— Ого! — ухмыльнулся матрос. — Словами, как клещами, хватаешь. Гляди, напугаюсь, заикаться стану.

Мальчишка не удостоил его ответом.

Но моряку, видно, хотелось поболтать с этим странным, не по годам сдержанным подростком, и он добавил:

— Устрашил. Аж поджилки трясутся. Как теперь спать буду?

Снова молчание в ответ. Балтиец покачал головой.

— А вдруг ты — наследник престола? А мы с тобой — так-то, грубо. Да еще на третью полку загнали. Ты уж, в случае чего, извини, ваше величество!

— Экой пустослов! — покосился на него мальчишка. — Пустил — и ладно. Нечего глотку лудить.

Матрос весело поскреб затылок, подмигнул Важенину.

— Каков, а?

Мальчишка, не обращая внимания на шутки и советы, сыпавшиеся со всех сторон, не взглянув даже на солдата с мешками и мешочками, продолжавшего возмущенно сопеть носом, полез на верхнюю полку.

Он лег на голые доски, отвернулся к стене и сунул локоть под голову.

Кузьме стало жаль этого сурового юнца, и матрос, встав на нижнюю лежанку, тихо дотронулся до него.

— Ну? — спросил тот, не оборачиваясь.

Важенин протянул бушлат, сказал:

— Возьми. Спать неловко.

— Спасибо, — внезапно отозвался мальчишка, поднимаясь. — А то я давно уже не дремал, как надо.

Он скатал куртку валиком, положил ее под голову, снова отвернулся к стене и затих.

Вскоре о странном пассажире забыли. Ехать в ту пору было трудно и долго, паровозы часто останавливались: не хватало дров и угля, приходилось добывать старые шпалы и даже пилить лес; не лучше было и с водой, которую собирали в ближних ручьях и лужах.

И население старого пульмана, как и обитатели других вагонов, и днем, и посреди ночи вылезало из поезда, добывало все, что требовалось для движения, и снова укладывалось на свои полки.

Флотский, что первый пожалел мальчишку, сел рядом с Кузьмой, предложил кисет, усмехнулся.

— Посолить нас — и как селедки в бочке.

— Не беда, — отозвался Важенин. — В тесноте люди песни поют, на просторе же — волки воют.

Флотский полюбопытствовал:

— Ты, говорят, уралец, браток?

— Есть маленько, — счастливо вздохнул Кузьма. — Признаться тебе: бредилась мне по ночам неустанно родная сторонка. Вот близится Уфа — и знаю: в своем краю и вода слаще, и камни тебе, как кровные, кланяются.

Балтиец, ухмыляясь, покачал головой.

— Это ты лишку хватил, браток! Весь свет нам нынче — своя земля. Я лично, кроме как на мировую революцию, несогласный.

Он помолчал.

— Лучше дело скажи: морозищи у вас, слух был, — воробьи на лету дохнут!

Кузьма весело сощурился:

Говорят, Урал холодный,Нет, он рыцарь благородный!

И оба бойца расхохотались.

— Однако я видел: ты последние ночки, открыв глаза, лежал, — вернулся к прежней теме балтиец. — Не спится?

— Не спится, — признался Кузьма. — Последняя верста — она всегда самая длинная.

— Ну, тебе до последней версты еще целая жисть, браток. К Челябе штыками пробиваться надо…

В разных углах вагона пиликали гармошки, и фронтовая братия пела то жалостливые, горькие от тоски, то бесшабашные, распашные куплеты.

Конь боевой с походным вьюкомУ церкви ржет, кого-то ждет.В ограде бабка плачет с внуком,Молодка горьки слезы льет…

Посмотрю на свово сына,Сердце оборвется:Та же горькая судьбинаЕму достается…

Плавали в толчее и духоте скоропешки и круговые, хороводные песни. И даже те, кто не знал слов, подпевали мотиву:

Расшумелся камыш, голубая трава,Голубая трава, бирюза.Ой, геройская жизнь не забыта, жива,Над Уралом гремела гроза.Надоело народу страдать и молчать,Шли уральцы, откинувши страх.Шла казачка в поход пулеметом стучать,Помогать партизанам в боях.Она русой была, как пшеница в жнитво,Золотая папаха волос.Она храброй была, но в одном из боевЕй подняться с земли не пришлось.Рыли яму клинками в просторе степи,Устилали могилу травой.У прохладной реки спи, родимая, спи,Наш товарищ и друг боевой…

Сюда же ввинтился заработать кусок хлеба беспризорник, либо беспризорница, бог уж там разберет чумазую физиономию и пиджак до самых ступней! В руках безотцовщины плясали, летали, сшибались друг с дружкой деревянные, может самодельные, ложки, и стукался головой о кровельные доски лихой, забубенный мотив:

Меня дроля обругала,Назвала меня свиньей.Бабы думали: свинина,Встали в очередь за мной.       …Ой ты, Вася, Васек,       Мое сердце посек,       Посек, порубил,       Сам другую полюбил.…Мама, бей, хоть не бей,Милый мой — король бубей!       …То ли сеять, то ли жать,       То ли замуж убежать!

Ложки на одно мгновение прекратили полет и застучали медленнее, вальяжнее.

Коль случилась беда,Отворяй ворота.Крикнул я: «До свиданья, красотка!Здравствуй, каменный дом,Мать-старушка тюрьма,Здравствуй, цементный пол и решетка!»

Поезд внезапно дернулся и остановился. Снаружи долетали громкие слова, какой-то шум, может, опять пожаловала ЧК.

Беспризорник с заботой глянул в окно, торопливо допел очередную песенку «Моя милка семь пудов, не боится верблюдов», собрал подаяния и заспешил к выходу.

В вагоне стало тихо, люди прислушивались к наружным звукам. Однако поезд снова затормошился и пошел.

…Подросток на третьей полке проспал сутки, а в начале вторых спустился к Кузьме, отдал бушлат, притулился к окну и замер. Он смотрел, щурясь, будто от сильного света, на матросов и солдат и, казалось, никого не видел.

Важенин придвинулся к новичку, достал из мешка сухари, твердую, как дощечка, тараньку, поделил все пополам, сказал:

— Помозоль зубы. Небось, давно не ел.

— Давно, — отозвался мальчишка. — Однако не в том беда.

— Хм… А в чем же?

Юнец не ответил.

— Тебя как зовут?

— Лоза. Саня.

— Александр, следовательно. Ну а годов тебе сколько? Не секрет?

— Семнадцать.

Важенин весело подмигнул собеседнику.

— Для своих семнадцати лет ты неплохо сохранился, парень.

— Семнадцать, — упрямо повторил юнец. — И не приставай, как лишай.

— Ну, семнадцать — так семнадцать, — поспешил согласиться Кузьма. — Едешь куда?

— На восток.

— Вижу. А все же?

— К своим.

— А свои кто?

Мальчишка поднял на Важенина синие недобрые глаза, хотел что-то сказать, но сдержался.

— Разговорчив ты, парень, как рыба, — вздохнул Кузьма. — Ну а хлеб-то хоть есть умеешь?

Мальчик отломил от рыбешки малый кусочек, взял сухарь, отгрыз от него чуток и стал медленно, словно не думая о еде, жевать. Изредка бросал взгляд в окно, и его плотно сжатые губы шевелились, будто творили молитву. Притом он чуть косился на Кузьму, стараясь сесть так, чтобы порванная рубаха не видна была моряку.

Заметив это, Важенин сказал совершенно дружески:

— Ладно, города, случается, чинят, а не только рубашки.

И, покопавшись в вещевом мешке, протянул подростку французскую булавку.

— Прихвати пока. Нитками разживешься — зашьешь.

За грязными, в подтеках, стеклами пульмана медленно плыли по дуге серые, запыленные осины, березовые рощицы, тоже покрытые мрачным налетом истертой земли, редкие, точно обглоданные, сосны. На полустанках и станциях то и дело попадались разбитые или сгоревшие дома — следы только что отгремевшей здесь жестокой гражданской войны.

Где-то на востоке, может, близ Уфы, а может, уже в Аше, 5-я армия Тухачевского теснила дивизии Колчака, пробиваясь к Челябинску, этим желанным воротам в Сибирь. И все, кто теперь двигался к району боев, так или иначе попадали в круговерть грозной войны, в пламя огненной уральской метели. И Кузьме, разумеется, было не безразлично, зачем и куда едет этот странный и вызывающий уважение своим мужеством и сдержанностью подросток.

— А ты, чай, кадет, — что-то решив про себя, внезапно сказал Важенин. — Я сразу догадался. К белым утекаешь небось?

Мальчишка пристально посмотрел на Кузьму, но отозвался, против ожидания, спокойно:

— Не кадет. А ты кто?

— Я? Моряк. Балтиец.

— Белый?

— Господь с тобой! Белых балтийцев по пальцам счесть можно. Анархисты, те, верно, встречаются. А белых — единицы.

— Вот я и спрашиваю: может, ты — белая единица?

Кузьма рассмеялся.

— Мы с тобой теперь на красной земле. Будь я белый, разве признался бы первому встречному?

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 119
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Годы в огне - Марк Гроссман бесплатно.
Похожие на Годы в огне - Марк Гроссман книги

Оставить комментарий