Журнал «Вокруг Света» №03 за 1983 год - Вокруг Света

Наталия Ерофеева, студентка Института стран Азии и Африки

«Профессор Богоров» идет в тропики

Академик В. И. Ильичев — о международном проекте «Южно-Китайское море»

Южно-Китайское море. Белый, точно вспененная волна, корабль науки «Профессор Богоров», принадлежащий Тихоокеанскому океанологическому институту, легко рассекает острым форштевнем воду.

В каюте начальника экспедиции около большого письменного стола академик Виктор Иванович Ильичев. Коренастый, сильный человек — в молодости мастер спорта по плаванию,— он с улыбкой переспрашивает:

— Итак, каковы задачи экспедиции и программа рейса?

Судите сами: если директор института в море, значит, экспедиция очень ответственная. Только здесь настоящая работа ученого. Так что я, можно сказать, с головой окунулся в свою родную стихию — океанологию... А рейс чрезвычайно важный. Им мы начинаем осуществление международного научного проекта «Южно-Китайское море». В решении этой широкой исследовательской программы, рассчитанной на пять лет, примут участие несколько институтов, а наш — головной. Особенно заинтересован в работе Вьетнамский институт морских исследований, штаб-квартира которого находится в городе Нячанге. Мы должны туда зайти, встретиться с его сотрудниками и директором Ле Чонг Фаном; договориться о совместных действиях, ну и провести уже в этом стодневном рейсе комплекс исследований.

— Несколько удивляет выбор столь оживленного и давно освоенного человеком района...

— На первых порах можно и удивиться... Но дело вот в чем: огромная по площади и чрезвычайно «загруженная» судоходством акватория Южно-Китайского моря до сих пор остается почти не исследованной океанологами. Эта часть Тихого океана для науки словно чистый лист бумаги. Потому экспедиция и начала с простейших океанологических исследований — определения температуры, солености, загрязненности вод, зондирования глубин...

На борту судна работали и вьетнамские ученые. Чрезвычайный интерес наших коллег к проекту «Южно-Китайское море» закономерен. Взгляните на карту. Вьетнам узкой полосой протянулся вдоль этого моря на две тысячи километров.

Для нас проект интересен тем, что мы не просто устраняем какие-то белые пятна, выясняем частности, а проводим все исследования в комплексе. И на современном уровне.

— Нельзя ли «расшифровать» это в общем-то привычное для нас понятие — «в комплексе»?

— Современный научный уровень всегда предполагает сумму многих исследований: применение новой аппаратуры и методик, высокую точность измерений... Скажем, не столь уж и давно для измерения температур и солености воды в гидрологии широко использовалась батометрия. При такой методике на одну станцию затрачивались многие часы, и данные получались весьма приблизительные. Сейчас на помощь пришла электроника. Мы замеряем температуру и соленость за считанные секунды до любых глубин. Запись данных идет на перфоленте непрерывно, а точность результатов измерений — до сотых и даже тысячных долей единиц.

До начала рейса на судне появились и математики. В море провели испытание впервые созданного у нас электронно-вычислительного комплекса. Математикам нужно было доказать его жизнестойкость и дееспособность... в экстремальных условиях.

Потрудиться пришлось основательно. И машина зарекомендовала себя блестяще. Ученые получили от электронного информатора сведения о распределении плотности, температуры и солености воды на огромном по площади участке моря. С помощью старых классических методов измерений на это потребовались бы годы...

— Виктор Иванович, а нельзя ли рассказать подробнее о современных методах изучения океана?

— В мире науки сейчас происходит, как может показаться на первый взгляд, парадоксальное явление. Растет число узких специальностей и разного рода специализаций. И каждое природное явление изучается с точек зрения разнообразных отраслей знания. Однако работа ученых становится все более коллективной. Вот хотя бы наша экспедиция. Скажем, изучением тонкой структуры океана и внутренних волн занимаются одновременно все отряды институтских лабораторий: физико-химической гидродинамики, акустических методов исследования, термики и динамики, электромагнитных полей океана и лаборатория исследования загрязнений океанических вод и атмосферы. И ко всем кардинальным выводам идем сообща.

— Каков же эффект?

— Ну, хотя бы вот такой... Как микроскоп в естествознании помог выявить клеточное строение всего живого, так электроника в океанологии дала возможность обнаружить тонкоструктурные элементы океана.

Еще? Обнаружено мощное и стабильное внутреннее волновое движение в Атлантике, вдоль экватора. Оказалось также, что знаменитый Гольфстрим, «отапливающий» Европу, состоит из множества больших и малых слоев и потоков, текущих и в стороны и вспять от основного «русла». Внутри течения зарождаются вихри, свирепствуют невидимые с поверхности штормы и ураганы. Ученые подозревают, что именно внутренние волны и обусловливают тонкую структуру океана.

— Несомненно, выявленные закономерности окажутся весьма полезными и для синоптиков, и для судоводителей, и для рыбаков.

— И для экологов, биологов, химиков... Потому-то исследование тонкой структуры внутренних волн океана, динамики фронтальных зон, формирования потоков и подводных вихрей и есть одна из насущных задач Тихоокеанского океанологического института. Этим у нас занимаются сейчас все отделы.

В поверхностной пленке Мирового океана — на границе водной и воздушной сред — творятся важнейшие для всего живого обменные процессы. Вся биологическая жизнь, как прекрасная Афродита, зародилась в пене морской. Почти все зародыши рыб начинают развитие в поверхностной водной пленке, пронизанной солнечными лучами. А зеркало Мирового океана на две трети обеспечивает пополнение атмосферы кислородом и поглощение избыточной углекислоты за счет фотосинтеза планктона. Вот почему всякого рода посторонние пленки на море, в частности нефтяные, резко нарушают естественные обменные процессы, отработанные миллионами лет эволюции.

К счастью, в морской воде распад нефтяных углеводородов идет в три раза быстрее, нежели на воздухе; инородная пленка благодаря действию многих защитных механизмов природы вскоре рассасывается. Но и продукты ее распада, оседающие в глубины, тоже чрезвычайно токсичны, хотя все-таки менее страшны для живой материи, буквально кишащей в поверхностных водах.

В институте сейчас успешно «выковывается» методология прогнозов «поведения» — оседания и перемешивания — загрязняющих веществ в морской воде, в основном нефти. Ее в Мировой океан попадает ежегодно, увы, до шестидесяти миллионов тонн. В избытке «поставляет» в моря мировая промышленность и тяжелые металлы...

Найден эффективный способ предсказания разрушительных тихоокеанских тайфунов. Ученые института выяснили, что заблаговременно, до их грозного возникновения, в океане появляются электромагнитные предвестники. Чтобы уловить и проанализировать их, мы специально избрали Южно-Китайское море. Вместе с вьетнамскими специалистами из Нячанга обсудили возможности предсказания ураганов. Ведь на протяженное вьетнамское побережье тайфуны обрушиваются особенно часто.

С того первого разговора прошло два месяца. За кормой «Профессора Богорова» остались тысячи миль пути, он направлялся к родным берегам. Настало время спросить академика В. И. Ильичева об итогах.

— Нашей комплексной экспедицией я весьма доволен. Проведены уникальные гидрологические, акустические, электромагнитные исследования. Изучено совместно с вьетнамскими коллегами множество биологических объектов. Идентифицировано 114 видов планктона, причем шесть из них обнаружены в этом море впервые... Словом, начало международного научного проекта «Южно-Китайское море» обнадеживает. Уже сейчас мы не сомневаемся в успешном завершении всей пятилетней программы.

Беседу с академиком В. И. Ильичевым вел Ю. Юша, инженер гидрофизического отряда 10-го рейса научно-исследовательского судна «Профессор Богоров» Фото автора

Два берега одного канала

Авенида павших

Март 1975 года.

— Сюда, — сказал Сесар и отворил высокую скрипучую дверь. Лучи предзакатного солнца с трудом пробивались сквозь немытые окна. На учебных столах — слой пыли. Сесар открыл жалюзи и выглянул на улицу.

— Хочу, чтобы ты понял, почему именно Национальный институт одиннадцать лет назад стал центром революционных, антиимпериалистических выступлений панамских студентов.