Журнал «Вокруг Света» №09 за 1987 год - Вокруг Света

— Где же петух?

— Его нигде нет.

— Ладно. Тогда лови Шикомбо.

Сын вышел во двор, где козел все ждал восхода солнца, схватил его за рога и поволок в хижину.

— Омуне! Помогите! — заверещал козел.

Петух услышал жалобный зов товарища, но помочь глупому козлу был уже не в силах. Стоит ли расчесывать шубку, когда надо спасать голову?

Черепаха Кошима и птицы

Черепаха Кошима в лесу считалась мудрым животным. Ведь она решала на собрании зверей все споры, возникавшие между обитателями леса.

Между тем птицы не считали черепаху самой мудрой. И однажды решили доказать, что это именно так. А надо сказать, что собрания птиц проводились на самой высокой пальме в округе, и звери, конечно же, не могли залезть на нее.

Вот птицы и задумали пригласить Кошиму на собрание к себе. Они были уверены, что та откажется, и тогда по всему лесу разнесется весть о том, что черепаха не могла решить такую простую задачу.

— Я берусь пригласить Кошиму,— с ухмылкой сказал ворон Кола.

В полдень ворон Кола подлетел к дому черепахи. Кошима грелась на солнце у забора.

— Что тебе надо от меня? — спросила она у ворона.

— Знаешь, у нас разгорелся спор. Не могла бы ты помочь нам?

— А где будет собрание? — спросила Кошима, предвидя ответ.

— На вершине пальмы,— снова ухмыльнулся Кола.

Кошима подумала и согласилась:

— Хорошо, я приду. Только кто-то должен зайти за мной, чтобы я не заблудилась. Для меня все деревья на одно лицо.

Кола удивился, но пообещал завернуть по пути.

Ворон улетел. Кошима вошла в дом. Ее бабушка принесла горячий фруктовый пирог из кухни.

— Спасибо тебе,— поблагодарила Кошима.— Только что прилетал Кола и пригласил меня на собрание птиц. На дорогу потребуется уйма времени и еды. Приготовь мне такой же пирог, только еще больше. Я возьму его с собой в корзине.

За день до собрания птиц бабушка испекла ей большой-пребольшой пирог.

— Он такой огромный, что я одна не унесу. Скажи ворону, пусть захватит с собой вот эту корзину с пирогом. Да предупреди, чтобы был поосторожнее!

На вершине пальмы все птицы были уже в сборе. Они галдели, смеялись, представляя, как посрамят черепаху.

— Не придет,— заявил аист Каимби.— Черепаха на куст не залезет, не то что на пальму!

Все засмеялись. Орел Онхва хотел было открыть собрание, но в этот момент прилетел ворон и поставил корзину в кружок.

— Не видно черепахи? — спросил он.— Подождем... Нельзя же начинать собрание без мудреца!

И птицы громко захохотали.

— А почему бы и не начать? — пропищал кто-то в корзине.— Я давно уже здесь!

Птицы умолкли, заглянули в корзину. А в ней сидела Кошима и вытирала лапкой со рта крошки пирога.

Урок льву Нгоши

Как-то утром голодный лев Нгоши брел по лесу и вдалеке заметил зебру Нголо, пасшуюся под деревом. Нгоши прижался к земле и пополз. Нголо ничего не слышала, а лев видел только ее шею и лопатки. Он изловчился и... Шлеп!

Нголо испуганно отпрыгнула и увидела над собой льва, застрявшего на дереве между двумя толстыми ветвями. Лев не мог двинуться ни вперед, ни назад.

Прошел день. Наступила ночь. Нгоши замерз. Тело болело. Утром он потерял уже было совсем надежду на освобождение, как вдруг увидел обезьяну Мунгиму. Она подошла к дереву с корзиной и заметила льва.

— Что ты там делаешь? Как ты туда забрался?

— Я тебе все расскажу, только ты помоги мне выбраться из этой ловушки.

У Мунгимы было доброе сердце. Она поставила корзину на землю, мигом забралась на дерево, раздвинула ветви и освободила ослабевшего льва.

— Ты спасла мне жизнь, Мунгима,— сказал лев, когда они оба оказались на земле.— Спасибо тебе. Когда-нибудь и я тебе помогу.

Мунгима угостила льва своим скудным завтраком. Нгоши вмиг проглотил еду, но только раздразнил свой аппетит. Сейчас он мог бы слопать целую лошадь или, на худой конец... обезьяну!

— Ты куда-нибудь спешишь? — спросил он, облизываясь.— Давай посидим на травке, отдохнем.

Антилопа Нгалонгобе, пасущаяся неподалеку, наблюдала за ними из кустов и слышала их разговор. Она догадалась, что задумал лев. А тот уже бил хвостом по земле, готовясь к прыжку. Антилопа выбежала из-за кустов и окликнула льва.

— Эй, Нгоши! Скажи-ка, не тебя ли я видела вчера отдыхающим на дереве? Как ты туда забрался?

Нгоши обернулся.

— Я сам запрыгнул на дерево,— прорычал он, злясь, что антилопа помешала ему.

— Не могу поверить! — воскликнула Нгалонгобе.— Львы не прыгают по деревьям, как леопарды. Ты обманываешь!

Нгоши нехотя рассказал ей, как оказался на дереве, но Нгалонгобе покачивала рогами, всем своим видом показывая, что не верит ему.

— Ладно,— вспылил лев,— если не веришь, я покажу тебе, как это было. Видишь это дерево? Гляди!

.Нгоши оттолкнулся от земли и вновь оказался на дереве между ветвями.

— Ну что я тебе говорил?! Теперь помогите мне слезть.

— Нет, Нгоши,— антилопа улыбнулась,— Не поможем. В следующий раз ты подумаешь, стоит ли на доброту отвечать злом.

С этими словами Нгалонгобе и Мунгима убежали.

Кот Мбиши и собака Омбва

Давным-давно жили-были два друга — кот Мбиши и собака Омбва. Жили они в доме крестьянина, и тот был ими доволен.

Однажды крестьянин посеял пшеницу и ячмень.

Погода стояла прекрасная, и урожай выдался на славу. Жена помогла ему обмолотить и просеять зерно. Они ссыпали его в тыквенные кувшины и сложили в амбар. Но крестьянин стал опасаться, как бы зерно не украли воры и не съели мыши. Он позвал Омбву и Мбиши и приказал им охранять зерно и днем и ночью.

Вначале друзья стояли на страже вдвоем. Но никто не приближался к амбару.

— Сколько стоим, а ничего не произошло,— вздыхал Мбиши.— Давай сторожить амбар по очереди.

Омбва согласилась и сказала, что пойдет отдыхать первой. Как только собака покинула пост, появились воры. Они унесли с собой несколько кувшинов. Мбиши видел это, но посчитал, что не его это дело — отгонять воров. Свернулся в клубочек и заснул.

Когда собака вернулась, кот ничего ей не сказал.

Как только кот ушел, мышь Омуку с детишками и многочисленными родственниками залезли в амбар и начали есть зерно. Омбва видела их, но решила, что не ее это дело — отгонять мышей. Улеглась поудобнее, положила голову на передние лапы и заснула.

Так продолжалось долго-долго.

Однажды крестьянин заглянул в амбар и ужаснулся, увидев, что часть зерна съедена мышами, а остального вообще нет.

— Омбва, Мбиши! — сердито закричал он.— Я приказал вам охранять зерно, где оно?

Собака и кот испуганно переглянулись.

— Это Мбиши виноват. Мыши таскали зерно, пока он отлучался!

— Нет, это Омбва виновата,— оправдывался кот.— Воры уносили зерно, а ее не было...

Они начали кричать, обвиняя друг друга. Крестьянин разозлился.

— Прекратите! — прикрикнул он.— Вы оба виноваты! Я никому из вас больше не верю. Вон из моего дома!

С того дня кот и собака стали злейшими врагами. Где бы они ни встретились, они дерутся и грызутся до тех пор, пока один из них не уступит и не убежит.

Рисунки Е. Яковлева

Бенгт Даниельссон: Больше знать друг о друге!

Самое удивительное, что я точно помню день и час, когда мне на глаза попалось имя — Бенгт Даниельссон. Это было 30 ноября 1957 года. Тогда у нас в доме появилась удивительная книга. Яркую обложку ее помню по сей день. Она изображала бурное зеленое море, желтое небо, парус с нарисованным красным бородатым лицом, пальму и попугая, летящего на переднем плане. Только что вышедшая книга называлась «Путешествие на «Кон-Тики». Вечером, забыв про все на свете, я раскрыл ее и начал читать. Потрясение, испытанное мною, описывать не буду: оно знакомо каждому, кто в возрасте семи лет пускался в воображаемое плавание с Туром Хейердалом через Тихий океан. Все спутники норвежского морехода казались мне полубогами. И вот буквально на второй странице текста читаю: «Я посмотрел вправо, в глубь полутемной хижины. Там лежал на спине бородатый человек и читал Гёте; пальцы его ног были просунуты сквозь бамбуковую решетку низкого потолка шаткой, крохотной хижины — нашего общего дома.

— Бенгт,— спросил я, отгоняя зеленого попугая, намеревавшегося устроиться на вахтенном журнале,— можешь ты объяснить, как дошли мы до жизни такой?

Золотисто-рыжая борода опустилась на томик Гёте.

— Тебе это лучше знать, черт возьми! Сия отвратительная идея принадлежит никому другому, как тебе. Однако, каюсь, мне она кажется великолепной.

Он передвинул пальцы на три планки ниже и преспокойно снова углубился в Гёте.