Планета, с котоpой не возвpащаются - Пол Андерсон

Военные руководители времен Перерыва использовали психомилитаристский анализ, это верно, но единственная серьезная работа была выполнена в Бразилии. Позднее, в теократический период, исследования в этой области продвинулись вперед из-за угрозы со стороны империи Монгку; тогда был впервые проведен политикоматематический анализ. Но лишь после победы Венеры, установления временного мира на Земле и изгнания теократов из Америки исследования в этой области двинулись вперед. Затем были окончательно сформулированы положения психодинамики и использованы для окончания Марсо-Венерианской войны и объединения Солнечной системы — причем большая часть работы была проделана миролюбивыми профессорами, интересующимися только своей наукой; они по-прежнему выполняют большую часть новых исследований.

— Фью! — засмеялся Умфандума.

— Незавершенная наука, вы говорите? — спросил Лоренцен. — Я думал…

— О, да, работы все еще продолжаются, все время. Но уже достигнуты очень значительные результаты. Контроль экономических циклов, например, наиболее эффективное размещение городов, стабилизация валюты — постепенное продвижение человечества от варварства к первой подлинно зрелой цивилизации-цивилизации, в которой каждый душевно нормален. — Что-то сверкнуло на его полном лице и в бесцветных глазах. — Это тяжелейшая работа, она займет столетия, будет множество неизбежных ошибок, помех, неудач — но тем не менее впервые в истории у нас не только благие намерения, но и реальные средства их осуществления.

— Надеюсь, вы правы, — пробормотал Лоренцен. Про себя он продолжил: «Вы можете избрать руководство из психократов, так же как и из инженеров; мне не нравится руководство элиты в любом виде — история человечества знала их немало. Все-таки при всех своих недостатках парламентское правительство остается единственным возможным выходом. Психократы при нем должны быть лишь советниками. Но когда советчики пытаются стать руководителями…»

Он вздохнул и оттолкнулся от стены.

— Идите сюда, — сказал он. — Начнем работу.

Глава 6

Лоренцен знал, что к незнакомой планете нужно приближаться осторожно, но это знание было у него лишь теоретическим Впервые он принимал участие в таком приближении и испытывал легкое головокружение.

Когда карты были готовы, приземлились четыре шлюпки с экипажем в сорок человек — остальные оставались на борту «Хадсона» на орбите. Фернандес на пути вниз покрывался потом: именно он выбирал посадочную площадку, и это будет его ошибка, если корабль опустится в болото или в район землетрясений. Но ничего не произошло.

Именно в этом и было что-то тревожное — ничего не происходило. Они приземлились в нескольких километрах от Скамандра на широкой зеленой равнине, покрытой группами деревьев; края равнины скрывались в отдалении в голубой дымке. Когда прекратилась работа ракет, наступило молчание; трава, которую они подожгли при посадке, перестала гореть; люди через иллюминаторы напряженно всматривались в залитый солнечным светом мир снаружи.

Химики и биологи были очень заняты. Им нужно проделать множество тщательных анализов — воздух, почва, образцы растений, доставленные роботами. Торнтон замерил радиацию и сообщил, что она безопасна. Наружу выставили клетку с макаками-резусами и оставили на неделю. В течение этой недели никто не выходил из шлюпок. Выходившие роботы при возвращении тщательно стерилизовались во входных люках. Остальным членам команды делать было нечего.

Лоренцен погрузился в чтении микрокниг, но даже Шекспир, Йенсен и «Песня о людях с Юпитера» казались ему скучными. Остальные бродили без цели, перебрасывались словами друг с другом, зевали, спали и просыпались на следующий день с затуманенной головой. Открытых стычек в этой шлюпке не было, потому что здесь находился Гамильтон; но капитан часто яростно кричал через телеэкраны на экипажи других шлюпок.

Фернандес потерял терпение. Он заявил Гамильтону:

— Неужели вы так боитесь заболеть?

— Боюсь, — подтвердил капитан. — Если эволюция на этой планете близка к земной, а похоже, что так оно и есть, здесь, несомненно, найдутся два-три микроба, способные жить в наших организмах.

А я хочу вернуться домой на своих ногах. И хочу быть уверенным, что мы не занесем с собой этих микробов через люки.

Хидеки и его группа доложили о результатах исследования растений: они очень напоминали земные, хотя росли чаще и стволы их были значительно прочнее. Некоторые их них ядовиты из-за большого содержания тяжелых металлов, но большинство вполне съедобно. Человек мог бы прожить, питаясь только дикой растительностью. Конечно, требовались дальнейшие исследования, чтобы определить, какие растения нужно употреблять для сбалансированной диеты.

Большим событием была первая проба пищи с Троаса. Вкус был неописуем. Лоренцен подумал, насколько бессилен земной язык в передаче вкусовых и обонятельных ощущений — но тут был привкус имбиря, и корицы, и чеснока. Он улыбнулся и сказал:

— Возможно, душа Эскофье вовсе не в раю; может быть, он получил специальное разрешение летать по Галактике и проверять, что можно съесть.

Торнтон нахмурился, а Лоренцен вспыхнул — но как он может извиняться за шутку? Он ничего не сказал, но всякий раз, вспоминая этот инцидент, морщился.

Гамильтон разрешил только половине людей есть эту пищу и весь следующий день наблюдал за ними.

Снова и снова видны были животные; большинство из них маленькие; стремительными тенями мелькали они по краю выжженного пространства в густой траве; однажды показалось стадо больших четвероногих, похожих на пони: у них было чешуйчатое серо-зеленое тело, длинные волосатые ноги и безухая голова рептилии. Умфандума бранился от нетерпения, что не может ближе взглянуть на них.

— Если рептилии развились здесь так далеко, — сказал он, — очень вероятно, что тут вообще нет млекопитающих.

— Рептилии в ледниковый период? — скептически спросил Фернандес. — Не такие большие, мой друг.

— О, строго говоря, не рептилии, но ближе к этому типу, чем земные млекопитающие. Здесь есть теплые и холодные сезоны, и у них, должно быть, теплая кровь и хорошо развитые сердца; но они определенно не плацентарные.

— Это еще одно доказательство отсутствия здесь разумной жизни, — сказал Лоренцен. — Эта планета кажется открытой и ждущей людей.

— Да… Ждущей. — Эвери говорил с внезапной горечью. — Ждущей шахт, городов, дорог, ждущей, пока холмы будут сровнены и равнины наполнены людьми. Ждущей наших собак, кошек, свиней, которые уничтожат бесконечное разнообразие местной жизни. Ждущей пыли, шума и толчеи.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});