Лунные капли во флаконе - Кэрри Гринберг

   Но никому не дано было знать, чем заняты мысли миссис Черрингтон.

   - Матушка! - тихонько позвала Амелия, и свой собственный голос показался раскатом грома в этом сонном царстве. Ей почудилось, что она сейчас незваным гостем вторгается в неведомый ей мир, отвлекает мать от ее мыслей своими глупыми, мелкими делами.

   Между мгновением, когда Амелия зашла в комнату и тем, когда миссис Черрингтон открыла глаза, прошла целая вечность. Она тяжело вздохнула и посмотрела, наконец, на стоящую в дверях дочь, и уже через мгновение лицо ее приняло обычное сосредоточенное и несколько печальное выражение, которое оно имело всегда, когда к ней обращались слуги или домочадцы.

   - Да, милая? Что-то случилось?

   - Простите, матушка, я не хотела вам мешать, - смущенно сказала девушка и протянула ей несколько сложенных листов. - Отец разрешил мне вчера написать письмо Ричарду, и я все утро провела за этими страницами. Я бы очень хотела, чтобы вы взглянули на него!

   Амелия потупила взгляд. Она не считала, что написала что-то неприемлемое, но если матушка вдруг заметит нечто, чего ей не следовало писать, она провалится под землю со стыда. Миссис Черрингтон говорила, что девушка не должна иметь никаких постыдных мыслей относительно мужчины, но Амелия не знала, какие из ее мыслей могли считаться подходящими, а от каких ей следовало бы избавиться. Разумеется, она никогда бы не написала, что хочет вновь выйти на прогулку с Ричардом, как ходила несколько лет назад в сопровождении мадемуазель Пати, или что хотела бы опереться на его руку, как матушка иногда опиралась на отца. И уж тем более, что в самых тайных своих мыслях надеется, что однажды... Она густо покраснела и еще сильнее закусила губу.

   Кейтлин приняла сложенные вдвое листы бумаги и неторопливо поднялась с дивана, чтобы подойти к окну. Близоруко прищурившись, она поднесла письмо поближе к лицу и быстро пробежала его взглядом. Действительно ли мать читала его, Амелии оставалось лишь догадываться, поскольку лицо женщины все это время оставалось бесстрастным.

   - Ты можешь отправить его сегодняшней почтой, - произнесла она, наконец, и с видимым облегчением вернулась к дивану.

   - Ах, спасибо вам, maman[1]! Я так рада, что вы с отцом позволили мне этот маленький каприз!

   Мать покачала головой.

   - Сядь, Амелия, - она легонько кивнула на стул, стоящий подле.

   Пока девушка убирала с него рукоделие, пока подбирала платье перед тем, как присесть, пока думала про себя, что же хочет сказать ей мать, никогда не разговаривавшая с ней дольше пары минут, миссис Черрингтон, казалось, вновь погрузилась в свои мысли. Она снова облокотилась на подушки и откинула голову, а Амелия сидела перед ней, нервно теребя платье.

   - Отец разрешил тебе писать, - начала Кейтлин, - но нам обоим не нравится твой неумеренный восторг по этому поводу. Амелия, приличная девушка не должна бежать писать письмо мужчине, едва получив дозволение, и уж тем более не должна так радоваться одному лишь этому факту. Нам придется подумать о том, чтобы ограничить твою корреспонденцию.

   - Мне очень жаль, матушка.

   - Кроме того, - миссис Черрингтон словно и не слышала слов дочери, - отец заметил вчера, что ты ведешь себя неподобающе. Пойми, дорогая, что мы оба желаем тебе только добра. Но если ты не будешь показывать достаточного почтения и проявлять уважение к окружающим людям, никто не захочет жениться на тебе. Твоя добродетель сомнительна, и вместо того, чтобы работать над собой, ты становишься лишь более упрямой и непослушной.

   - Но... - Амелия прикрыла рот рукой и вскинула брови. Какое счастье, что матушка сейчас не смотрела на нее!

   - Ты снова споришь, - устало вздохнула Кейтлин. - Тем самым ты лишь утомляешь меня и своего отца. Амелия, ты в том возрасте, когда пора подумать о том, что скоро к тебе будут свататься мужчины. И ты должна стать такой, какой они хотят видеть свою будущую жену.

   - Но как? Я желаю этого больше всего на свете, - поспешила заверить девушка. - Я делаю все, чему учила меня мадемуазель Пати, разве что не очень хорошо рисую.

   - Мужу от тебя нужны не рисунки, а покладистость и добрый нрав. Ты должна соглашаться со всем и никогда не спорить, а о своих желаниях забыть. Отец сказал, что тебе следует читать меньше книг, ограничившись советчиками молодой девушке - там пишут полезные вещи, романы же делают тебя нервной. Ты все также просыпаешься по ночам? Я могла бы дать тебе свое снотворное.

   Какой стыд, неужели родители узнали, что в Лондоне она плохо спала и видела кошмары? Однажды Дженни даже поймала ее ночью в коридоре и сказала, что она ходит во сне. Амелия потом проплакала весь день и умоляла горничную не рассказывать ничего матери. Она боялась расстроить ее и привлечь к себе ненужное внимание, к тому же больше такого не повторялось, хотя кошмары стали преследовать ее чаще. Но так было до переезда сюда.

   - О нет, матушка, не волнуйтесь! Здешний воздух просто чудесен, и я сплю, как младенец!

   Мисси Черрингтон удовлетворенно кивнула.

   - Не бойся, милая, отец найдет тебе подходящего жениха. Это будет хороший молодой человек, и ты должна ему соответствовать. Я уверена, что скоро от твоих былых кошмаров не останется и воспоминания, для этого надо всего лишь перестать читать, больше заниматься полезным трудом, бывать на свежем воздухе и правильно питаться. Я сказала Мэри, чтобы она следила за тем, как ты ешь и чем занимаешься весь день - у меня нет на это времени и сил, но горничные вечно бездельничают, а теперь смогут присмотреть за тобой.

   Мисс Черрингтон замолчала, считая разговор законченным. Амелия продолжала сидеть на стуле напротив нее, не зная, куда деться и что ответить. Разумеется, матушка лучше знает, что следует делать, и уж конечно только она может дать ей правильный совет относительно поведения и будущего брака: кроме как к матери, больше ей не к кому обратиться, и она должна впитывать каждое ее слово, точно губка. Матушка права: если Амелия не изменится, то не сможет стать хорошей женой. У нее дурные мысли, она плохо спит и ест, ей снятся такие вещи, которые не должны сниться хорошей девушке, она может вспылить или сказать резкость, бывает непочтительна с родителями... Должно быть, она действительно ужасный человек, и матушка пытается это деликатно до нее донести. Но отчего же так больно?.. Амелия почувствовала, что готова расплакаться, поэтому быстро вскочила со своего стула и бросилась к двери.

   - Дорогая, постой, - остановил ее голос матери. - Ты поставила мою корзинку слишком далеко, я не хочу за ней вставать. Подай ее мне, будь любезна!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});