Дикая роза - Анита Миллз

В глубине ее сознания всегда таился страх, что индеец, в плену у которого оказалась Сюзанна, может убить ее точно так же, как Ветвистый Дуб убил Гретхен Хальзер. Бедняжка Гретхен! Ветвистый Дуб рассчитывал на то, что предание земле бедной девушки задержит настигающих его солдат, и это даст ему шанс спастись. Энни разделила бы ее участь, если бы сидела, оцепенев от ужаса, и покорно ждала, когда ей нанесут смертельный удар, но она, исторгая пронзительные вопли, стала бросаться на него, как дикая кошка, отчего он решил, что она сошла с ума. Несмотря на свою подлую натуру и необузданную жестокость, он страшился мира духов и считал, что если убьет одержимую, то злой дух вселится в него самого.

Так что он оставил ее в живых, бросив в поросшем низким кустарником овраге, и к тому времени, когда она с трудом выкарабкалась из него, полицейский отряд успел уже уйти дальше. Как это ни странно, они не заметили тела Гретхен Хальзер и не услышали криков Энни о помощи. Оставшись одна посреди пустыни, она попыталась выбраться оттуда пешком, отправившись в противоположную сторону, с тем чтобы ее не нашел Ветвистый Дуб. Она считала, что если пройдет достаточно большое расстояние, то обязательно набредет на какой-нибудь форт или, по крайней мере, на белого поселенца. Но она ошибалась.

Она шла и шла, потеряв всякое представление о времени; шла, пока ее несли ноги, и когда в конце концов ее нашли команчи из племени пенетака, минуло, должно быть, не меньше двух или трех дней. Ей никогда не забыть горького чувства безысходности, испытанного при этом, и, когда к ней подошел вождь племени, уродливый, широкогрудый, кривоногий Молодой Бык, она, собрав остатки сил, бросилась на него и стала царапать ему лицо, извергая одновременно потоки брани, в надежде, что это его так же напугает, как и Ветвистого Дуба.

Но, несмотря на отталкивающую внешность, Молодой Бык отличался от Ветвистого Дуба настолько, насколько индеец может отличаться от другого индейца. Он никогда не брал с собой пленников, и ему, в отличие от многих других, не доставляло удовольствия подвергать людей пыткам. Для него борьба с белыми людьми означала просто войну, и ничего больше, а из-за пленников, как он считал, только возникают проблемы, хотя с врагами, по его мнению, нужно расправляться по возможности быстро и эффективно. По меркам его соплеменников, он был воплощением гуманности.

И поэтому, вместо того чтобы оставить Энни там, где нашел ее, он сжалился над нею и сказал, что она может следовать за ним и доедать все, что остается после его семьи. Он даже выделил ей из своего стада малорослую, костлявую лошаденку, которую тут же привязал к дереву возле нее. Окончательно расставшись с надеждой выбраться к белым, она вскарабкалась на лошадку и покорно потащилась за индейцами-пенетаками, так и не произнеся ни единого слова из страха, что Молодой Бык может усомниться в ее сумасшествии.

Но все это теперь позади, и лучше не думать о тех годах. Ее мысли обратились к человеку, лежащему с другой стороны повозки. Когда мистер Хейуорт и двое полицейских-индейцев внесли Хэпа Уокера в помещение агентства, его состояние настолько ухудшилось, что у него начались галлюцинации. Даже теперь, после нескольких попыток санитара привести его в чувство с помощью нашатырного спирта, он никак не приходил в сознание. Время от времени он силился приподняться, хрипло выкрикивал команды воображаемым подчиненным, затем, бормоча что-то невнятное, откидывался назад. У него сильный жар, объяснил капрал Нэш, потому он и ведет себя так беспокойно.

Она все еще не могла вспомнить, когда раньше видела Уокера или слышала о нем. Отсылая одного из работающих в агентстве индейцев за помощью в форт, мистер Хейуорт несколько раз повторил:

– Скажи им, речь идет о Хэпе Уокере. Ты слышишь? О Хэпе Уокере. И скажи, что он болен, сильно болен. Пусть пришлют помощь, и немедленно. Запомнил? Обязательно надо сказать, что это Хэп Уокер, а то они не захотят выбираться в такую метель.

Повозка замедлила ход, а потом и совсем остановилась. Нэш выпустил из рук носилки и объявил:

– Ну вот и прибыли.

Затем повернулся к Уокеру и, стараясь вывести его из забытья, начал трясти за плечо:

– Капитан Уокер!

Странно – хотя он не носит формы, все называют его «капитаном».

– Капитан Уокер, – повторил громко Нэш, – мы приехали. Похоже, вам устроили торжественную встречу, капитан Уокер. Здесь даже старина Черный Джек, а это, можно сказать, кое-что значит. Да, сэр, к вам здесь относятся неплохо, это уж точно.

– Риос, скажи Клею…

– Ну, ну, спокойнее, капитан Уокер. Вы обязательно поправитесь. У нас тут есть доктор Спренгер, он обязательно поставит вас на ноги. Порой он бывает малость чудаковат, зато починит вас – будете как новенький.

Затем, повернувшись к Энни, он сообщил:

– Сейчас вас занесут в помещение, мэм.

Она с трудом приподнялась и села. Чувствовала она себя слабой, ужасно слабой, и от слишком порывистого движения у нее закружилась голова.

– Нет, со мной все в порядке, – проговорила она, когда Нэш протянул руку, чтобы поддержать ее. – Скажите им, пусть лучше позаботятся о капитане Уокере. А я прекрасно дойду сама.

– Но, мэм, в вашем состоянии…

Меньше всего ей сейчас хотелось, чтобы ее жалели, а этого, кажется, она избежать не сможет. Точно так же, как и осуждения, которое тоже не заставит себя ждать.

– Нет, – решительно заявила она, – я не хочу, чтобы меня несли, как калеку.

Несмотря на холодный, пронизывающий ветер, гнавший через плац тучи снега, прибытия кареты «Скорой помощи» ждали около двадцати человек, в том числе и комендант форта. Кора Спренгер стояла у окна своей теплой уютной комнаты и наблюдала за происходящим на плацу, моля бога, чтобы он дал ей сил радушно принять гостью.

«Господи, – написала она в своем дневнике перед тем, как эту женщину привезли из агентства, – я уже имела несчастье видеть подобное жалкое существо и теперь даже не знаю, как смогу выдержать встречу с другим. Позор, унижение и издевательства, связанные с пребыванием женщины в неволе, оставляют такие ужасные шрамы в ее сознании и на ее теле, что я предпочла бы пустить себе пулю в лоб, нежели оказаться в плену у тех, кто способен на такие проявления первобытной жестокости».

Она увидела, как капрал Нэш отбросил в сторону край брезента и в карету «Скорой помощи» взобрались двое солдат. Когда она разглядела, что на носилках, которые они спустили с повозки, лежит мужчина, у нее даже перехватило дыхание от вспыхнувшей надежды – а что, если Хейуорт в конце концов решил не присылать бывшую невольницу, и необходимую помощь ей оказывают квакеры?! Но когда один из солдат спрыгнул на землю, а другой возвратился в повозку, она поняла, что ей все же предстоит принимать несчастное, жалкое существо. Чувствуя, как на глаза навертываются слезы, она отвернулась от окна, испугавшись, что не выдержит предстоящего зрелища.