Жизнь прекрасна! - Владимир Невский

– Я ведь живу один. А так приходишь с работы, а дома живая душа. Ждёт тебя преданный друг. А я привык жить в заботе о ком-нибудь. Решать проблемы до изнеможения. А если нет проблем – то я их сам создаю. – Он говорил очень серьёзно, без намёка на иронию. Лариса глянула на него и не могла поверить, что он может быть так серьёзен.

– Ты живёшь совсем один? Сам варишь, стираешь?

– Меня воспитывали как в древней Спарте. И потом, чему ты удивляешься? Толя же тоже проживает один.

Лариса смутилась и густо покраснела.

– Я упустила это из вида.

– А вот мы и дома. Спасибо за помощь. – Он протянул руку. Не корректно он посчитал приглашать девушку в квартиру в отсутствии там ее жениха.

– Мы разве сегодня не увидимся?

– Нет.

– Тогда, до свидания.

– До свидания.

Игорь был удивлён, когда застал на кухне друга.

– Ты уже дома?

– Сегодня пятница, короткий день, да и на тот я отпросился. – Кивнул на объёмные пакеты. – Всё купил?

– Благодаря Ларисе. И когда ты успел её об этом попросить?

– Вчера, между поцелуями.

– Ясно. – Игорю совсем не нравилась перспектива провести целые выходные в обществе друга и Ларисы. Хотя нет, не точное определение. Без Ларисы. Раньше они весело проводили время вдвоем, устраивая соревнования, кто больше «склеит девчонок». Теперь такое времяпровождение исчерпало себя полностью. Он распаковал пакеты.

– Пиво? – удивился Толя. – Кажется, в списке отсутствовал сей пенный напиток.

– Я для себя. Как с обедом?

– Мой руки. Обед почти готов.

Обедали снова в молчании. Только иногда Анатолий бросал озабоченные взгляды на друга, который обильно запивал каждую ложку пивом.

– Ты немного пьёшь?

– Что-то муторно на душе. – Отмахнулся Игорь.

– Тебе понравилась Лариса?

Игорь давно ждал этого вопроса, и всё-таки он прозвучал как-то не к месту и не ко времени, заставив вздрогнуть и слегка покраснеть. Хорошо, что Толя склонился над тарелкой, и не видел этого. Игорь же быстро взял себя в руки.

– Отличная девчонка. Я даже завидую тебе.

– Помнишь, именно о таких мы с тобой когда-то мечтали. Правда?

– Да, мечтали. Хоть у одного из нас мечта сбылась.

– Верь, взойдёт она,

Звезда пленительного счастья. – Успокоил его Толя. – Знаешь, я очень счастлив. Даже не понимаю, как я раньше жил без неё.

– Я рад за тебя.

– Спасибо.

Прошло несколько дней. Игорь, внешне спокойный, чувствовал в душе настоящий разгул стихии. Он был влюблен. И это чувство ежедневно росло и укреплялось, но радости и счастья не приносило. Он изменился с тех пор, когда только что прилетел в столицу. Он старался избегать встреч с Ларисой, но это ему очень редко удавалось. Анатолий, ослепленный своим счастьем, не замечал ничего вокруг себя. И устраивал культпоходы и вечеринки с обязательным присутствием лучшего друга и любимой девушки. Где они только не успели побывать за столь короткое время. Выставки и экскурсии, дискотеки и катки. Походы на лыжах в Подмосковье. Игорь же становился всё грустнее и грустнее. Настроение его падало. Тем более он стал вдруг всё чаще ловить на себе Ларисины взгляды, которые дружескими уже не назовешь. В редкие минуты уединения он всё чаще ругал себя:

– Мне надо срочно уехать. Я так боюсь понравиться этой чудо девочке. Толя мой единственный друг, и я не могу рисковать такой дружбой. Надо сделать всё, чтобы Лариса почувствовала ко мне неприязнь, лучше даже отвращение. И тогда огромная пропасть ляжет между нами. Она чужая. Чужая. Запомни это, Игорек. Я не имею права отбивать ее, даже если она сама того желает. Толя, тоже мне! Слепец! Ничего не замечает. И как же он будет страдать, если вся правда вылезет наружу. Да. Это с одной стороны. А если взглянуть с другой? Вдруг Лариса – моя судьба, моя вторая половинка. Такое может быть? Может! Вот дилемма! Вот вопрос!

Он сидел в том самом кафетерии, за тем же самым столиком. Только рядом не было её, а на столешнице – бокалы пива, которое, к сожалению, совсем не помогало ему ни решить все вопросы, ни утолить боль.

– Привет, – раздался рядом такой милый голосок.

– Привет.

– Толя волнуется. Думает, что ты заблудился. А моё сердце подсказало, где тебя искать.

– Твоё сердце не ошиблось.

Она присела напротив и смахнула несколько рыбных чешуек.

– Опять ты пьешь? – грусть в голосе была неподдельной.

– У меня начался запой.

– Запой?! – одновременно прозвучало и удивление, и недоверие. Да Игорь решил прибавить к ним еще и разочарование:

– Месяц пью, неделю отхожу. Немного отдыхаю, и опять всё по кругу

– Ты врёшь.

– Нет.

– Врёшь, – упорно повторила Лариса, – и я не понимаю, зачем тебе это надо? Это даже не смешно.

– Неужели не понимаешь? – он взглянул в её глаза и заметил, что девочка на грани срыва. Глаза уже блестели от влаги. Ничего не говоря, она вскочила и убежала. Игорь даже не шелохнулся. А через полчаса к нему подошел Анатолий.

– Ты испугал меня.

– Я уезжаю завтра.

– Почему?

– Ты всё поймёшь.

Они молчали. Достаточно долго. И взгляды поверх пены пива на кружках многое сказали без слов.

– Пошли, поздно уже. Да и кафе скоро закроется.

Они вышли на морозный воздух. Постояли, подышали, изгоняя из организма отравленную атмосферу кафетерия. И не спеша, побрели домой, всё так же безмолвно. И лишь когда подошли к самому дому, Толя схватил друга за руку:

– Скажи, неужели это конец? Я не хочу терять такого друга, как ты. Но и Ларисой жертвовать…

– Ну что ты, Толян. Это просто на меня хандра напала. Всё будет, как и прежде. Навсегда. Успокойся.

Ларису он больше не видел.

И вот уже седьмой час торчит он в аэропорту. Словно сама погода против того, что бы он покинул город. В голове постоянно крутились строчки какой-то полузабытой песенки «Мы любили с тобою друг друга, но, увы, нам вместе – не судьба». И он шептал эти строчки, шептал. То ли успокаивал себя, то ли совсем наоборот. Пройдёт целый год, прежде чем они встретятся с Анатолием. И это только по их плану. А время, как известно, хороший доктор. Лишь бы девочка не наделала глупостей.

Наконец-то объявили посадку, и через несколько минут самолёт поднялся в морозное московское небо.

1993

Трудные дни

Слёзы уже давно высохли, но боль по-прежнему сжимала сердце. Мысли со скоростью света проносились в голове, но, ни одна из них не приносила облегчения. Везде был тупик, из которого она не находила выхода. Оксане не хотелось жить. Она посмотрела на часы: уже три часа она здесь, в старом городском сквере. Ветер обрывает с деревьев жёлтую листву. Она падает на дорожки, скамейки, шуршит под ногами, слово поёт прощальную песню. Серые тучи ползут по небу, закрывая и без того прохладное солнце. На улице царит полумрак, пахнет сыростью, неуютностью.

Оксана снова вспомнила вчерашний день и вздрогнула, поёжилась. Нет, ни за что на свете она бы не хотела вновь прожить его.

Врач медленно, целую вечность, протирал очки, наконец, взгромоздил их на свой большой нос и сказал:

– Поздравляю. Ваша дочь беременна.

Растерялась Оксана, растерялась её мать. В полном молчании они вернулись домой, где мать дала волю своим чувствам.

– Шлюха! – бросила она через плечо, уходя на кухню.

И Оксана убежала в свою комнату, упала на кровать и расплакалась. Она ждала от матери поддержки, понимания, в конце концов, равнодушия. Но только не этого оскорбления. Близился вечер, которого Оксана ждала в большой тревоге, в предчувствии неприятностей. И она не ошиблась. Пришёл с работы отчим. Они с матерью закрылись на кухне. Оксана приоткрыла дверь из комнаты, и до неё долетели приглушенные голоса.

– Ты только представь, что она вытворяет!

– Я же тебе давно говорил: отправь её в деревню, к матери.

– Опозорила меня! Что будут говорить на работе, соседи! Как я буду смотреть им в глаза? Моя дочь «принесла в подоле». О, Боже! Какой позор!

Они теперь не шептались, а говорили на повышенных тонах. Оксане уже и не стоило подслушивать у двери. Она вновь вернулась и села на койку, закрыв лицо ладонями.

Отчим никогда не любил её. Он с первого же дня своего появления в этой квартире искал любой повод придраться, накричать, упрекнуть. А мать молчала, лишь часто говорила:

– Ты уж потерпи, Оксана. Мне одной нелегко.

Но шли дни, месяцы, годы, и ничего не менялось. И мать уже не обращала на это внимания, махнула рукой. Оксана старалась реже бывать дома, не попадаться отчиму на глаза. Закрывалась у себя в комнате, где проводила вечера наедине с книгами. Мечтала окончить школу и уехать куда-нибудь на стройку, но жизнь распорядилась по-другому. Пришлось идти работать на завод.

От раздумий её оторвали мать и отчим. Они уже почти кричали. В их словах всё больше проскальзывали насмешки и грязные намёки.