Жизнь прекрасна! - Владимир Невский

Когда отец ушел от матери, для Оксаны это было просто трагедией. Она не понимала его, не понимала, как можно бросить дочку, с которой так любил играть по вечерам. Обида была такой сильной, что переросла в ненависть. Отец часто встречал её на улице, пытался поговорить, но она была дерзка и холодна, избегала встреч. И хотя с отчимом были напряженные отношения, говорить об этом отцу казалось ей слабостью. Гордость не позволяла ей сделать это. Но теперь от этой раздутой гордости не осталось и следа.

«Стало трудно – вспомнила меня», – Оксане чудились укоризненные слова, которыми встретит её отец. И, по её мнению, это было справедливо.

Она долго не решалась нажать кнопку звонка. И лишь усталость, холод и обречённость заставили сделать это. Дверь открыла женщина.

– Здравствуйте.

– Здравствуй, Оксаночка, – вторая жена отца назвала её так, как всегда звал он. – Заходи.

Оксана не смело переступила порог.

– Ты раздевайся, у нас тепло. Я тебя сейчас напою горячим чаем. Отец приедет завтра, он в командировке.

– Вы знаете меня?

– Конечно, – она улыбнулась, но улыбка почему-то была грустной. Она провела Оксану на маленькую, уютную кухню, усадила за стол, а сама стала суетиться около газовой плиты. – Отец всегда ждал, когда ты придёшь. И я очень рада, что это случилось. Жаль, что его нет дома.

Оксана смутилась, не ожидая такого тёплого приёма. А она даже не могла вспомнить имени женщины. Краска стыда залила её лицо. Женщина видела, что Оксану что-то терзает, мучает. И за ужином старалась развлечь её рассказами о школе, где она работала. Много интересного, смешного, а порой и нелепого происходило с её учениками. Они вместе смеялись. Оксана на время забыла о своих проблемах, за что была благодарна этой доброй и чуткой женщине.

– Поздно уже. – Оксана увидела, что за окном стало совсем темно, и невольный вздох вырвался из её груди.

– Может, переночуешь у нас?

– А можно?

– Ну, конечно, Оксаночка. Для тебя всегда приготовлена комната.

– Комната?

– Да. Пошли, посмотришь. Бог не дал нам детей. Так Коля сильно хотел, чтобы ты иногда приходила к нам.

Они прошли коридором, и зашли в большую светлую комнату. Оксана остановилась на пороге, не веря своим глазам: обои, мебель, лампа под светло-зелёным абажуром, и даже игрушки на книжном шкафу были такими же, как в детстве. Какая-то нежная грусть обволокла Оксану.

– Что ты встала на пороге? Проходи.

Оксане стало неловко и безмерно стыдно перед этой женщиной, перед отцом. Глаза наполнились слезами. Она уткнулась женщине в плечо и дала им волю.

– Ну, что ты, Оксаночка. Отец тебя не винит. Он очень любит тебя. Пойдём, посидим. Я вижу, что с тобой что-то происходит. Расскажи мне, я умею слушать.

Она обняла её за плечи, провела в комнату, усадила на диван. И Оксана рассказала ей всё. Женщина не перебивала её, не торопила. По-прежнему обнимала за плечи и гладила по волосам. Она слушала её по-матерински.

– Я не знаю, как Слава будет теперь относиться ко мне. – Оксана за весь вечер впервые посмотрела ей в глаза.

– Он будет рад.

– Не знаю, – неуверенно сказала Оксана.

Если он любит тебя, то будет рад. Поверь мне. А на счёт жилья нечего думать. Жить будешь с нами.

– А как же вы?

– Мы будем только счастливы. Тебе нужна поддержка и забота и ты найдёшь их здесь. А когда родится ребёнок, то он найдёт любящих его бабушку и дедушку.

– Спасибо вам. Вы так добры ко мне.

– Давай перейдём на «ты».

– Хорошо, – улыбнулась Оксана.

Николай приехал уже после обеда. Поцеловал жену, внимательно посмотрел на неё и спросил:

– Ты что-то скрываешь от меня, Наденька? Больно уж цветущий у тебя вид. Неужели так соскучилась?

– Ты тоже будешь улыбаться, когда я сообщу тебе новость.

– Какую же? Говори, не томи. Я сгораю от нетерпения.

Надя рассказала о дочери. Коля не улыбался, как ожидала она, он просто закусил губу. Отвернулся, стыдясь слёз, невольно выступивших из глаз.

– Где же она?

– На работе. Придёт вечером. А я готовлю семейный ужин. Поможешь мне?

– С удовольствием.

До самого вечера они говорили об Оксане, будущем внуке, строили планы. Казалось, что птица счастья наконец-то залетела в их дом. Время шло, а Оксаны всё ещё не было. Николай начал нервничать, волноваться. Это передалось и Наде. В доме повисла угнетающая тишина. А Оксане просто необходимо было побыть одной. Нелегко вот так резко сделать крутой поворот, перечеркнуть всё прошлое и начать с чистого листа. Трудно покидать дом, где прошла вся твоя жизнь, где всё до боли знакомое и родное. Всю дорогу она прошла пешком, под гнётом нерадостного настроения.

Раздался долгожданный звонок. Коля и Надя бросились в прихожую.

– Дочка моя, – Коля обнял Оксану, крепко прижимая к груди.

– Прости меня, папа, – прошептала она.

– Всё будет хорошо. Теперь всё будет хорошо. – Оксана попала в объятья Надежды.

– Я думала, что ты не придёшь, – она чуть не плакала искренне, без капли напускных чувств.

– Ну что вы, тётя Надя. – Оксана вспомнила её имя и произнесла его с такой же неподдельной радостью.

Они прошли в общую комнату. Где был накрыт большой стол: шампанское, цветы, деликатесы.

– У нас сегодня праздник.

– Какой? – не поняла Оксана.

Отец вместо ответа вновь обнял её и поцеловал в щёку. Оксана была готова расплакаться.

Прошло две недели, как Оксана отправила письмо Славе, а ответа так и не было.

– Не волнуйся, Оксана, – часто говорила ей Надежда, – Напишет он.

– Раньше всегда письма приходили вовремя. Неделя туда, неделя обратно. И сегодня опять нет.

– Ну, мало ли что случилось. Может, на почте задержалось. Может, Слава на учениях.

– А может он раздумывает, – Оксана явно поддалась пессимизму. – Раздумывает – значит, не уверен в своих чувствах.

– Не терзай себя напрасно. Всё будет хорошо. Поверь мне.

– Если бы все ваши слова исполнились, я бы была самой счастливой на свете.

– Так оно и будет, – уверенно повторяла Надя.

Но прошло ещё две недели, а почтовый ящик так и оставался пустым.

Было раннее утро, когда кто-то позвонил в дверь. Надежда, на ходу надевая халат, прошла в прихожую. Ворчала:

– Кто же в такую рань, да ещё в воскресенье. Неужели Колю снова вызывают на работу?

Она открыла дверь, и сердце её учащенно забилось. На пороге стоял солдат. В шинели, с – чемоданом в руках. Было видно, что он прямо с вокзала.

Здравствуйте. Оксана дома?

– Она ещё спит. Заходите, Вячеслав.

– А вы, наверное, тётя Надя? – Слава вошел и стал раздеваться.

В прихожую вышел Николай. Они поздоровались, познакомились, и повисла неловкая тишина.

– Пойдёмте пить чай, – спасла положение Надежда.

– Спасибо, – согласился Слава. – Мне надо поговорить с вами.

– Вот за чаем и поговорим, – ответил Николай.

Оксана спала. Последнее время она почему-то не видела снов. Может, только счастливые видят сны? Слава присел на краешек кровати, любуясь спящей Оксаной. Легким воздушным движением провёл пальцем по её закрытым глазам, носу, неплотно сжатым губам. Оксана вздрогнула и медленно открыла глаза.

– Слава? – она села на кровати. – Ты?

– Я! – он обнял её за тёплые плечи. – Это я, девочка моя. Ты так обрадовала меня! И мне сразу дали отпуск.

Он целовал её глаза, губы, щёки, волосы.

– Это ты. Это ты, – заворожено шептала Оксана, и слёзы счастья текли по её щекам.

1994

Жизнь прекрасна!

Роман Снегирев выделялся среди своих друзей: высокий, стройный, красивый. Он легко знакомился с девчонками, менял их как перчатки. Трое его друзей тайно завидовали ему. Ромка знал об этом и в душе гордился своими подвигами. Часто они ходили в общежитие от пединститута, где познакомились с девчонками, живущими в одной комнате. Среди них была одна очень симпатичная: среднего роста, прекрасная фигура, большие серые глаза, длинные пушистые волосы. Звали её Наташей. Но она не принимала участия в общих чаепитиях, походах в кино и играх, даже в разговорах и спорах, которые иногда возникали. Она в одиночестве или читала книгу, или вязала. Была нелюдимой и почти всегда находилась в грустной задумчивости.

При встречах с ней Рома словно забывал о тех преимуществах, которые позволяли прежде пленить слабый пол. Он говорил с другими девчатами, шутил. Часто бросал взгляды на Наташу, которая не обращала никакого внимания на парней. Иногда они встречались взглядами, и Наташа, смущаясь, быстро отводила глаза. А Ромке нравилось не только это смущение. Ему нравилась она сама.

Однажды, когда Наташа вышла из комнаты, Роман поинтересовался у девчат:

– Она всегда такая молчаливая?

– Нет, почему же. С нами она весёлая и жизнерадостная. Просто она ненавидит парней.