Беременна по приказу дракона - Диана Хант

только по делу. Но я видела, что страшные чёрные путы, оплетающие его тело стальными обручами, разрываются одна за другой.

В наш зыбкий, чудом воцарившийся мир, вернулась близость. Ночью, днём… Ланкеш брал меня не спрашивая, не предупреждая. Просто валил на землю и набрасывался с ненасытностью дикого зверя. Наверное, другая на моём месте решила бы, что наг мстит мне за пережитое, в конце концов, разве та, кто разрушила всю его жизнь достойна большего?

Но я, как это ни странно звучит, была особенно счастлива в эти моменты.

Сен-Лур всегда воздействовал на моё тело и сознание своей волей, вынуждая сгорать заживо от страсти и разрывающего изнутри желания. В том, что было между мной и драконом, не было и намёка на близость, лишь изощрённое, мучительное унижение. Отняв мою силу, дракон не остановился на этом: ему нужны были мои эмоции, нужна была эта отравляющая мою душу ненависть, направленная на самое себя, на собственную слабость и бессилие… Ненависть, подтачивающая меня день изо дня…

Что касается Ланкеша, в моменты близости я как никогда ощущала, что нужна ему. Нужна так, что представить сложно. Что я – всё, что у него есть. Буквально. То, что позволило не повредиться рассудком, когда Сен-Лур выжег дочерна его душу.

И душа его оттаивала… Понемногу, крохотными шагами, она оживала. Воскрешая в его сердце нежность. В тот момент, когда он поцеловал меня впервые после произошедшего, я расплакалась. И плакала долго и с облегчением, пытаясь объяснить перепуганному нагу, что плачу от счастья.

Глава 9

Дни наших странствий складывались в недели, недели – в месяцы.

Четыре клана наотрез отказались дать нам убежище, несмотря на мой округлившийся живот. Все знали, во что Сен-Лур превратил Золотые Пески. Из обрывочных слухов и разговоров в придорожных трактирах, которые мы посещали под личинами, узнали, что клан Чёрного Аспида объявил себя сильнейшим и бросил вызов любому, кто готов оспорить его право на власть.

Теперь план Сен-Лура стал понятен в полной мере. Найдя и истребив последних моих сестёр, он нанёс непоправимый урон другим драконьим кланам, ослабил всех, кто был способен противостоять ему в открытом бою. Поэтому никто из драконов не решился ответить на вызов: все они предпочли беречь силы для решающей битвы или удобного случая.

Сенат – люди и двуликие – разбежался. Наги покинули его ещё раньше: весть о постигшем Золотые Пески заставила полулюдей-полузмей озаботиться безопасностью своих семей, строительством аванпостов, подготовкой к войне…

Весь мир замер в ожидании чего-то страшного и неотвратимого.

Немудрено, что люди боялись давать убежище той, из-за которой началась война.

Сен-Лур неистовствовал.

Глумился, куражился, менял тактики...

Терзал меня во снах: то приказывая убить Ланкеша, то явиться к нему самой и искупить свою вину.

Он прорывался к нам сквозь Мрак полчищами монстров тьмы, которые атаковали охранный круг, что творил вокруг нас Ланкеш. Исчезали чудовища лишь с рассветом. Зачастую после того, как уничтожали всё живое на многие мили вокруг…

Сен-Лур внушал свою волю целым деревням на нашем пути, вынуждая сельчан выходить на нас с вилами и топорами, устраивать засады и ставить ловушки, как на диких зверей.

Однажды Сен-Лур даже поклялся, что оставит Ланкешу жизнь, в том случае, если я вернусь. Его жизнь в обмен на мою. И, если бы я не знала дракона слишком хорошо, я бы даже поверила ему…

Придя в полное неистовство от моего отказа Сен-Лур выжег дочерна несколько поселений, мимо которых протекал наш путь. После этого мы не приближались к городам и деревням, добывая еду и воду самостоятельно.

Ярость дракона объяснялась его неспособностью добраться до нас: каждый раз при его приближении, мы уходили в Мрачный мир, где Ланкеш не мог соревноваться с драконом в силе, но однозначно превосходил того в скорости и быстроте реакции.

Если бы не обуза с подпирающим нос пузом в моём лице, я не дала бы за жизнь дракона и ломаного гроша: конечно, если бы поединок происходил в Чёрных Землях. Но Сен-Лур был хитёр и коварен, и всегда стремился нанести удар по мне. И моя защита, как правило, дорого обходилась Ланкешу…

9.2

- Ты не обуза, лирэль, - успокаивал меня наг, пока я перевязывала рану на его плече. – Ты нужна мне. И тебе не за что винить себя. Быть с тобой – мой выбор.

- Выбор, который сделал не ты… - вырвалось у меня.

- Никогда не говори так, - ответил Ланкеш и посмотрел на меня так, что мне стало стыдно.

Ну конечно же, он сделал свой выбор в тот самый миг, когда набросил на меня Аркан Душ и вытянул из Башни во Мраке!

- Прости, - пробормотала я. – Я всего лишь глупая и слабая лирэль, - я улыбнулась, стремясь перевести всё в шутку.

Но Ланкеш покачал головой.

- Ты самая умная и самая сильная женщина из всех, кого я встречал, дева Адори.

Грудь сдавило от нежности и чувства вины.

Эта вина стала фоном моих мыслей, эмоций, чувств… Неким неотъемлемым элементом моей жизни.

Было безумно стыдно за то, что это время, проведённое в изгнании… было самым счастливым в моей жизни! Даже нескончаемо сменяющаяся череда безжизненного Мрака и удушающего зноя, Мрака и обжигающих ледяных ветров, Мрака и солёных брызг, наотмашь хлещущих по щекам и превращающих волосы во что-то среднее между колтуном и мочалкой… была наполнена счастьем, любовью и глубинным душевным спокойствием!

Я винила себя за это и ничего не могла поделать – счастье от близости Ланкеша, от одного его взгляда, от насмешливого «глупая лирэль» делало меня лёгкой, игривой, смеющейся, словно ветер. Ощущение некоей глубинной, необъяснимой нужности наполняло смыслом не только моё существование, но и весь мир.

Были моменты, когда казалось, что это бесконечное путешествие по землям бывшего Объединения было всегда и всегда будет. Что я всегда пела Ланкешу по вечерам, нежа его голову на своих коленях. Всегда