Пирог от сапожника - Дарья Донцова

кто-то из ваших клиенток попал в аварию на проселочной дороге, которая ведет к шоссе, – без спроса влез в беседу Лавров. – Думаю, девушка вас обманула.

– Интересно, – засмеялась женщина.

– Почему я решил, что она ехала из этого дома? Потому что на полу в машине нашли младенца, который недавно на свет появился. А вы только что сообщили, что вы повитуха. Ребенок голый, мамаша мертвая, небось наркоз на нее плохо подействовал. Она у вас родила, а денег на оплату услуг не было, вот и удрала тайком рано утром.

– Вам следует кино снимать, – развеселилась женщина. – Для начала: если в машине найдены ребенок и девушка, то это не означает, что они дитя и мать. Второе: я дипломированный врач, акушер-гинеколог. Помогаю по доброте душевной тем, кто хочет родить по древней славянской традиции. Третье: наркоз для роженицы не самая лучшая забава. Эпидуральную анестезию не каждая хорошо переносит. Знаю случаи, когда у женщины надолго отнимались ноги и способность ходить не сразу восстанавливалась. Я за естественный процесс. Четвертое: отчего и при каких обстоятельствах случился летальный исход, способен определить только медэксперт на вскрытии. Пятое: оказываю помощь исключительно своим друзьям и тем, за кого они просят. Шестое: денег не беру. Господь велел помогать людям, а не обирать их. Подведу итог: роды в моем присутствии – никаких оперативных вмешательств, наркоза, это праздник для всей семьи. Отсюда роженице убегать смысла нет.

Я решила, что ослышалась, и переспросила:

– Праздник для всей семьи?

– Появление ребенка на свет недавно стало процессом, в котором участвуют только медики и женщина. Вплоть до середины двадцатого века сохранялся обычай: королева рожает наследника трона при большом скоплении придворных. Почему? Боялись, что акушерка подменит младенца. И простые люди поступали так же. Я нашла в летописях много рассказов о том, как повитухи жонглировали детьми. Подкладывали к роженице из богатой семьи ребенка от нищих родителей и выдавали его за наследника обеспеченной фамилии. Некоторые малообеспеченные матери или те, кто родил без мужа, всеми правдами и неправдами набирали денег, желая оплатить эту услугу повивальной бабки. Почему они так поступали? Хотели для своего дитяти сытой жизни. Поэтому, зная все это, в комнате или бане, где шли роды, непременно присутствовали мать, свекровь, сестры или верные подруги. Вот мужья не допускались. Наши предки понимали, что зрелище появления человека на свет – не самое приятное. Увидит супруг, как оно все происходит, и откажется с женой ласкаться. А сейчас приветствуются роды с участием сильного пола. Неправильно это! Зря вы сюда прикатили. Если знаете, кто меня оболгал, вас зря сюда отправил, накажите мерзавца за ложь. Скорее всего, я кому-то отказала в аборте. Да, порой организую такие операции, но только по медпоказаниям.

Женщина замолчала.

Глава восьмая

– Веришь ей? – спросила я, когда мы вышли на улицу.

Кирилл пожал плечами.

– Не знаю.

Я вынула телефон, услышала голос Димона и заговорила:

– Найди, пожалуйста, все, что есть про повитуху Лидию.

– Имя не самое популярное, но если назовешь фамилию, место работы или адрес, отыщу именно ту Лидию, которая тебе нужна, – загудел Коробок. – В противном случае станешь обладательницей сведений о всех Лидочках, Лидусях…

– Поняла, – остановила я Димона. – Она врач, принимает роды с соблюдением древних традиций. Меня интересует, как долго женщина этим занимается, жила ли она в селе в тот год, когда Игины нашли ребенка. Если нет, то кому принадлежал дом ранее.

– Есть, босс! Разрешите выполнять?

Я положила телефон в карман и обратилась к Лаврову:

– Давай пройдемся по селу?

Деревенька оказалась небольшой, большинство изб были закрыты.

– Будний день, – высказался Кирилл, когда мы отошли от очередной запертой калитки, – народ на работу в Москву подался.

Я никак не могла понять, что меня удивляет. Вроде все обычно. Крохотное чистое поселение, домики добротные, аккуратные, везде крепкие заборы. Дорога неширокая, заасфальтированная. Как правило, в таких селах вместо дорожного покрытия используют щебень или ездят по грунтовой колее, потому что местная администрация отчаянно экономит средства. А в Рукино прямо красота и удивительный порядок, чистота.

Кирилл вдруг остановился.

– Смотри! Вон в том доме окна открыты.

Я посмотрела туда, куда указывал Лавров.

– Ты прав! Давай попробуем поговорить с хозяевами.

Мы быстро подошли к калитке, поняли, что она заперта, и закричали:

– Есть кто живой?

На крыльцо вышла босая молодая женщина в широком платье. Она сердито осведомилась:

– Вы кто?

– Из Москвы приехали, – объяснил Лавров и вытащил удостоверение. – Особая бригада.

Ну вот кто его просил так поступать? Почему полез впереди меня? Я же велела ничего самому не предпринимать.

– И что? – отозвалась хозяйка. – Теперь за хлебом-солью бежать? В ноги вам падать, в бубен бить, радоваться: «О, какая честь невероятная! Жители великого города приперлись!»?

– Мы заблудились, – тихо сказала я, – очень пить хотим.

Но надежда разжалобить незнакомку не оправдалась, она отреагировала нелюбезно:

– Ступайте вперед, реку увидите – пейте из нее, хоть обпейтесь. Попрошайкам не подаю. Ариведерчи!

– Неужели вам простой воды жаль? – удивился Кирилл. – Ни денег, ни обеда не просим.

– Еще чего, – рассмеялась грубиянка. – Может, переночевать еще вам, убогим, негде? Парень, вон какая баба с тобой! Корова жирная! Если не пожрет даже месяц, не сдохнет.

– Ну ты тоже на бегемота похожа, – не остался в долгу Лавров, – ноги, как поленья, руки-окорока, морда с казан размером.

– Я беременная, – неожиданно обиделась девица, – чего хамишь?

– Ты первая начала, – не сдался Лавров. – Тихо, вежливо искали хозяев. А из избы овчарка вышла, залаяла! Жена моя не корова, она тоже в ожидании ребенка.

– Ты с кем беседуешь? – осведомился хриплый бас, и на крыльцо вышел бородатый мужчина.

– Да вот, пристали, – фыркнула его жена, – обозвали, к … матери раз десять отправили.

– Она врет! – возмутился Кирилл.

– Ваша жена сейчас сказала неправду, – смягчила я резкое выражение. – Мы не ругаемся площадными словами. Просто попросили водички попить. Вышли от Лидии, захотели пройтись по селу.

– Обычно в деревнях колодцы стоят, – дополнил мой рассказ Кирилл, – на оголовке[4] гвоздь есть, к нему кружка на цепи приделана, чтобы из ведра не пили. А у вас ни одного ровенника не видно.

– Если вы от Лидии, то чего у нее не напились?

– Арина, ступай в дом, – тихо сказал мужчина.

Девица скривилась и, уходя, буркнула:

– Давай, Боря, кланяйся им в ноги! Они москвичи! Не то что мы, из села!

– Уж извините, – неожиданно ласково продолжил Борис, – у жены башню сорвало. Она не злая, не хамло. Но после того, как забеременела, прямо другой стала. Гавкает, словно цепная псина, капризничает, истерит.

– Не обращайте