В тени больших вишневых деревьев - Михаил Леонидович Прядухин

уме

и твердой памяти, ровно пять минут назад уничтожил младше-го сержанта Зарубина Николая, сержанта Милютина Степана, рядового Ступко Николая, сержанта Адигузелова Марата и рядового Мирзу Нуралиева при помощи ручной гранаты Ф-1… Пока он это говорил, у дежурного по полку открылся рот

и после слов «ручной гранаты Ф-1» из руки вывалилась теле-фонная трубка… Несколько секунд продолжалась немая сцена: капитан завис, удивленно таращась на Сергея. И как он ни пы-жился, но абсолютно никакая мысль ему упорно не приходила в голову, а Савельев так и продолжал стоять, лишь убрав руку с виска, спокойно смотря на капитана.

Вдруг капитан схватился за кобуру и попытался ее от-крыть… но как-то весь засуетился, задергался и, так и не достав пистолет, срывающимся на визг голосом закричал:

— Стоять!.. Руки за голову!.. Лицом к стене!..

Тоха ревел как маленький ребенок, когда узнал о гибели брата, и в душе поклялся убить Савельева, чего бы ему это ни стоило. Гибель Николая сказалась очень негативно на судьбе молодых солдат в РМО. До этого Тоха практически не трогал их и даже часто заступался, но теперь он как будто принял эстафету у погибшего брата и в своих изощренных издеватель-ствах во многом превзошел его. Было такое ощущение, что он

в каждом молодом солдате видел Сергея Савельева и мстил ему за своего брата.

Сергея Пожидаева это не коснулось. К этому времени новый зампотыл перевел его из РМО со всеми поварами на прачку. И кто знает, снял бы Тоха с него «неприкосновенность» или нет после гибели брата.

27

А Сергея Савельева в этот же день прямо из штаба увезли

в дивизию в Шинданд. Ходили слухи, что ему дали 12 лет, но существовала большая вероятность, что в каком-нибудь противоположном уголку Афганистана на какой-нибудь заставе появился новый боец, переведенный из Герата, а может быть, Шинданда по неизвестным причинам. А когда его спрашивали, почему он тут оказался, он, как-то странно улыбаясь, отвечал:

— Да хрен их разберешь… Ни с того ни с сего дали два часа на сборы, посадили в БТР — и вот я здесь. Даже с пацанами не успел попрощаться…

28

Глава III

Вечером после отбоя, загрузив тушенку, консервированный сыр и сало в вещевой мешок, Пожидаев направился в сторону офицерского модуля, где его ждал начальник столовой капитан Ковалев. В отличие от солдат, проживающих в палатках, офи-церы квартировались в модулях — быстросборных одноэтажных зданиях из легких фанерных панелей.

Сергей выполнял «спецзадание» по дополнительному обе-спечению закуской командного состава полка из солдатского резерва по приказу все того же капитана Ковалева. Питались офицеры тоже очень даже ничего: своя отдельная офицерская столовая, где готовили им пищу вольнонаемные женщины1; неслабая зарплата, позволяющая покупать качественные продукты за чеки2 в магазине военторга, да и дуканы3 с удо-вольствием принимали эти самые чеки. Но это нисколько не мешало им залезать в уже и так в скудный продуктовый запас полуголодных солдат. Наверное, это была одна из причин, по-чему их солдаты называли шакалами.

Совсем недавно, неделю назад, построили ангар, в котором разместили новую столовую с паровыми котлами. И наконец-то повара перешли из походной кухни в стационарную. Выпол-няя «спецзадание», Сергей не успел отойти и на десять шагов от ангара, как услышал какой-то шелест над головой, и тут же — бабах! Как ему показалось, взрыв произошел в столовой. «Котел рванул», — почему-то подумал он и развернулся, чтобы пойти и посмотреть, что произошло… И опять какой-то ше-лест в небе, потом левее от ангара, метрах в тридцати, Сергей увидел всполох огня с искрами. И снова — бабах! Следом еще всполох — и… бабах!.. Потом еще, еще и еще…

1

Вольнонаемные женщины

–

в состав ограниченного контингента также

входили и гражданские лица, которые заключали контракт с Министер-ством обороны для выполнения определенных работ. Вольнонаемные женщины и мужчины в боевых действиях не участвовали, а лишь только помогали военным в жизнеобеспечении 40-й армии. Были востребованы повара, медсестры, врачи, продавцы, строители и многие другие.

2Чеки — чеки Внешпосылторга, своеобразная параллельная валюта, суще-ствовавшая в Союзе до 1988 г.

3 Дукан — название магазина в Афганистане.

29

Только секунд через тридцать, когда прозвучал пятый или шестой взрыв, Сергей увидел, как повыскакивали солдаты из палаток. Завыла сирена. До него дошло: это обстрел. Он всюду видел разрывы снарядов, но так и продолжал стоять, повернувшись лицом к столовой, с вещмешком за спиной. Его как будто заклинило.

Эти взрывы возбудили миндалевидное тело в мозгу, и со-знание его наполнилось страхом, который, в свою очередь, запустил работу сердца в режиме отбойного молотка, что не-вероятно повысило давление и адреналин в крови. Избыточное содержание адреналина в крови рикошетом подействовало на сознание, и происходящее вокруг стало казаться каким-то нере-альным. Параллельно страх активировал инстинкт самосохра-нения, который настойчиво требовал от его костно — мышечной системы двигательных действий. Только последнее звено в этой цепочке — работа костно-мышечной системы, зависело от воли Сергея, все остальное произошло автоматически, но он упорно не включал ее.

У страха есть еще обратная сторона медали: помимо того, что он подталкивает человека к своему спасению, он же, когда находится на предельных показателях, его и останавливает, сковав волю и разум. Вследствие чего Пожидаев впал в ступор: страх подавил все эмоции и инстинкт самосохранения, нажав в его сознании на кнопку «Delete», и в голове был чистый лист… ни одной команды…

Автоматы и пулеметы затрещали на постах, устроив в черной мгле игру красных огней, а он все так же продолжал стоять, лишь чисто механически поворачивая голову то вправо, то влево. Конечно же, все это происходило максимум в течение минуты, но в такие моменты жизни время останавливается, косвенно подтверждая теорию о его относительности. Для Сергея, столкнувшегося в первый раз с реальной войной, эта минута растянулась до невероятных размеров, вместив в себя целую маленькую жизнь.

Да и раньше бывало такое, и оно, время, тоже могло ползти медленнее самой ленивой черепахи, когда он с другом Колькой ждал окончания урока по «руссязу», чтобы рвануть на перемене

в чебуречную. Но то была совсем