Эдит Пиаф. Без любви мы – ничто - Жан-Доминик Брийяр

С начала 1930-х годов Эдит внимательно следила за современной музыкальной жизнью и искала вдохновение, приобщаясь к песням нового поколения исполнительниц, например Жозефины Бейкер, которая прославилась в 1925 году благодаря театральному представлению «La Revue Nègre» («Негритянское ревю») и шестью годами позже подарила слушателям хит «J’ai deux amours» («У меня есть две любви»), или Лис Готи, чья композиция «Le chaland qui passe» («Проплывающая шаланда») стала настоящим открытием 1932 года. В то же время Пиаф осталась совершенно равнодушной к новаторскому стилю Мирей, чья «Le Petit Chemin» («Маленькая дорога») покорила публику на следующий год.

В тот же период особую известность завоевала и Мари Дюба, исполнившая песню «Le Doux Caboulot» («Милый кабачок») на стихи Франсиса Карко. Юная уличная певица высоко оценила ее творчество, однако не стала ничего заимствовать из ее репертуара. Впрочем, впоследствии Пиаф скажет, что из всех певиц той эпохи именно Мари Дюба оказала на нее самое существенное влияние, более того, отметит, что самым значимым событием, повлиявшим на ее дальнейшую карьеру, стало выступление Мари на сцене, за которым будущая звезда следила затаив дыхание: «В тот день [1937] она заставила меня понять, как многому мне еще надо учиться, что надо приступать к работе».

Итак, обзаведясь солидным репертуаром, Эдит начала выступать на улицах Бельвиля, старательно избегая мест, где слишком часто появлялись блюстители порядка. В то же время девушка принялась работать над своим голосом, стремясь к тому, чтобы ее было слышно издалека. Такая «школа» не могла не повлиять на ее манеру исполнения. «Она пела с той мощью, которая способна зародиться только на улице, – объясняет в наши дни певец Юро, большой специалист “по Пиаф”. – У нее был чудесный грудной голос, и в то же время она пела “в нос”, то есть используя естественные резонаторы».

Как и девицы легкого поведения, бродячие артисты всегда были «уличными работниками» – лишь с той разницей, что последние, заплатив налог на свое представление, частенько рисковали не заработать ни сантима. Кроме того, зачастую, будучи натурами самолюбивыми, они ненавидели по окончании номера попрошайничать, или «ходить со шляпой», как выражались люди этой профессии. Именно поэтому многие бродячие акробаты и уличные музыканты, не желая уподобляться нищим, предпочитали посвящать себя исключительно творческой деятельности, поручая кому-то другому собирать деньги с публики после спектакля. Именно так некогда поступал Луи Гассион, назначив ассистенткой собственную дочь. Это правило, действующее и сегодня, вынудило Эдит не полагаться во всем на саму себя. Дело оставалось за малым: найти партнера или партнершу.

И вот однажды в 1931 году совершенно случайно в доме Камиля Рибона – друга отца, также циркового акробата – Эдит познакомилась с девочкой-подростком, младше ее на два года. Тринадцатилетняя Симон Берто выросла в многодетной семье – восемь братьев и сестер, – ее мать работала консьержкой в Менильмонтане. Девочки сразу же почувствовали взаимную симпатию. И хотя Момон[24], как ласково называла ее Эдит, отнюдь не была беспомощным ребенком, она не могла не восхищаться только что приобретенной старшей подругой, которая твердо решила «добывать пропитание» самостоятельно. Эдит рассказала Симон о своем ремесле, об улицах города. Чья это была идея – Момон или Пиаф? Как бы то ни было, перед тем как распрощаться, девочки договорились встретиться снова и работать в паре.

Таким образом, несмотря на бесчисленные «исчезновения», Симон Берто более тридцати лет оставалась верной подругой Эдит, причастной ко всем событиям в жизни звезды, как хорошим, так и плохим, – главным образом, будем честны, к плохим. Через несколько лет после смерти певицы Момон, которую Пиаф нередко представляла: «Моя сестренка», в книге, ставшей предметом бурных споров, попыталась выдать себя за настоящую сестру Пиаф. В этой же книге Симон рассказала об их с Воробышком многочисленных проделках и приключениях. Это издание, не внушающее никакого доверия с фактологической точки зрения, все же помогает читателям лучше понять, какую жизнь вела Пиаф в годы, предшествующие ее дебюту в кабаре «Жерни’c», состоявшемуся в 1935 году.

Как только девушки начали сотрудничать, они тут же пришли к мысли, что смогут сэкономить, если будут жить вместе. Они сняли комнату в отеле на улице Орфила, дом 105, рядом со станцией метро «Пелльпорт». Пока Момон старательно изучала все секреты искусства «хождения со шляпой», Эдит, которой уже исполнилось шестнадцать лет, столкнулась с первыми любовными переживаниями.

Однажды в кафе Роменвиля, небольшого городка, прилегающего к Парижу на северо-востоке, Эдит повстречала Луи Дюпона по прозвищу Малыш Луи. Этот молодой человек, работавший разносчиком в магазине продуктов, был всего на два года старше Пиаф. Все случилось почти мгновенно. «Я тебе нравлюсь, ты мне нравишься, и дело в шляпе» – как споет позднее Брассан. Едва успев обменяться поцелуями, юноша и девушка страстно влюбились друг в друга и решили жить вместе. Это решение привело Момон в отчаяние, ведь Эдит, потерявшая голову от любви, напрочь забыла о подруге – в будущем подобное случится еще не раз.

Впервые после возвращения в Париж девушка покинула XX округ и вместе с Луи сняла комнату на улице Жермен-Пилон, на севере Пигаль. Этот квартал славился скандальной репутацией, но Эдит проживет там около пяти лет, до марта 1937 года. Здесь, в районе Пигаль, она столкнется с совершенно новым, незнакомым ей миром, миром дешевых, небезопасных баров, гостиниц, в которых можно снять номер на час, миром мелких сутенеров. И Пиаф еще долго будет оставаться «пленницей» Пигаля.

Но это все в будущем. А в тот момент Малыш Луи, парень серьезный, не одобрял способ, которым зарабатывала на жизнь его подруга. Уличная певица – такое ремесло трудно назвать почетным. Поддавшись на уговоры сожителя, влюбленная Эдит согласилась устроиться лакировщицей на предприятие «Топена и Марке», на фабрику по производству галош. Но эта работа, как и работа в молочной лавке, тяготила юную певицу, она в очередной раз осознала, что никогда не сможет освоить рабочую профессию. Не прошло и трех месяцев, как Эдит уволилась. Это решение было продиктовано еще и тем, что к тому времени она уже была беременна.

11 февраля 1933 года в госпитале Тенон – там же, где увидела свет и сама будущая звезда, – Эдит Гассион родила дочь, малышку Марсель Дюпон, которую родители ласково называли Сесель. Супружеская пара сочла рождение ребенка событием скорее счастливым, но Малыш Луи с его мизерным жалованием разносчика продуктов не мог содержать семью в одиночку. При этом Эдит и слышать не хотела о возвращении на фабрику. Единственный выход из сложившейся ситуации – снова выйти на улицу вместе с Момон. Но что делать с ребенком? Эдит, которая все еще страшно переживала из-за того, что мать бросила ее совсем малюткой, не желала расставаться с Сесель. Именно поэтому осенью 1933 года певица появилась на улицах Парижа с младенцем на руках и верной Момон.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});