Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Во время прослушивания, организованного для Эдит, Лепле еще раз убедился, что наткнулся на незаурядный талант. Ее голос не только пробирал до костей, выворачивал слушателей наизнанку, но казался голосом дикого животного. Внешне Эдит также разительно отличалась от «гламурных» певиц, выступавших в дорогих кабаре на Елисейских полях. Следовательно, владелец «Жерни’c», если он, конечно, хотел добиться успеха, должен был подобрать для своей протеже особую публику, должен был создать образ не столько чувственный, сколько чарующий. Но сначала он обязан был выбрать для Эдит псевдоним, который бы как никакой другой соответствовал ее внешности. Увидев молодую женщину впервые, Лепле сразу же подумал о хрупкой птичке, вынужденной петь ради пропитания. О маленьком парижском воробье. Жаль, что этот псевдоним уже использовала малышка Муано[31]. Лепле принялся искать синоним. Пиаф! Вот как будут звать певицу. Эдит Пиаф? Нет, пока еще рано. И так как Эдит еще могла похвастаться кругленькой детской мордашкой, импресарио решил окрестить ее «Малышка Пиаф».
Осталось самое простое: подобрать сценический костюм для восходящей звезды. Нелепо и смешно было наряжать девушку в одежды женщины-вамп. Следовало сыграть на простоте. Рискуя впасть в мизерабилизм, Лепле настоял, чтобы его подопечная выступала в своем наряде уличной певицы. Узкая черная юбочка и облегающий пуловер. Молодая женщина, которая посвящала бóльшую часть своего свободного времени вязанию, – это увлечение Пиаф пронесет через всю жизнь – как раз заканчивала новую кофточку. Некоторые биографы утверждали, что Эдит не успела закончить работу к выступлению и потому вышла на сцену в пуловере без одного рукава, прикрыв обнаженную руку шалью или даже скатертью. Что это – правдивая история или же речь идет об очередном мифе, придуманном a posteriori для «приукрашивания» жизни Пиаф? Мы никогда не узнаем истины. Тем более что впоследствии сама певица сделает все возможное, чтобы никто и никогда не догадался о некоторых деталях ее биографии.
После нескольких репетиций пришло время выпускать Малышку Пиаф на «арену». 24 октября, в вечер премьеры, зал «Жерни’c» почтили своим присутствием весьма влиятельные особы: знаменитый «воздушный скиталец», летчик Жан Мермоз, журналисты Жозеф Кессель и Филипп Эриа, певец Морис Шевалье со своей подругой Иветт Валле. Можно ли думать, что все эти известные люди пришли в тот день в кабаре совершенно случайно, или же Лепле, словно опытный пресс-секретарь, озаботился тем, чтобы разослать приглашения гостям, дабы познакомить их со своим новым «аттракционом»? Сам факт, что среди зрителей оказался и Марсель Блёстейн-Бланше, будущий глава крупнейшей рекламной фирмы «Publicis», на тот момент директор радиостанции «Radio-Cité», заставляет нас склоняться ко второму предположению.
Клиенты «Жерни’c» как раз заканчивали ужин, когда слово взял сам хозяин заведения. Он рассказал присутствующим, как несколькими днями ранее познакомился на улице с молоденькой нищенкой, чей голос его потряс. Лепле подобрал самые проникновенные слова. Всего несколькими фразами он описал удивление, которое ждет публику, возможно, гости даже будут смущены: они встретятся с полным отсутствием профессионализма заявленной певицы, ведь она не умеет держать себя на сцене. Но импресарио с ловкостью превратил недостаток Пиаф в достоинство. Заинтригованные и подготовленные Лепле, зрители поверили, что им выпало счастье пережить редчайшие мгновения в жизни.
В полной тишине, столь необычной для шумного кабаре, на сцену вышла Малышка Пиаф. Не говоря ни слова, не глядя на посетителей, она начала петь, словно в забытье. И вот первая песня закончилась. Лепле зааплодировал, сначала тихо, затем все громче и громче, заставляя зал разразиться овациями. «Однако у этой малышки неординарные данные!» – воскликнул истинный знаток искусства Морис Шевалье. Девушка, удерживая внимание зрителей, тут же приступила к исполнению следующих композиций из своего уличного репертуара. Лепле одержал победу. И, конечно же, Малышка тоже. После окончания сольного выступления Мермоз пригласил певицу за свой столик и преподнес ей букет. Никогда ранее ни один мужчина не дарил Пиаф цветов. Всего за один вечер жизнь Эдит Гассион изменилась самым кардинальным образом.
Следующий день стал днем двух судьбоносных встреч. Сначала Эдит познакомилась с Жаком Буржеа, эрудитом и поэтом, который станет одним из самых близких друзей певицы и ее доверенным лицом. С 1936 по 1963 год Пиаф и этот сдержанный мужчина, который был много старше ее, вели постоянную переписку. Сто пятьдесят писем Пиаф, порой растянувшихся на десятки страниц, Буржеа завещает Национальной библиотеке Франции. В этих письмах Пиаф предстанет светлой и сентиментальной женщиной, всегда стремившейся к знаниям, отчетливо осознававшей, сколь огромные пробелы в собственном образовании ей необходимо заполнить.
Какой бы фурор ни произвела Эдит в «Жерни’c», широкая публика пока еще ничего не знала о новом даровании. Для того чтобы охватить слушателя, Лепле необходимо было заручиться поддержкой средств массовой информации. И, без сомнения, предупрежденный Марселем Блёстейн-Бланше, 25 октября в «Жерни’c» приехал Жак Канетти, радиоведущий «Radio-Cité». Журналист мечтал взглянуть на «маленькое чудо» Лепле. И вот уже в воскресенье 26 октября Малышка Пиаф впервые спела на волнах «Radio-Cité»; после ее выступления в студию поступили десятки телефонных звонков, каждый хотел узнать, кому принадлежит поразительный голос. Эдит пела на радио ближайшие двенадцать воскресений.
Дальше события развивались стремительно. В последующие недели толпы любопытствующих и журналистов осаждали «Жерни’c», чтобы насладиться пением юной волшебницы. В ноябре в газете «Le Petit Parisien» вышла статья, озаглавленная «Певица, проживающая свои песни», она была посвящена Малышке Пиаф. «Представьте себе бледное, почти мертвенно-белое лицо, – восторгался журналист, – которое меж тем иногда озаряется лукавством мальчишки Пульбо[32], представьте тонкий абрис носа, век, легкую синеву вокруг уже уставших глаз – в них чувствуется тайное, едва заметное, а потому волнующее благородство. Малышка Пиаф облачена в плохонькую кофточку и совсем простое платье; она не может сделать ни единого жеста, а яркий свет прожекторов пугает ее, она даже не умеет кланяться, на самом деле она ничего не умеет… Но она поет… Эта девушка, явившаяся с улицы, дарит своим уличным же песням пронзительную, горькую и даже чуть ядовитую поэтику, ту поэтику, которой наполнил свои уличные романы Карко[33]. Так и представляешь ее мокрую, продрогшую, заледеневшую, стоящую под моросящим дождем, который заливает тротуары и в пелене которого скользят пугающие силуэты».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- «Воробышек» на балу удачи (сборник) - Симона Берто - Биографии и Мемуары
- Песня длиною в жизнь - Мишель Марли - Биографии и Мемуары / Русская классическая проза
- Белые тени - Доминик Фортье - Биографии и Мемуары
- Государь. Искусство войны - Никколо Макиавелли - Биографии и Мемуары
- Бодлер - Жан Баронян - Биографии и Мемуары
- Волшебство и трудолюбие - Наталья Кончаловская - Биографии и Мемуары
- Эрнест Хемингуэй. Обреченный победитель - Лестер Хемингуэй - Биографии и Мемуары
- «Ермак» во льдах - Степан Макаров - Биографии и Мемуары
- Моя Индия - Джим Корбетт - Биографии и Мемуары
- История французского психоанализа в лицах - Дмитрий Витальевич Лобачев - Биографии и Мемуары / Психология