Выбор магната - Мэгги Кокс

– Простите, синьор Мориццони.

Вслед за девчушкой появилась запыхавшаяся Мария в черном платье, промокая кружевным платком выступивший на лбу пот. Как поняла Лаура, Сибела оказалась ее внучкой, которая приехала в гости. Узнав, что Фабиан дома, девочка помчалась его искать.

Фабиан попросил Марию не беспокоиться. Он был очень рад видеть девочку, даже спросил, не останется ли она пообедать с ними. Но Мария настояла, чтобы Сибела пошла с ней и позволила взрослым спокойно насладиться обедом. Девочка неохотно подчинилась и махала рукой на прощание до тех пор, пока они с Марией не скрылись из виду.

– Какая замечательная малышка! – заметила Лаура.

– Вы любите детей, синьорина? – Пожилой мужчина, сидевший рядом с Фабианом, наклонился к ней через стол, пряча улыбку под усами.

– О да, очень люблю.

– Тогда вы станете прекрасной мамой! Но сначала надо обзавестись мужем, не так ли?

Раздался всеобщий хохот, и, пока Лаура пыталась справиться со смущением, оказавшись в центре внимания, Фабиан с интересом посмотрел на нее, но ничего не сказал.

– Отложите пока все на время… Мы уезжаем.

Войдя в офис после короткой, но необходимой встречи с Марией и работниками кухни, Лаура с удивлением уставилась на Фабиана. Его взъерошенные волосы говорили о том, что, пока ее не было, он о чем-то напряженно думал и в нетерпении много раз теребил их рукой.

– Куда?

– Мы поедем в хоспис, в помощь которому проводится концерт. У вас будет отличная возможность убедиться воочию в том, как необходима такой организации наша поддержка.

– Ну что ж… – Лаура в нерешительности остановилась в дверях, застигнутая врасплох внезапностью этого визита и самой идеей увидеть больных детей, которые страдают и в некоторых случаях умирают. – Мне нужна минута, чтобы захватить жакет.

Она почти не запомнила, как они летели на вертолете в глубь горной части Тосканы, где расположилось несколько корпусов хосписа. Во время короткого путешествия они оба хранили задумчивое молчание. У Лауры было много вопросов, но сейчас было не самое подходящее время задавать их.

В хосписе их встретила веселая пожилая монахиня, сестра Агнета, которая приветствовала Фабиана улыбкой и крепкими объятиями. От этой сцены у Лауры подогнулись колени. Фабиан же не чувствовал смущения или неловкости, его глаза светились счастьем. Этот мужчина начинал все больше интриговать Лауру.

Они ходили из палаты в палату, и всякий раз Фабиан присаживался на край кровати больного ребенка и разговаривал с ним, как будто был родным для него человеком. И дети радовались его приходу, несмотря на серьезную болезнь. На красивом лице Фабиана можно было прочесть смесь эмоций: симпатию, доброту, юмор и любовь.

Чувства переполняли сердце Лауры, она не могла говорить.

Когда они возвращались домой, был уже поздний вечер, теплый и наполненный ароматами цветов и растений. В такую ночь все в мире должно быть хорошо, подумала Лаура, и если где-то страдают невинные дети, это так неправильно… Она закусила губу и не могла заставить себя поднять глаза на Фабиана, вспоминая, как сестра Агнета и ее обняла на прощание. Тогда Лаура едва справилась со своими эмоциями.

– С вами все в порядке? – спросил Фабиан, когда вертолет оторвался от земли.

– Да – да, – и Лаура отвернулась к окну.

В хосписе были и совсем маленькие дети, и постарше. Эта поездка напрочь расстроила ее. Какова суть такой безнадежной, наполненной страданиями жизни? Она могла только представить, какие муки переживают родители этих детей. Но, несмотря на это, работники хосписа улыбались, а дети отвечали дружным смехом на шутки Фабиана. Эта сторона его характера стала для Лауры приятным открытием.

– В первый раз тяжело видеть детей в таком состоянии, – задумчиво сказал Фабиан, стараясь перекричать оглушающий шум винтов вертолета. – Но они такие смелые… такие сильные. И мы должны обеспечить им условия и комфорт, которые помогут облегчить страдания.

Обнаружив зажатый в руке носовой платок, Лаура приложила его к глазам и безудержно заплакала, ощущая на скомканном в ладони белом квадратике едва уловимый запах одеколона Фабиана.

– Уже поздно, а мы еще не ели. Я попрошу пилота доставить нас к одному из моих любимых ресторанчиков, чтобы мы могли поужинать и поговорить.

Лаура кивнула и слабо улыбнулась. Улыбка, которую ей подарил в ответ Фабиан, на мгновение лишила ее возможности дышать.

– Вы так свободно общались с детьми… – Лаура положила вилку на белоснежную скатерть и неохотно встретилась взглядом с Фабианом.

Он понимал, что она все еще чувствует неловкость из-за того, что не смогла сдержать эмоций во время и после посещения хосписа, но ее реакция только утвердила Фабиана в том, что она станет самой заботливой матерью в этом мире.

– Дети всегда непосредственны, поэтому с ними легко. А у этих малышей в хосписе столько мужества и силы перед лицом неприятностей, что становится стыдно за собственную слабость, – сказал Фабиан. Этот визит напомнил ему, почему он год за годом устраивал этот концерт, несмотря на то, что первоначально это мероприятие затеял Энрико Роберто, являвший собой далеко не лучший образец отца. – Да вы и сами умеете ладить с детьми, Лаура… Время от времени вы ведь думаете о материнстве?

Сделав глоток ароматного красного вина, которое он заказал к ужину, Фабиан почувствовал напряжение, ожидая ее ответа. Лаура покраснела, и он успел заметить печаль в ее глазах, прежде чем она отвела взгляд и стала смотреть вниз, на огни города.

Ресторан располагался на уютной террасе высоко на склоне горы, откуда открывался захватывающий дух вид. Здесь была отменная кухня, поэтому Фабиан любил бывать здесь.

– Лаура? – проговорил Фабиан, сознавая, что затронул что-то сокровенное в ее душе.

– Я бы с удовольствием стала матерью, – тихо ответила Лаура, осторожно переводя взгляд на Фабиана. – Я не говорила вам, но… Еще два года назад я была замужем.

Замужем? Фабиан испытал шок и удивление. Кармела не предупредила его об этом. Хотя почему она должна была предупреждать?

– Мой муж умер. Мы попали в автомобильную аварию, он погиб на месте.

– Пожалуйста, примите мои соболезнования.

Даже после этих высокопарных слов в Фабиане боролись два чувства: облегчение, ведь она выжила и, если честно, у нее больше нет мужа, и сожаление, что она пострадала в такой ужасной катастрофе.

– Спасибо. Я хотела детей, но мой муж, он… – Лаура положила руки на скатерть, сцепив пальцы от волнения, с которым она долго не могла справиться, – он думал иначе.

Лаура пригубила вино, словно глоток ароматного напитка мог удержать воспоминания, будоражившие ее. Когда она поставила бокал на стол, то вид у нее был уже более спокойный. Но Фабиана было не провести. Женщине, которая так любит детей, как Лаура, вероятно, было очень трудно находиться рядом с мужчиной, не разделявшим ее чувств.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});