Жизни - Татьяна Ролич

Она удивлялась, как все у деда продумано.

Посуда аккуратно стояла в старинном шкафу, сверкали фужеры. Разные столовые приборы были аккуратно разложены по ящикам. Она села на диван и задумалась и первая мысль, которая ей пришла в голову – ей приятно пригласить в такую квартиру своих друзей.

Потом она пошла на кухню и занялась приготовлением своего фирменного салата с ананасом. Ей нравилось нарезать овощи, украшать салат зеленью Она любила заниматься хозяйством. Рыбу разложила на тарелки, раздвинула стол. Он оказался огромным. Она не любила современный стиль с фуршетами.

Ей нравилось, как накрывают столы в английских фильмах, когда в центре большого зала стоит стол, покрытый белой скатертью, на столе стоят канделябры и все сверкает от блеска хрусталя, а тарелки разных видов, и их не меньше трех, стоят одна на другой для каждого приглашенного. У деда все это было и канделябры, и тарелки разной величины, и даже приборы для рыбы были.

Много времени прошло с того времени, когда она слышала обрывки разговоров о своем странном дедушке, и сейчас ей почему-то вспомнились слова отца: «Неужели тебе не понятно, что я его не хочу знать, и ноги моей не будет в его доме»

И тут Наташина мысль уходит в сторону, и вспоминаются другие слова: «Неужели ты так до конца жизни и будешь его ненавидеть. Надо понять, что это дедушка Наташи, и дедушка непростой, я не говорю о том, что это твой отец». Она вспомнила, как узнала, что он преподает. Ей это сказала мама.

Сначала он ей нравился чисто внешне, и она наблюдала за ним со стороны, не зная, что это ее дед. Высокий с седой шевелюрой, и что больше всего привлекало ее внимание, что вместо галстука он носил бабочку или шнурок с красивой булавкой. Она еще не была лично с ним знакома, но, уже зная, что это ее дед, гордилась им. Он пользовался большим уважением – его за спиной называли просто «профессор».

До того, как она узнала, что Андрей Степанович ее дед, она вспоминала, как мама часто спрашивала ее об Андрее Степановиче, как к нему относятся на кафедре и вообще. Было в этих ее вопросах что-то, что Наташу настораживало, и как-то мама проговорилась, что с ним работала и именно на той кафедре, где он сейчас заведующий.

И однажды Наташа услышала правду, что Андрей Степанович отец ее папы, но они когда-то крупно поссорились, что Андрей Степанович не женился на матери ее отца, и они не общаются.

Так Наташа узнала часть той правды, которую от нее тщательно скрывали столько лет. И на одном из семинаров, в перерыве, когда в аудитории никого не было, Наташа подошла к Андрею Степановичу, и тут на нее нашла такая неуверенность, что она стояла и не могла вымолвить ни слова.

В это время, Андрей Степанович что-то писал на листке бумаги. Он остановился и посмотрел на Наташу и, видя ее замешательство, спросил:

– Вы что-то хотели?

И тут он услышал слова, которых не ждал:

– Извините! Мне мама сказала, что я ваша внучка!

Слезы навернулись ей на глаза, и она отвернулась. Андрей Степанович так растерялся, что не сразу сообразил, как ему себя вести. Немного оправившись, он подошел к Наташе, обнял ее за плечи и сказал:

–Ты так похожа на мою маму, твою прабабушку. Я ничего тебе не мог сказать, потому что жизнь так сложилась, что я с твоим отцом практически не общался. Я несказанно рад, что ты сама ко мне подошла. Но я тебя давно заметил и наблюдал за тобой. Думаю, мы подружимся.

– Мама мне сказала, что вы замечательный человек, да я и сама это знаю.

Тут она замолчала, испытывая неловкость и неудобство одновременно.

– Наташенька, как я рад. – Наташа видела, как прослезился этот недосягаемый, недоступный и такой ей сейчас близкий человек.

– Я думаю, что тебе надо ко мне прийти, я тебе покажу фотографию твоей прабабушки. Я бесконечно ее любил, и вообще, нам есть о чем поговорить.

Наташа сейчас все это вспоминала и думала, какое это счастье, что у нее есть такой замечательный дед. Она как-то сразу почувствовала к нему уважение, которое перешло во что-то похожее на нежность. И чувства самые разные переполняли сейчас ее душу.

Она посмотрела на часы. Было ровно шесть. Оставался час до прихода ее гостей.

Глава 14

В половине седьмого звонок. На пороге Александр с огромным букетом. Надо сказать, но Наташе он показался каким-то очень обычным, она не почувствовала той радости, которую от себя ждала. Он с букетом показался ей стандартным, но она не подала вида, что ей что-то не нравится.

– Ты извини, я в таком виде. Пойду, переоденусь.

Через десять минут Наташа, которая не любила возиться долго перед зеркалом, вышла в коротком красном платье со стоечкой, на молнии и в черных лакированных туфлях с бантиками. Это были французские туфли, которые ей очень нравились. Александр обратил внимание, какие у нее красивые ноги.

Они сели на диван и, молча, поцеловались. Это было так хорошо и красиво. Они запомнили этот момент и потом каждый вспоминал его, уже, по прошествии времени, и он всегда вызывал в душе каждого приятные воспоминанья.

Потом Александр помогал Наташе накрывать на стол и делал это с каким-то неизвестным ему чувством радости и подъема. Все ему казалось необыкновенным в этой такой необычной квартире.

Александр был на вершине счастья его переполнявшего. Он вспоминал их первую встречу, и все их слова повторял про себя. Иногда, он отвечал невпопад, чувствуя свое погруженье в прошлые воспоминанья, от которых не мог никак освободиться. Он не помнил, что он отвечал Наташе, которая чувствовала, что с ним что-то происходит.

– Ты где-то паришь!

– Действительно, что-то со мной, но не понимаю что. Все как будто в тумане.

Удивительное и неповторимое время юности, когда только иногда опускаешься на землю. Живешь в какой-то другой реальности, когда в голове только мысли о нем, о ней, что он подумал, а что я сказала. Такая неопределенность во всем, что иногда становится страшно и грустно, и не знаешь, как поступить.

Не знаешь, что важно, и где правда, и идешь наугад, совершая одну за другой ошибки. Кажется, что все делаешь правильно, и никак не добиться чего хочется, а желанья так обычны, – увидеть его, ее, говорить, слышать голос этого человека. Страдаешь, радуешься и сам не понимаешь, счастлив ты или нет. И только потом, вспоминая эту свою путаницу мыслей, поступков понимаешь, что по-другому и можно было сделать, да вот получилось так, а не иначе.

Или вдруг одно слово все ломает. Сердце чувствует, как подкрадывается разлука, а делаешь вид, что все хорошо, и обманываешь себя,