Жизни - Татьяна Ролич

я что-то заподозрил, и на всякий случай обратился в милицию, рассказал все, что мне казалось подозрительным, и мне там сказали, что ищут некоего «Щустрого», который сбежал из тюрьмы, где сидел за получение крупных сумм денег со счетов вкладчиков. Мне назвали его настоящее имя и приметы. Это оказался Семен Анатольевич.

– Господи, неужели это правда? – перебила его испуганная Лилечка.

– Он втирался в доверие к богатым, а потом, узнав, где у них что, обкрадывал. Ты не первая в его списке. Елена об этом знала, и даже ему помогала. Так он попал к нам. Но когда он увлекся тобой, она решила ему отомстить, и меня взяла под крыло, но все-таки однажды проговорилась. А я был зол на тебя, вот и поселил ее у нас.

– Я не верю, что можно так хорошо играть. – Лилечка была в шоке от всего.

– Я не сказал Елене, что был в милиции, и таким образом через меня вышли на него. Он просил свиданья с тобой, но его уже арестовали, а ты была в больнице. Мне разрешили на той квартире, где вы жили вместе, взять твои вещи. Кое-что из твоих драгоценностей, он уже продал.

Самые твои любимые, слава богу, остались: колье, серьги и кольцо, весь комплект. Не нашел он покупателей. Проверка на предприятии прошла нормально, так что к бизнесу он не успел подобраться.

Лилечка слушала, не веря своим ушам. Она чувствовала себя такой несчастной, что даже то, что сейчас ей рассказывал Сергей, не могло всерьез ее интересовать. Ее жизнь, которую она хотела изменить, куда-то уходила, оставляя в душе горький след, о зря потерянном времени.

Ей было жалко себя. Ей было так плохо, что она даже о ребенке не думала. Он для нее не родился. И где-то в глубине души она благодарила судьбу, что вся, пусть горькая, но правда, выяснилась.

Все последнее время ее не покидало странное чувство, что с ней происходит, что-то непонятное, – уж очень все складывалось, как в сказках, которые она любила до сих пор. Она была неисправимым романтиком, что делало ее жизнь такой, что приходилось распутывать разнообразные узлы, возникающие от ее неукротимой фантазии.

И сейчас она об этом думала впервые всерьез. Ведь было много такого в поведении этого Семена Анатольевича, что насторожило бы любого другого человека, а ей все нипочем.

Ведь он приносил какие-то драгоценности и просил найти покупателей, что она безропотно исполняла, не задавая лишних вопросов. Порой исчезал на неопределенное время, и она не интересовалась, куда и зачем?

Однажды к ним заходил участковый, но она, ни словом не обмолвилась, когда тот напрямую спросил, не проживает ли здесь гражданин такой-то и назвал Семена Анатольевича.

Ей бы задуматься, но она была влюблена, и ни о чем не думала. И сейчас разговаривая с Сергеем, она понимала, что предала верного ей человека, не думая о его чувствах, не заботясь о его и своей репутации, и все ради чего? Но также она понимала, что не могла поступить по-другому. Страсть была сильнее рассудка, и все соображения она отметала, если что-то мешало ее намерениям.

 ________________________

Так судьба расставила по местам всех, чьи Жизни переплелись на одном отрезке времени, которое одно может давать серьезные оценки нашим поступкам, и руководить ими, если мы сами запутываем свои Жизни в неразрешимый клубок противоречий. А Жизни по-прежнему стремятся ко всему, что отметает разум – к любви, к страстям, и в конечном итоге к тому внутреннему спокойствию, которое нам постоянно представляется той гаванью, куда мы стремимся после бурь и гроз, непременно с нами случающимися не всегда по нашей воле.

Март 2012 Санкт-Петербург