Возвышение Меркурия. Книга 4 - Александр Кронос

его можно убедить, но тут бог эвенкилов повернул голову назад.

— К нам кто-то приближается. Слишком сильный для смертного, но я не чувствую «искры». Это не один из нас.

Вздохнув, я опустил руку на рукоять меча. Скорее всего, кто-то из Чернокровых. Они следили за мной в Мурманске, а теперь видимо решили достать здесь.

— Он один?

Урген бросил на меня быстрый взгляд.

— Да. Но как смертный мог получить такую силу? Откуда?

Настал мой черёд печально скалить зубы.

— Я ведь говорил, что они многому научились. Не знаю, кто именно близится, но таких много. Представь, что тебе придётся биться с полусотней. А следом явится столько же. Потом придёт сотня. А дальше тысяча. Сможешь одолеть всех?

Тот рыкнул и несколько квадратных метров брусчатки оплавились, став единым целым.

— Может и нет. Но этого я собираюсь разорвать в клочья. Ты со мной, римский бог?

Бой привлечёт внимание. Но если смотреть объективно, этот враг пришёл за моей жизнью, а не чтобы убить Ургена. Тот угодил под удар по чистой случайности. Бросить его при таких обстоятельствах? И кем я после этого стану? Позором Парнаса?

Сандал не слишком деликатно напомнил, что Парнас давно пустует, а другие божества Вечного города мертвы. Что бы я не сделал, никто из них об этом всё равно не узнает. Но я проигнорировал ястреба и кивнул.

— С тобой. Сними барьер. Нужно подготовиться к бою.

Когда огненные стены упали, я понял, что диспозиция немного изменилась. Смертные, что раньше прикрывали массивное здание с колоннами, теперь укрылись внутри него. А к нам быстро приближалась чёрная и налитая темнотой фигура.

Он буквально летел над крышами домов. Без дополнительных приспособлений или артефактов — при таком количестве силы, они ему были попросту не нужны. Снаружи напоминал облако пылевой бури. Только это было относительно небольшим и чёрного цвета. А в центре располагалась человеческая фигура.

Урген снова окутался пламенем и воздел вверх руки, к которым сразу устремилась вереницы душ. Я же сформировал перед собой уже проверенную печать, которая должна была ослабить врага. Его резерв мощи несравним с тем, что имелся у наёмников — приблизительный расчёт показывал, что мне потребуется не меньше сотни ударов, чтобы исчерпать его полностью.

Но первая атака могла удивить противника и поколебать защиту. Что в свою очередь даст шанс Ургену.

Сандал проверил положение остальных — к счастью Ульрих выполнил мою команду и благоразумно отвёл автобус назад, расположившись за квартал от места событий. Вокруг транспорта вились мертвецы, но ничего серьёзного моей свите не угрожало. Более того — прямо на глазах ястреба они разобрались с одной из мёртвых душ, что пыталась пробиться через выставленный скандинавом щит. Ударили сразу несколькими печатями и спалили.

Спутник вернулся назад, а когда до нашего противника оставалось не больше полусотни метров, я бросил вперёд оттиск. Тот умчался к цели, но вместо того, чтобы заставить ту хотя бы дёрнуться, без всякого результата утонул в защите.

Следом на смертного обрушился Урген. Как и другие младшие боги, он располагал Даром. Многогранным и мощным, но всё равно ограничивающим выбор плоскости применения силы.

Не знаю, кем была его мать. Но основной гранью Дара моего союзника, было пламя. Которое он и использовал — на стремительно несущееся вперёд тёмное облако обрушились ревущие потоки огня, на момент полностью скрыв её из виду.

Останавливаться он не планировал — используя души мертвых в качестве подпитки, бог эвенкилов непрерывно бил по врагу. Воздух стремительно раскалялся, а стены домов плавились, опадая на землю ломтями подтаявшего льда.

Казалось, противник не переживёт этой атаки. Да, она была крайне грубой — откуда молодому лесному богу знать о тонкостях военных приёмов? Но это не делало её менее эффективной.

А потом смертный ударил в ответ. Было такое ощущение, как будто сверху на меня обрушился молот Вулкана. И не только на меня — давление накрыло всю площадь. Брусчатка превратилась в кипящее озеро, а здание, где укрывались смертные, разом осело вниз.

Внутри ярко полыхала «искра», которая с колоссальным трудом поддерживала кольчугу. А я едва держался на ногах. Сандал, что кружился поблизости, дожидаясь момента, чтобы рвануть к цели и вовсе впечатался в землю. Вернее ушел под неё — призрачное состояние сыграло со спутником свою шутку.

Безумное давление длилось не больше нескольких секунд, но мне они показались безумно долгими. Как в юности, когда я угодил в засаду финикийцев и они пытались расщепить мою «искру», чтобы поделить силу между собой. В тот раз меня выручил примчавшийся на выручку отец, которого сопровождал Марс. Только вот сейчас помощи ждать было неоткуда.

Давление исчезло так же одномоментно, как появилось, а тёмное облако опустилось прямо на кипящий камень. По тому немедленно прокатилась волна холода и площадь стала выглядеть, как поток остывшей лавы.

Тёмная пыль, что окружала противника уплотнилась и через пару мгновений нам стала видна его фигура. Смертный выглядел молодо — не старше тридцати. А на лице сияла довольная улыбка.

— Я надеялся, что вы станете сражаться. Но вместо этого вы двое решили поболтать. Как же так? Он ведь украл ваш артефакт. Захапал себе чужую силу. Почему ты не стал его убивать?

Задавая вопрос он смотрел на Ургена и пусть тот стоял ко мне спиной, но среди языков пламени, что прикрывали затылок божества, снова проявились очертания глаз. К счастью, тому хватило ума не поддаться на столь грубую провокацию.

Секунда и воздух наполнился мощным рёвом эвенкила.

— Кто ты такой? По какому праву говоришь так со мной?

Смертный сделал несколько шагов вперёд, с интересом рассматривая моего союзника.

— Не думал, что когда-то увижу одного из Древних своими собственными глазами. Вы ведь давно вымерли. Перемолоты в труху и забыты. Как тебе ощущения? Нравится быть последним из всех?

Теперь его нехитрая словесная атака сработала — Урген взревел и бросился вперёд. На фигуру смертного немедленно обрушилась мощная огненная плеть, но тот спокойно выдержал удар — по защите лишь прошла волна лёгкой ряби.

В следующий момент неизвестный сделал молниеносный рывок вперёд и ударил сам. Сотканное из чистой энергии копьё врезалось в корпус Ургена и пробило защиту, пройдя насквозь. Окрестности наполнил дикий вопль, а в следующее мгновение, смертный отшвырнул божество в сторону — фигура, вокруг которой быстро угасало пламя, покатилось по застывшему камню.

Бог эвенкилов был ещё жив — я видел его ярко горящую «искру». Но вместе с тем, видел, как отчаянно пульсирует энергия в его оболочке — оружие противника повредило систему внутренних каналов и львиная часть силы, которую Урген вобрал в себя, уходила на их восстановление.

Наконец отозвался Сандал — вбитый глубоко под землю ястреб пришёл в себя и был готов сражаться. Но я сразу же пресёк его попытку подняться. Пусть пока остаётся под землёй. В открытом бою, противопоставить этому отпрыску Локи он всё равно ничего не сможет.

Тёмная фигура, вокруг которой снова вилась мелкая чёрная пыль, шагала ко мне. Смертный кривил губы в улыбке. А я отчаянно пытался придумать, как его одолеть.

Я не мог вобрать в себя души и использовать их. Для такого моя «искра» была слишком слаба. Будь на моём месте Плутон, у него точно получилось бы. Но я не владыка царства мёртвых, для которого работа с душами так же привычна, как для меня торговля или утренний бокал амброзии.

Враг сделал ещё несколько шагов вперёд и омерзительно улыбнулся. Я же, наконец принял решение. И отдал команду Сандалу.

Глава V

Во времена нашей юности мы использовали руны, печати и воплощённую силу — вроде той огненной плети, которой Урген пытался достать врага. Но некоторые мастерски сочетали эти техники. Например Веста, которая уже тогда примеряла на себя роль покровительницы домашнего очага, при этом обожая разрабатывать сложные плетения силы.

Одну из созданных ей связок мы применяли против финикийских и греческих героев, многие из которых были полубогами. Хитроумная печать, которая накладывалась на выпускаемую стрелу, а потом к ней добавлялся набор из шестнадцати рун.

Сложная схема. Но более чем эффективная — она поражала энергетические каналы цели, замедляя ток силы, как минимум в десять