Наблюдая за гончаром, или Жизнь полна подарков - Венера Гизатулина

И что приятно – общежитие наше на улице Пролетарской было совсем недалеко от этой пельменной, которая мне и до сих пор кажется самым лучшим предприятием общественного питания в моей жизни. Хотя в последние годы судьба моя удивительная позволила мне побывать в лучших ресторанах Нью-Йорка, Лондона, Парижа, Гонконга и Пекина. Точнее, это дочь моя позволила, а не судьба.

Так что мне удалось пожить при коммунизме. С бесплатным бульоном и хлебом.

Но надо сказать, что студенческая жизнь не состояла лишь из одной учёбы, разгрузки вагонов и веселого вечера в общежитии после посещения любимой пельменной.

Часть сентября, октябрь, ноябрь, а иногда и часть декабря уходили на сбор хлопка. Все учебные заведения республики, в том числе старшие классы школ, в это время вывозили в колхозы. Мы там жили, работали и даже отдыхали. С нами на грядках были наши преподаватели, доценты и даже профессора. Они, правда, хлопок не собирали, но организовывали нашу работу и наш быт.

Может показаться, что я рисую довольно грустную картину своей жизни. Нет, ни в коем случае. Для нас это была обычная жизнь, ведь другой-то мы не знали. Это были очень весёлые и счастливые годы, так я теперь вспоминаю. Может быть, потому, что мы тогда молодые были и в любых условиях находили повод для радости и веселья.

В первый год моего студенчества меня на хлопке назначили завхозом, может быть, из-за того, что я был по возрасту старше других студентов. Я отвечал за продукты для моих товарищей. Что-то мы получали в колхозе, а за чем-то ездили с бригадиром колхоза на базар. Завтрак обычно состоял из чая и хлеба с маслом, но бывали у нас иногда и сыр, и колбаса.

Моя сестрёнка Вилия взвешивает собранный ею хлопок.

В 1958 году я благополучно закончил первый курс, хоть и стоило мне это невероятных усилий. Дальше учиться мне было несравненно легче – я вписался в учебный процесс. А на старших курсах мне уже было даже легче учиться, чем моим медалистам-однокурсникам. Пошла специализация, а я в отличие от моих товарищей уже много знал из собственного рабочего опыта.

Летом после окончания учебного года нас отправили на целину, и мы там проработали до самого сентября. Надо, наверное, современным людям объяснить, что это такое – целина.

В то время СССР решил осваивать нетронутые степные просторы Казахстана, Оренбургской области и других областей России. Запахивали и засевали пшеницей огромные просторы размером едва ли не больше всех европейских стран вместе взятых.

На целине я проработал весь хлебоуборочный сезон помощником комбайнёра. Комбайнёром у меня, кстати, тоже был не местный, и даже совсем издалека – румын. Он почти не знал русского языка, а я совсем не знал румынского, но ничего, как-то работали. Моя работа была довольно примитивной – ножи, которые срезали колосья, часто забивались стеблями. Комбайнёр останавливал свою машину, и я очищал режущий механизм.

Когда мы косили далеко от полевого стана, обед нам привозили на грузовой машине прямо к комбайну. Обед очень хороший был – на первое, как правило, борщ, густой и жирный, что-то с мясом на второе, и на третье компот обязательно. В колхозе почти каждый день резали барана или бычка – мясо на обед было самое свежее. Роскошный был обед! Как говорит одна из моих внучек Амина, выходя из-за стола: «Всё было вкусно, приятно и полезно!»

Целинный период жизни оставил интересные и приятные воспоминания на всю жизнь, несмотря на спартанские условия. Побывал в незнакомых мне доселе казахстанских степях, ощутил силу неласковых степных ветров и прелести степной жизни. Но я был доволен – вряд ли мне когда-нибудь доведётся ещё всё это увидеть.

«Никогда не говори никогда» – побывать в казахстанских степях мне всё-таки доведётся впоследствии, и не раз, но не будем забегать вперёд.

Срок пребывания нашего студенческого отряда на целине, в казахской степи, заканчивался, и в конце августа мы покинули не столь уж полюбившиеся места. Я домой не сразу поехал, а сначала в Казань – к Венере. Она таки добилась своего и поступила на химический факультет в Казанский университет. Ей сразу дали общежитие, и обратно в Чирчик она уже не поехала.

Приехал я к Венере, как был с целины – бородатый, в кирзовых сапогах, сильно истоптанных. Остальная одежда была из того же модельного ряда, что и сапоги. Я представляю, как шокировал мой вид Венеру и её подруг по общежитию.

Но в хороший вечерокЗаглянул на огонекВ нашу комнату девичьюБывший флотский паренек.

Но меня, как я сейчас вспоминаю, нисколько не смущал мой вид, у меня было настроение победителя – я всё-таки с целины приехал! Я был преисполнен чувством собственного достоинства. Побыв пару дней в Казани, я вернулся в Ташкент – начиналась учёба.

Конец ознакомительного фрагмента.