Терроризм. Война без правил - Алексей Щербаков

Александр Константинович Соловьев родился в 1846 году в Луге. Его отец, помощник лекаря, служил в дворцовом ведомстве. Так что Соловьев учился в III Петербургской гимназии за счет этого самого ведомства. Затем поступил в университет на юридический факультет, но со второго курса оставил его «по неимению средств». Пришлось идти учителем в город Торопец (это в нынешней Тверской области). И снова знакомая черта – в детстве и юношестве Соловьев отличался религиозностью. Разочаровался в религии он уже в сознательном возрасте.

По соседству с местом работы Соловьева находилась коммуна, организованная землевольцами. Помимо прочего эти ребята держали и кузницу. Молодой учитель увлекся их идеями и причем очень серьезно. Он поступил в коммуну молотобойцем.

Впоследствии то ли из-за финансовых трудностей, то ли из-за давления местных властей коммуна перебралась под Саратов – Поволжье было тогда одним из центров народнического движения. (Все эти народнические структуры входили в местную организацию «Земли и воли».)

Однако, в конце концов, Соловьев в этих играх разочаровался. Тем более что местные лидеры «Земли и воли» запрещали вести агитацию среди крестьян. Дескать, еще не время. Скучно ему стало.

И вот тут-то Соловьев самостоятельно приходит к идее цареубийства. С этим он и приезжает в 1879 году в Санкт-Петербург. Собственно, от местной организации Соловьев просил только поддержки, собираясь осуществить главное дело сам.

Его приезд разжег тлевшие противоречия. По поводу убийства царя в петербургском комитете «Земли и воли» вспыхнула острая дискуссия. Подчеркну – какие-то морально-нравственные вопросы не обсуждались. Это вам не декабристы с их рефлексиями. Просто не все из землевольцев полагали, что убийство Александра II пойдет на пользу делу революции.

Лидером противников был Георгий Валентинович Плеханов, будущий «отец российского марксизма». Он считал убийство императора совершенно бессмысленным. Плеханов сказал просто классическую фразу: «Единственное, чего вы добьетесь, – что после имени “Александр” прибавится еще одна палочка».

Лидерами убежденных сторонников «убийства медведя» (это такой у них был сленг) являлись Андрей Иванович Желябов и Александр Дмитриевич Михайлов. На что они рассчитывали – понять сложно. Их взгляды были весьма смутными. Как, впрочем, и у большинства экстремистов. Как блестяще спародировал мировоззрение ультрареволюционеров «митек» В. Шинкарев: «Земля содрогнется; совесть народная проснется; еще неизвестно, но что-то будет».

Террористы-народники не очень хорошо понимали, какого именно результата они хотят достичь убийством царя. Но если обобщить их путаные высказывания, то выходит, что террористы полагали: после «акции» зашатается та самая гранитная стена «народного монархизма», в которую постоянно упирались народники. С чего они так решили – не очень понятно. К примеру, Соловьев считал:

«Смерть императора может сделать поворот в общественной жизни; атмосфера очистится, недоверие к интеллигенции прекратится, она получит доступ к широкой и плодотворной деятельности в народе; масса честных молодых сил прильет в деревню, а для того, чтобы изменить дух деревенской обстановки и действительно повлиять на жизнь всего российского крестьянства, нужна именно масса сил, а не усилия единичных личностей, какими являлись мы».

О том, что у императора имеется наследник, народники, кажется, вообще не задумывались.

Но тут стоит отвлечься. Я полагаю, что человек выбирает те или иные идеи исходя из своей психологии и темперамента. Разумеется, речь идет о серьезных людях, не о болтунах. Ведь за любую конкретную цель, например за повышение зарплаты, можно бороться разными способами.

Так было и с народниками. Плеханов был спокойным и рассудительным человеком. Он за всю свою длинную политическую жизнь (он умер в 1918 году) ни разу «не привлекался», а уж тем более – не сидел.

А вот террористы вроде Желябова, Михайлова и Соловьева были очень нетерпеливыми ребятами. Их переполняла жажда действия. Надо действовать! Зачем? Там увидим.

Но вернемся к событиям 1879 года. Дискуссия закончилась компромиссом. «Земля и воля» вроде бы не одобрило убийство императора. Но… В то же время было признано – если уж кому-то очень хочется, мы не возражаем.

Как оказалось, захотелось многим. Кроме Соловьева, на роль главного исполнителя претендовали Григорий Гольденберг и Людвиг Кобылянский. Первый уже убил князя Кропоткина, но ему показалось мало. Это был очень своеобразный человек. Он безусловно обладал исключительной храбростью. А вот что касается его революционных идей… Ему больше нравилась собственная персона в роли крутого революционера. Второй принимал участие в убийстве того же Кропоткина.

Однако другие террористы (а они уже оформились в неформальную «партию внутри партии») обоих отвергли. Первый был евреем, а второй поляком. Давать противникам такой козырь террористы не собирались. Вот Соловьев – другое дело, не подкопаешься.

Итак, Соловьев взялся за подготовку теракта. Впрочем, много времени она не заняла. Александр II имел обыкновение прогуливаться в окрестностях Зимнего дворца. Так что требовалось только изучить его излюбленный маршрут.

На дело террорист вышел 2 апреля. При себе он имел револьвер и орех, внутри которого находился цианистый калий. Второй предмет предназначался для себя. Как и большинство коллег, пользоваться оружием Соловьев не особо умел. Хотя за несколько дней до этого сделал… несколько выстрелов в тире.

Детали того, что было дальше, рассказывают по-разному…

Е. В. Богданович, генерал, сотрудник Министерства внутренних дел, 2 апреля, по горячим следам, написал так: «Маков (Министр внутренних дел. – А. Щ.), видевший государя через полчаса после покушения, рассказывал, что государь сам ему говорил, что, пройдя Певческий мост, с ним встретился человек в штатском пальто, в фуражке с кокардой, который, поравнявшись с государем, остановился и отдал ему честь. Лицо этого человека обратило на себя внимание царя. Он невольно обернулся и в ту же минуту увидел пистолет, направленный на него. Оборотившись, государь миновал опасности. Пуля пробила стену дворца, где и засела. Злодей прицелился во второй раз – царь уклонился влево, преступник прицелился в третий раз – царь опять уклонился. В это время подоспел жандармский офицер Кох, который свалил преступника, успевшего дать еще два выстрела. Одним из них ранен переодетый стражник Милошевич. В это время выскочил из своей квартиры Павел Андреевич Шувалов. Государь сел в его коляску и подъехал ко дворцу. Маков видел его уже совершенно спокойным».

По другим сведениям, Соловьев стрелял в императора примерно с шести метров. Александр бросился бежать, прыгая из стороны в сторону. Соловьев вел огонь, пока не расстрелял все шесть патронов. Потом он пустился наутек, за ним кинулась то ли переодетая охрана, то ли народ (Дворцовая была довольно людным местом). И вот тут подбежал Кох, который плашмя ударил Соловьева шашкой.

Понятно, почему с версиями неразбериха. Императору как-то не к лицу бегать, тем более что при этом он потерял фуражку… Хотя с рациональной точки зрения Александр Николаевич действовал грамотно.

Итак, покушение провалилось. Не вышло у Соловьева и с самоубийством. Он раскусил орех с ядом, но… Террористу стало плохо, но он не умер. Дело в том, что Соловьев таскал в кармане этот орех довольно долго, а синильная кислота на воздухе быстро улетучивается…

Так что 28 мая 1879 года Соловьев был повешен на Смоленском поле.

* * *

Неудача только подстегнула террористов. Они сделали из провала покушения выводы: нам требуется не аморфная тусовка, какой являлась «Земля и воля», а серьезная организация. Экстремисты стали

пробивать эту идею параллельно с идеей перехода к «политической борьбе» (читай – к тому, чтобы перейти на чисто террористические рельсы). Это встретило резкий протест. Многим очень не хотелось расставаться с народническими иллюзиями. Да и предлагаемую дисциплину расценивали как «нечаевщину».

Кончилось это все расколом. На съезде в Липецке, проходившем 15–17 июня 1879 года, «Земля и воля» прекратила свое существование, разделившись на две организации: «Народную волю» и «Черный передел». Вторая организация, оставшись на старых позициях («главное – пропаганда»), оказалась мертворожденной. Численность ее не превышала 100 человек, к тому же довольно быстро ее члены, в том числе и Плеханов, оказались за границей. Впоследствии они примкнули к марксистам, а после раскола последних – к меньшевикам.

Что касается «Народной воли», то с ней все было ясно. Программа организации гласила:

«Террористическая деятельность, состоящая в уничтожении наиболее вредных лиц правительства, в защите партии от шпионства, в наказании наиболее выдающихся случаев насилия и произвола со стороны правительства, администрации и т. п., имеет своей целью подорвать обаяние правительственной силы, давать непрерывное доказательство возможности борьбы против правительства, поднимать таким образом революционный дух народа и веру в успех дела и, наконец, формировать годные к бою силы».