Попаданец: Возвращение - Сергей Мельник

Она схватила листок со стола, пряча его куда-то в закрома ажурного платья.

– Не туда смотрите. – Я с тоской проводил взглядом похищенную столь наглым образом документацию. – Ко мне подтянули три десятка строительных артелей, считай каждая от своего торгового дома. Они строят склады, разворачивают дороги, кое-какую землицу выкупили под жилую застройку и торговые лавки.

– То есть сейчас эти упыри вылизывают твое баронство с головы до пяточек, за свои деньги, совершенно наплевав на свое родное государство?! – Император в недоумении уставился на меня. – Де Кервье вообще в курсе?

– В курсе, – раздался сухой голос старушки, заставив нас обоих вздрогнуть от неожиданности.

Начинается. Вечно у меня день открытых дверей, заходи, кто хочет, забирай, что приглянулось. Маленькая пожилая женщина неспешно подошла к нам, поправив на столе чайные приборы и подняв опрокинутый императором стул.

– Мне когда Гербельт показал цифры, я сперва по старинке организовала три звена бойцов для нашего мальчика, разозлилась малость, решила удавить. – Она пододвинула еще один стульчик, присаживаясь на него. – Пять поваров уже получили указ засыпать всю его еду ядом под завязку, восемь арбалетчиков сидят по дворцу, ждут команду.

Я почувствовал, как к горлу подкатывает ком страха.

– Но потом посидела, чайку попила, с медком, тебе тоже, кстати, советую, что-то вид у тебя бледноватый. – Она кивнула в мою сторону. – В общем, успокоилась и решила, что пусть будет все, как есть.

– Ты видела, какие суммы они в его землю вливают? – Император, явно успокоившись, так же присел на стульчик, заботливо ухаживая за экс-королевой, разливая чай по кружечкам. – Это просто уму непостижимо!

– Да мне тоже с трудом верится, что мы с тобой сейчас сидим рядом с самым богатым человеком во всем мире. – Старушка мило улыбнулась. – Представляешь, времена настали? Ты когда-нибудь могла себе такое представить? Уж не я, так это точно.

– Ох, Вальери, и не говори. – Та покивала сокрушенно королеве головой. – С каждым годом я смотрю по сторонам и не узнаю этот мир, все меняется, времена, когда можно было все проблемы решить ударом честной стали в спину, безвозвратно уходят.

– А жаль. – Император отсалютовал кружечкой де Кервье.

– И не говори. – Вальери де Кервье так же подняла свою кружку. – Мне вот, знаешь, что покоя не дает? Куда он все эти деньги денет?

– Кстати, да! – Император со старушкой на пару уперлись в меня взглядами. – И что вы, господин барон, имеете сказать по этому поводу?

– А я что? – Мне было неловко до жути. – Я все отдам.

– КОМУ?! – На пару выпалили женщины, подавшись вперед.

– Да кому я могу отдать? – Я смущенно пожал плечами. – Жене, конечно, больше некому…

– Нет, ну скажи на милость, где таких мужиков делают?! – Де Кервье закатила театрально глаза.

– А главное, почему нам в свое время всякая «шелупонь» под юбки лезла? – Император хлопнул кулаком по столу.

* * *

Уже под вечер император вернулся в выделенное под его делегацию крыло дворца, несколько устало отдавшись в заботливые руки фрейлин, дабы те помогли снять платье, расчесать после укладки плотное покрывало шелковистых волос и снять косметику. Руки девушек заботливо снимали боевое облачение прекрасной… императрицы, в то время как вереница слуг прямо в спальню внесла огромную, инкрустированную серебром и золотом бадью, больше похожую на миниатюрный бассейн, и теперь наполняли ее горячей водой, а также тяжелыми лепестками роз.

Легкая улыбка коснулась строгой и несколько надменной красоты на ее лице, когда горячая вода сделала свое дело, раскрыв поры на лепестках, отчего те выпустили в воздух дурманящий аромат сладких масел.

Большое, в два человеческих роста, зеркало стыдливо высветило, как легкая накидка соскользнула с плеч, горделивой ланью, или даже больше похожей на кошку статью, продемонстрировав обладательнице сего тела всю ее красоту и великолепие. Императрица неспешно погрузилась в горячее великолепие ласкающей воды, с блаженством прикрыв глаза и легким взмахом руки отпуская всех своих девочек-послушниц.

Внесенные ряды канделябров успокаивающе мерцали рядами свеч, мягко подчеркивая наступление ночи, а легкий пар, наполненный ароматом цветов, был подобен мягкой и ненавязчивой музыке, ласково баюкая тело и душу.

Все было идеально, казалось даже, тишину в покоях подобрали в специальных тонах, но зыбкость идиллии внезапно была нарушена смещением теней по углам. Это словно ветром подернуло свечи, серость теней всколыхнулась безумными волнами, совершенно неожиданно замерев сгустком тьмы в дальней оконечности зала.

– Гальверхейм! – Сгусток тьмы сплел некое подобие человеческой тени, в подробностях и всех оттенках серого выстраивая контур с узнаваемыми чертами высокого худощавого и седоволосого мужчины. – Ты сделала, что я просил?

– О боги, Алексис! – Легкая гримаса недовольства коснулась лица императрицы. – Ты совсем за чередой этих лет подрастерял свою галантность и такт? Где твои манеры, герцог? Не видишь, дама изволит отдыхать!

– Прости, Галчонок. – Призрак отобразил усталую улыбку. – Но у меня мало осталось времени, они заключили договор с Дочерью Луны.

– В игру вступает Тайшана? – Желваки заиграли на острых скулах императрицы. – Плохо дело, ты хоть и редкостный гад, но тебе не откажешь в шарме, мой старый враг.

– Мне тоже было приятно все это время гоняться за тобой, – рассмеялась тихо тень. – Так что мальчик?

– Мальчик? – Императрица передернула плечами, нахмурив брови. – Он взял твой подарок.

– Хорошо. – В подтверждение слов тень мягко склонила голову. – Очень хорошо, корми его с рук аккуратно, Гальверхейм, не потеряй его.

– Мне он нравится. – Женщина откинула назад голову, прикрыв веки. – Знаешь, на тебя похож, вернее на того, каким ты был когда-то очень давно.

– Не играйся, Галчонок, не влазь сюда, это не твоя игра! – Тень взволнованно подернулась рябью. – Не испорть мне мальца!

– Да я что? – Женщина кокетливо в полуулыбке вскинула бровь. – Подумаешь, какие мы нежные, я, может, из благих побуждений.

– Не смеши меня, где мы с тобой и где благие побуждения? – Тень сурово нависла над бассейном. – Смотри у меня! Головой за него отвечаешь, никто не должен знать о его судьбе!

* * *

Два разных полюса города замерли в каком-то тягостном ожидании. У южных ворот лейтенант Персиваль, впервые за чуть более чем двадцатилетний стаж несения караула на вратах города, с замиранием сердца всматривался в приоткрытые створки, а выше, не ведая о том, точно так же у северных ворот замер караул лейтенанта Келснера.