Рейтинговые книги
Читем онлайн Русская канарейка. Голос - Дина Рубина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 89

Леон засмеялся и поднял руку, пытаясь привлечь внимание кого-нибудь из запаренных официантов.

— Что касается оружия, — продолжал Натан, якобы отзываясь на вопрос, но, как обычно, уклоняясь от прямого ответа, — так оно и сейчас течет рекой, вот разве уже не совсем к нам, и нам уже не очень этого хочется.

— На днях заглянул в «Вашингтон пост» и читаю: «Мы озабочены тем, что оружие из Ливии и Ирана с угрожающей скоростью распространяется в Сирию, Египет, в Ливан, на Синай и в Газу…» — кажется, так. «Мы» — это ООН. Очередной доклад.

— ООН… пф-ф! — фыркнул Натан. — Эти-то перманентно в стадии «озабоченности». Такая рыхлая старая вдовица в Альцгеймере, не способная шевельнуть ни одной конечностью, даже когда вонючий сброд волочет по улицам Бенгази посла великой державы, на каждом углу насилуя его, уже мертвого… Вот теперь западные говнюки нюхнули аромат цветочков милой их сердцу «арабской весны», к которой сами приложили лапу. Они еще не представляют себе ее зрелые яблочки. Впрочем, им уже и деться некуда: что бы они сейчас ни предприняли, конец один — гибель очередного великого, глупого, высокомерного и развращенного Рима… Неплохо играет, а? — заметил Натан, кивая на рояль. — Но и он, бедняга, смотри, как потеет…

Леон улыбнулся, в который раз дивясь наблюдательности Натана. Пианист и правда потел и в паузах пользовался платком, тоже, кстати, белым. Доставал его откуда-то из-под зада, вытирал потный лоб и опять подсовывал то под правую, то под левую ягодицу, хотя мог положить и на рояль — это было бы куда приличнее. Сам Леон заметил манипуляции с платком под задницей во второе свое посещение кафе и в гораздо более созерцательной обстановке. От Калдмана же, в каком бы напряжении он ни был, никогда не ускользали движения, жесты и даже взгляды окружающих в радиусе нескольких метров.

— Вообще же, у нас все по-прежнему, — продолжал Натан. — Говоришь — «Вашингтон пост». Странно, что ты еще просматриваешь прессу. Не удивлюсь, если ты вообще перестал следить за новостями, после того как похерил старых друзей

Выдержал паузу в ожидании реакции собеседника, не дождался и подхватил нить собственных слов:

— И правильно! Ближний Восток — гниющая куча падали. Персы в свое удовольствие фаршируют оружием «Хизбаллу» и ХАМАС, шииты по традиции режут суннитов и наоборот; саудиты, салафиты и «Братья-мусульмане» грызутся за сферы влияния в странах Персидского залива… Что еще? Так, мелочи: глобализация джихада, подготовка боевиков в каждой подворотне, каждая новая группировка объявляет главную богоугодную цель: стереть нас с карты мира. При этом в сирийской резне уже погибло втрое больше арабов, чем за все наши с ними войны, но, как говорила моя бабушка, «кому мешают ваши маленькие семейные радости?»… — Он вздохнул: — Ненависть, мракобесие и кромешный ужас. Видал вчерашнюю новость: чик-чик, и голова британского полицейского падает на травку ухоженного газона: «Я стригу свою траву уже триста лет, сэр!» — «А мы, сэр, отныне будем стричь ваши гяурские бошки»…

Калдман бросил взгляд на левое запястье, решив, что еще минуту-другую можно отдать на светские новости. И тем же легким, светлым, слегка рассеянным тоном продолжал:

— Ну, и прочие приятные вести: медики «Аль-Каиды» в ближайшем будущем навострятся имплантировать пентрит в задницу очередному шахиду: взрывайся, родной, на здоровье. Талантливые ребята! Пентрит не в состоянии обнаружить ни один сканер в аэропорту. Вспомни покушение на главу саудовской разведки, на этого принца, как его, Мухаммада бин Наифа, к которому подослали молодчика с бомбой в жопе. Или этот «рождественский террорист», что пронес бомбу в трусах? Я уж не говорю о персах, об их веселых центрифугах: при новом президенте Иран делает свою атомную бомбу с улыбкой, и он ее сделает, помяни мое слово.

— Но американцы…

Калдман раздраженно махнул рукой:

— Американцы ни черта не понимают в персах и никогда не понимали! Персы — это две с половиной тысячи лет великой империи! Это не индейцы, продавшие Манхэттен за нитку бус. Персы торгуют коврами две тысячи лет! И чем их хотят купить эти западные дикари в смокингах? Сейчас, когда бомба есть у Индии, Китая, России и даже у проклятого Израиля, персы — и я их понимаю! — обуяны стремлением взять реванш в нашем регионе.

Он наклонился к Леону и внятно произнес:

— Персы не идиоты, а ядерная конфетка — их национальная идея! Всего-навсего — национальная идея… — Машинально обежал взглядом зал и мрачно добавил: — А против национальной идеи не попрешь.

— Ну, положим, мы время от времени чешем их иранские пятки, — сдержанно возразил Леон. — Разве у них не гаснут лампочки в сортирах? А с научными их ребятами разве не происходят досадные оплошности?

Калдман растянул свою людоедскую пасть в широкую улыбку и дружеским тоном заметил:

— Я рад, что ты заглядываешь не только в ноты. Тем более что тебе передает заочный горячий привет наш главный чесальщик иранских пяток, твой дружок Шаули.

Вдруг вынырнул давешний официант: с расстроенным бледным лицом, но уже в униформе, уже на рабочем посту. И Натан вновь перешел на немецкий.

— Нам сказали, ваш сынишка… надеюсь, он не?.. О, что вы говорите, oh, es tut uns Leid für Ihren Bub, бедняжка, бедняжка… Будем уповать на то, что в его возрасте кости быстро срастаются. И кто из нас вырос без переломов!

О да, и кому из нас не ломали пальцы в обычном слесарном инструменте под названием «тиски»…

— Danke, Herr, — растроганно проговорил официант, забирая тарелки, — das ist sehr nett von Ihnen[9].

Заказали кофе: Натан, как обычно, двойной черный, Леон — капучино, здесь его подавали с такой роскошной толстенной пенкой, покропленной коричными веснушками, что поиски собственно кофейной жидкости становились задачей до известной степени археологической. Ну и десерт, как без него.

— Может, довольно с нас? — спросил Калдман, с сомнением изучая картинки тортов и коктейлей в десертном меню. — Их пирожные выглядят устрашающе: Монблан в облаках.

Диабета у него еще не было, но уровень сахара уже перевалил за тот показатель, когда пожилой человек просто обязан призвать себя к порядку.

— Нет уж, — воспротивился Леон. — Игнорировать здешнюю выпечку — дурной тон! Возьми вот эту штуку: «Кардинал шнитте», это светлое тесто со взбитым воздушным кремом и прослойкой варенья. Грандиозное достижение европейской мысли. А я, пожалуй… Я, так и быть, остановлюсь на скромном «Апфельштруделе». Тоже неплох. Правда, моя любимая прабабка готовила его в пять раз вкуснее.

— Та, которая играла Крейслера?

— Не та. Другая. Более гениальная…

И долго, подробно обсуждал с официантом детали кондитории.

Слишком долго

Нет, Калдман не торопился. Собственно, в данный момент он занимался наиважнейшим делом, ради которого на сутки прибыл в этот летний прелестный город, в этот трижды проклятый всею его семьей лучший город в Европе. Да: у Калдмана времени было хоть отбавляй. Но этотэтот в любой момент мог заявить, что его заждались в очередном чертовом посольстве, вскочить и смыться, и поминай как звали: жокей в седле, верткий матадор в миллиметре от бычьих рогов… Мобильные телефоны он любит примерно так же, как часы на руке. «Скайп» тоже не жалует. В своей парижской квартире крайне редко снимает трубку телефона, уговорившись со своим оперным агентом о каких-то условных звонках — то ли два подряд, то ли один и три…

Короче, сильно тормозить не стоило. Стоило ковать железо, пока само оно еще не ощутило первых ударов ковки.

— Ну, слава богу, кофе к нам прискачет не на монгольской лошадке, — сказал Калдман и мечтательно улыбнулся. — Кстати, помнишь, какой дивный кофе варили эти ребята, «ужасные нубийцы» Иммануэля… Я забыл, как их звали?

Все ты помнишь, подумал Леон, все ты помнишь, старый косой комедиант с вырванными ногтями. Вслух невозмутимо произнес:

— Тассна и Винай.

— Да-да, причем и то и другое имя что-то означает?

— Тассна — «наблюдение», Винай — «дисциплина».

— Точно! — воскликнул Натан, прищелкнув пальцами. — Говорящие имена…

Подумал: «Ну и память у этого засранца! Еще бы — привык заучивать миллионы нотных знаков и миллионы иностранных слов».

— Наблюдение и дисциплина, да… После смерти Иммануэля они так растерялись, так были огорчены, что предпочли возвратиться домой, в Таиланд. Хотя могли наняться к кому угодно: семья Иммануэля дала бы им блестящие рекомендации.

— С чего бы им так расстраиваться? — пожал плечами Леон. — Они надеялись, что Иммануэль проживет еще сто пятьдесят лет? Он и так прожил мафусаилов век: девяносто восемь, человек может лишь мечтать о подобном.

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 89
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Русская канарейка. Голос - Дина Рубина бесплатно.
Похожие на Русская канарейка. Голос - Дина Рубина книги

Оставить комментарий