Бешеные уланы - Брайан Макклеллан

только вы, — продолжил Прост, — и с этого дня всем будете рассказывать, что Фернхоллоу уничтожили пало.

— Это безумие! — вскричал Дорезен. — Никто не поверит!

— Никто и не должен верить. Нужно, чтобы они смотрели тебе в глаза, пока ты лжешь о судьбе своего города, и видели в них страх. Нужно, чтобы они знали, что происходит, когда унижают корону. — Прост сделал паузу. — Других свидетелей не будет, как и расследования. Никто не сможет опровергнуть твою версию. Газеты распространят новости, и в конце концов, независимо от того, верят или нет, люди начнут задумываться: а что, может, и правда пало сожгли Фернхоллоу? А потом, кто знает? Вдруг получится объединить кезанцев и фатрастанцев на борьбу с пало.

— Это ваш брат все придумал? — спросил Дорезен.

Прост взвился, обжигая Дорезена взглядом.

— Это моя идея!

— Нет, не ваша. Вы не настолько умны, чтобы углядеть политическую выгоду. Вы просто садист и пьяница.

Стайк обошел двор по границе света, пока не оказался за спинами Проста и его солдат. Осторожно присел на корточки, опершись на тяжелую кавалерийскую саблю, и впервые заметил рану на плече, пропитавшую кровью рубаху.

Прост приосанился и выпятил грудь.

— Хочешь сгореть, как и твои дружки? — прорычал он Дорезену. — Я начну с твоих детей, может, тогда до тебя дойдет.

Стайк прыгнул вперед, в мгновение ока преодолев расстояние до Проста. Сначала разобрался с сержантом — свирепо полоснул по горлу ножом и отшвырнул труп в сторону. Второй сержант умер еще до того, как труп первого коснулся земли. Капитан повернулся к Стайку, и на его лице успело отразиться удивление, а Стайк отбросил нож, взялся обеими руками за саблю и снес капитану верхушку черепа.

Вломив Просту эфесом сабли в лицо, Стайк шагнул к пехотинцам. Двое упали еще до того, как остальные поняли, что происходит, и благодаря внезапности Стайк быстро с ними управился. Не прошло и минуты, как он остановился, тяжело дыша. Грудь вздымалась, руки, лицо и мундир заливала кровь. Один из пехотинцев успел выстрелить — пуля вскользь задела плечо Стайка, другой сумел полоснуть штыком по ребрам.

— Бен, — выдохнул Дорезен, пока его жена уводила детей подальше от огня.

— Простите, мэр, я опоздал.

— Бен, я…

Стайк справился с собой и покачал головой.

— Не тратьте зря слова. На другом конце города этих ублюдков еще много. Похоже, Прост привел с собой большую часть эскадрона. Уходите, пока можно.

Дорезен глянул на Проста: тот начал стонать и корчиться, хватаясь за лицо. До этой ночи Стайк никогда не слышал, чтобы Дорезен хоть о ком-то отзывался дурно, но сейчас мэр наклонился и плюнул Просту в лицо, а затем вместе с семьей растворился в ночи, не проронив ни слова. Стайк опустился на колени рядом с Простом, пытавшимся прийти в себя, и не двигался, пока не послышался стук копыт. Он поднял саблю и приготовился к атаке кирасиров, однако из темноты вынырнули знакомые пики и ярко-желтые мундиры.

Блай уставился на Проста и тела.

— Стайк, ты как?

— Долго вы, — проворчал он в ответ.

— Полсотни этих сволочей пытались забаррикадировать двери и поджечь казармы. Последние двадцать минут мы резали ублюдков. Потом заметили огонь и прискакали во весь опор.

Прост ухитрился перекатиться на четвереньки и теперь пытался встать. Стайк схватил его за шиворот и поднял одной рукой.

— Вот так вы, твари, научились сражаться на фронтире? Поджигать дома и надеяться, что огонь сделает всю работу за вас?

— Да что ты знаешь о сражениях? — прохрипел Прост, суча ногами в воздухе.

Стайк развернул его лицом к себе. Прост ударил кулаком. Стайк перехватил удар и сломал запястье, а затем тряс Проста, пока тот не перестал вопить.

— Знаешь, а ты высокомерный сукин сын! Сколько человек ты с собой привел?

Прост упрямо молчал, и Стайк отвесил ему оплеуху.

— Сколько?

— Сто шестьдесят! — завизжал Прост.

Стайк посмотрел на Блая.

— По дороге сюда я убил человек тридцать-сорок.

— Кресимир, — охнул Блай.

— Остальные все еще жгут Фернхоллоу. Идите и прикончите их. Как бешеных собак. Вперед!

Блай рявкнул приказ, и уланы, рассредоточившись, галопом помчались через городскую площадь. Через несколько мгновений прогремел выстрел карабина. И еще один. Выстрелы слышались то тут, то там. К ним добавились звуки коротких схваток, когда до остальных кезанцев дошло, что у них появилась компания.

Стайк лениво подтащил Проста к огню, насколько позволял жар, а затем ткнул лицом прямо в пламя. Прост вопил и бился, пытаясь вырваться, пока Стайк не отступил на несколько шагов назад и не развернул его к себе.

— Нравится тебе, мудак трусливый? — поинтересовался Стайк.

Он швырнул Проста наземь и пнул в живот с такой силой, что того подбросило вверх. Затем схватил его за волосы, оторвав от земли.

Слезы текли по лицу Проста, мешаясь с кровью и теряясь в некогда ухоженной, а теперь опаленной бородке. Он баюкал сломанную руку.

— Я чудовище, Прост. Я знаю, кто я. Но я не убиваю детей и не сжигаю мирных жителей. А еще я не люблю мучить, но для тебя сделаю исключение. — Стайк наклонился вперед, так что их лица почти соприкоснулись. — Ты приехал в Фернхоллоу с двумя сотнями человек. Где остальные сорок?

Прост залопотал так бессвязно, что Стайк дважды заставил его повторить.

— В лагере, в шести милях к северу отсюда. Капитан Кардин и все, кто отказался пойти с нами. Вернемся в Лэндфолл — все отправятся под трибунал за неподчинение.

— Они отказались помогать тебе жечь женщин и детей, а ты отправишь их под трибунал?

— За неподчинение!

— Приказ отдал твой брат?

Прост распахнул глаза.

— Да. Да! Он отдал приказ. Сказал, что нужно защитить честь семьи. Что нас должны бояться, иначе ситуация выйдет из-под контроля.

— Он понятия не имеет, что на самом деле значит «выйдет из-под контроля».

Стайк пошарил в траве в поисках ножа Рези. Нашел его и обтер о мундир Проста. Опустился на колени рядом с кезанцем, задумчиво глянул на лезвие, изо всех сил стараясь сдержать ярость и горе, которые грозили захлестнуть с головой.

— И ты правда думаешь, что вернешься в Лэндфолл живым?

Прост шумно сглотнул и задрал подбородок.

— Ты не посмеешь.

— Не посмею? — Стайк скептически оглядел тела вокруг. — Я только что убил десятки кезанских солдат и, наверно, пять или шесть офицеров. Какой бездны мне переживать еще об одном?

Он вздохнул и закрыл глаза, затолкав горе поглубже. Надолго его не хватит, так что нужно покончить с делами. Он приставил нож Рези Просту между глаз.

— Итак, хочешь, чтобы я сделал это после твоей смерти? Или хочешь