Русская фантастика – 2017. Том 2 (сборник) - Вячеслав Бакулин

«Немало. Почти сто семьдесят лет».

«Надеюсь, кто-то изучал феномен этой бурятской семьи?»

«Ты работаешь в Отделе этики, Лунин. Должен знать, что мы изучаем не природу долгожительства, а влияние долгожительства на настроения общества».

Ири-второй всю жизнь занимался журналистикой, рассказала Алмазная.

Кстати, Счастливчик, неустанно шлифующий историю девятнадцатого века, не слишком высоко ценил творческие данные Ири-второго.

«Юная синхронистка взорвала Сеть, распахнув халатик перед всем стадионом».

Можно ли такой отчет назвать высоким профессиональным достижением?

«Инопланетные существа воруют хлеб у крестьян Южного Урала».

Кто это подтвердит?

«На горе Богдо открылся портал в параллельный мир».

Спеши, а то не увидишь и того, чего не увидели первые свидетели.

«Шесть причин, по которым мужчины изменяют».

Ну, и все такое прочее.

В двадцать первом веке журналистика была средством выжить.

Да и выбор был невелик: либо бери в руки оружие, либо прячься в глухой глубинке, зная, что и туда могут нагрянуть военные комиссары. Чего ж не ухватиться за газетный листок, чего ж не делать его так, чтобы тексты и иллюстрации вводили читающего в ступор, чтобы они ужасали, устрашали, а одновременно и привлекали тех, кто решится взять его в руки. В конце концов, развлекаться можно и с ядовитой змеей.

Газета Ири-второго называлась «Победа» – простое и разумное название.

Выходила она в форматах электронных и бумажных, тираж лимитировался количеством грамотного населения, хотя существовали специальные выпуски и для совсем слепых и совсем неграмотных.

Ослепительные картинки, безумный будоражащий стиль.

Вызывающая, но осмотрительная взбучка популярных партийных лидеров.

Никакого вранья, вообще никакого вранья, зато масса умалчиваний.

Огромные успехи у нас, ужасающие провалы у них.

«Что читаете, принц?»

«Слова, слова, слова».

Двадцать первый век вскипал бурно, страшно, жестоко.

«Для достижения договоренностей на международном уровне нужно быть сильным партнером». Никто с этим не спорил. «Всех призываем выявлять внутренние проблемы». Нет проблем, мы стараемся. «Гренландские лыжники в Бесарабии». В мире, страдающем от резкого потепления, это могло привлечь. «Германский спецназ фильтрует олимпийские соревнования». Давно пора.

Конечно, Ири-второго били, но он, как феникс, выходил невредимым из всех драк.

«Бразилия отказалась от присоединения к Союзу трех (Фарерские острова, Алжир, Индонезия)». Ну, уж это-то точно никого не тревожило. Зато чрезвычайно активно обсуждалась история с инопланетянами, якобы высадившимися в Сеймчане (Якутия). На местах, кстати, никакой паники не наблюдалось, потому что с самого начала указанные гости выказали огромный интерес прежде всего к золоту и пушнине.

«Мы поймем друг друга!»

2

Мистика стала официальным направлением мировой науки[4].

Это сразу и необыкновенно расширило спектр научных открытий, показало, как бесконечно высоко поднялся интеллект среднего человека.

Николай Ири-второй умел создавать сенсации.

Первый термояд. Первые точечные ядерные удары.

Пылающий Йеллоустонский национальный парк. Дырявая атмосфера. Блуждающие магнитные полюса. Внезапные эпидемии болезней, перестраивающие психику людей. Климатический удар, чего больше? Сын бывшего проводника утверждал: никого убивать больше не нужно, все умрут сами[5].

В возрасте ста семнадцати лет знаменитый журналист Николай Ири-второй открыл в бурятском урочище Гамбо Дом будущего.

В небьющихся колбах и необычной формы сосудах, в ящиках из сверхпрочного стекла, за неплавящимися стальными решетками каждому можно было теперь увидеть все то, что могло прийти к нам только из далекого будущего. Иногда хватало намека на то, что выставленный за витриной предмет никем и нигде ранее не наблюдался. А если наблюдался, то, значит, интерпретировался неправильно, потому что никто не знает, как такое правильно интерпретировать.

Например, хурда – «водяная молельня».

На деревянном столбе – пустотелый железный красный цилиндр. Столб раскручивался обычным мельничным колесом. В цилиндр бросались обрывки бумаги, тряпки, на которых начертаны черной тушью самые разные пожелания и молитвы[6]. Казалось бы, обычная механика, но скоро выяснилось, что большинство пожеланий и молитв, опущенных в «водяную мельницу», действительно сбываются. В итоге хурды повсеместно были запрещены. Далеко не последнюю роль сыграла в этом запрещении статья Ири-второго «Какого мы хотим будущего?». Именно в ней он настаивал на том, что будущее вовсе не так дружественно, как мы полагаем, и что там, в далеком будущем, нас, несомненно, ждут разработчики все той же «водной молельни».

Дом будущего забрасывали бутылками с «коктейлем Молотова», обстреливали из гранатометов, на самого Ири-второго открылась настоящая охота. Три пулевых ранения, семь аварий, бессчетные пожары. А ведь в Доме будущего чаще всего выставлялись чисто любительские поделки.

Ничего странного, объяснял этот феномен сам Ири.

Именно любители глубже всех других (так называемых – нормальных) людей интересуются будущим в годы, когда все уходит на войну. Во многих мировых изданиях по инициативе Николая Ири-второго появился особый «Уголок Ири».

Удивительное всегда рядом, утверждалось в указанных «уголках».

Вы постоянно общаетесь с неизвестными нам формами жизни, писали Ири-второй и его помощники, только не знаете об этом. Вот, кстати, обратите внимание на форму носа многих известных людей, на их карьерные качества. Кто виноват, что это они занимают самые высокие посты в государстве? А еще обратите внимание на то, как говорят, как ходят все эти так называемые «лидеры». А вы? Работаете на пашне, на пастбищах, на покосах, вас бесконечно кусает мошка, комар, овод, а почему, интересно, не вы имеете личные апартаменты на Канарских островах или на Гавайях? Вас пугают, что в прибрежных водах там много акул и ядовитых медуз? Ну и что? В вашей речке говно и язи с глистами. Чем лучше?

Много Ири-второй писал и об эксклюзивных аппаратах.

Не важно, что они уродливы и имеют отталкивающий вид.

Не важно, что принципы работы всех этих эксклюзивных аппаратов еще не очень ясны, а применение затруднено. Ну, пытаешься ты испечь пирог, а убиваешь все живое в округе. По крайней мере, становится ясно, что ты имеешь дело с чем-то принципиально новым. Однокрылые вентиляторы регулируют потоки воздуха так, что от потоков пота ты начинаешь чувствовать себя рыбой, но кто знает, может, в будущем мы все опять вернемся в океан, привыкайте.

3

Николай Ири-второй прожил сто семьдесят два года.

За это время случилось семьсот три заметных войны, из них две квазимировые[7].

Что с этим поделаешь? История. Двадцать первый век не случайно назвали экспоненциальным. Да, войны, да, массовые опустошения. Все это ничто перед Климатическим ударом. Выжившее человечество горестно, но освобожденно вздохнуло. Каждый получил возможность совершать юридические сделки любой сложности, пользоваться дешевым солнечным электричеством и не думать об экономии воды в связи с катастрофическим потеплением. Хотите самый модный костюм? Никаких проблем, у нас найдется все! Хотите удобную обувь? В любом населенном пункте стоят трехмерные принтеры. Безработица исчезла вместе с армиями и оружием. Работайте на себя. Сканируйте ноги и печатайте любую обувь любого фасона. А софтвер «настроение» поможет вам пережить некоторые несовпадения с настроением общества.

Наконец, проблема стариков.

Проблема ослабления контроля над реакциями.

С возрастом происходит естественная гипертрофия тех черт, которые в юности удавалось маскировать. Огромную роль начинают играть атеросклеротические изменения сосудов головного мозга, а это заостряет и даже искажает личностные черты. В прежде спокойных и добрых людях проявляется необъяснимая черствость, эгоцентризм, усложняется способность к научению, приобретению новых представлений. Любые аффективные реакции сопровождаются возбуждением, слезливостью, смещением нравственных норм.

Что же теперь? Подвергать стариков насилию?

А вот и нет. Вовсе нет. Впали в детство, дайте игрушки.

Ири-неудачник

7 октября 2413 года.

22.43. На реке Голын безоблачно.

1

Ири-второй тоже оставил сына.

И сын его тоже прожил сто семьдесят лет.

Кто может такое подтвердить? Конечно, Счастливчик.

Шлифуя историю, Счастливчик работал с многими реальными документами.

Из некоторых явствует, что Николай Ири-третий часто болел. Однажды он пролежал в больничной койке чуть ли не шестнадцать лет, но встал. Не мог не встать, времена были не такие, к тому же он был потомком человека, окунувшегося в озеро Джорджей Пагмо. Правда, некоторые думали, что Ири-третий обманывает (здоровье); тогда, сильно обиженный, он решил уехать в Азию – кровь звала. Но как раз в две тысячи двести десятом под Калькуттой произошел мощный взрыв двух крупнейших криогенных фабрик. Мгновенно образовавшийся ледник сполз в дельту запруженного Ганга, покрыв прибрежные болота пластами грязного льда[8]. Это отпугнуло Ири-третьего от путешествий, он никогда не любил резких перемен. К тому же у него появилась женщина – веселая и говорливая, и они на долгое время осели в Летних садах за бывшим Полярным кругом. Появилось множество друзей, они навещали Ири-третьего даже ночью. Сам Ири увлекся авиацией, даже учился в школе пилотов, но первый его вылет привел к чудовищным результатам: из-за крушения спортивного самолета сгорело полгорода. Причину аварии признали технической, но на всякий случай Ири-третий и его женщина перебрались в Реальные кварталы на большой реке Голын.