Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вам бы все знать! – Маша оттащила детей в сторону, повела в одну из комнат, махнула Егору. – Чего стоишь? Проходи, раз явился. Туфли только сними!
Тот вошел, зачем-то пошаркал туфлями по не очень свежему коврику, потом сбросил их.
Маша вернулась, поправила упавшие на лицо волосы.
– Задолбалась с этими киндер-сюпризами! Ни сядешь, ни ляжешь, ни пожрешь.
– Двое у тебя?
– Здесь двое, а третьего муж из школы сейчас приведет.
– Муж кто?
– Тебе какая разница?.. Алконавт. Пока трезвый, детей клепает. А загудит, по всему городу бегаю. Ищу!
Прошли на кухню, Егор примостился на краешек пластиковой табуретки, с улыбкой взглянул на женщину:
– Сколько мы с тобой не виделись, Маша?
– А сколько не виделись? – хмыкнула та, привалившись плечом к холодильнику. – Как срок тебе дали, так и не виделись.
– Я вспоминал тебя. Часто вспоминал.
– Думаешь, я не вспоминала? Подушки насквозь проревела, ногти о стенку до крови выцарапала.
– На письма перестала отвечать.
– Послушай, Егор! Тебе сразу все рассказать или вперемешку? Сейчас разревусь, распсихуюсь и на детей всю злость выкину. – Маша взяла кухонное полотенце, с силой вытерла увлажнившиеся глаза. – Тебе в тюрьме было невесело, а мне на воле тоже несладко. То мать умерла, то этого козла встретила!.. На улицу раз в месяц нос высовываю, и то с двумя подвесками! Народ шарахается, когда видит. Не женщина – свиноферма.
Она грузно опустилась на вторую табуретку, стала плакать в полотенце горько и с отдачей.
В соседней комнате стали орать и драться дети, Маша резко вскочила, свернула калачом то самое полотенце, ринулась наказывать чад.
– Ах вы, черти полосатые! Как же вы достали меня!
Баринов слышал, как ревели дети, кричала на них мать, лупила полотенцем, топала ногами:
– Когда вы угомонитесь? Когда дадите матери хотя б минуту посидеть спокойно?
Егор поднялся, подошел к окну, стал смотреть во двор – обычный, спокойный, сонный – с подростками на спортплощадке, пенсионерами на скамеечках, с мамами при колясках…
Вернулась Маша, оперлась о гостя полным горячим телом, показала снимок в рамочке:
– Гляди… Это мы с тобой. Как раз хотели пожениться. Правда смешные?
Баринов взял фотографию, стал рассматривать ее.
– Почему смешные? Красивые.
– Красивые. Жаль, что все так вышло.
– А это кто?.. Витька? – ткнул Егор на парня, пристроившегося рядом.
– Витька Липницкий. Твой лепший кореш… Не слыхал, чего с ним?
– Не успел.
– Большо-ой человек стал. Депутат!.. Не был у него еще?
– Говорю ж, не успел.
– Ходила к нему, когда третьего родила, пожевал губами, пошлепал, даже записал в блокноте что-то, и как в домино: пусто-пусто. – Маша забрала фотографию, протерла ее ладонью, поцеловала. – Под матрац прячу, чтоб муж не видел.
– Ревнивый?
– Полный дурик! Особенно к тебе. Который год допытывается, устала отбиваться. – Она внимательно посмотрела на гостя. – А ты за отцом приехал? За Кешей?
– В первую очередь, – кивнул Егор.
– Он же в шизиловке. Упекли, чтоб дом забрать. А чего? Один за решеткой, второй – в крезатории. А богатство вот оно, под ногами. Бери – не хочу. И знаешь, кто там сейчас?
– Знаю, – согнал каменные желваки Егор.
– Дмитрий Олегович Зайцев! Главный головолом города. И кентяра твоего Витьки Липницкого. Да-а, вот так. Сначала Витька раскинул грабли на вашу домину, потом, видать, перетерли, запрессовали, и теперь там Зайцев.
– С женой и дочкой.
– Жена – двинутая, блаженная. Книжки все читает. А дочка – прости господи. Все есть, окромя головы. Кто поманит, тот и подберет. Выскочила по молодости за прокурорского сынка, сейчас с Липницким веретено крутит.
– С Витькой?! – искренне удивился Егор.
– Да, с депутатиком! И надежда, и опора, и защита! Как только батя ее еще не пронюхал. Порвет твоего дружка, как Тузик грелку.
За стенкой снова стали шуметь дети, Маша вздохнула, закатила глаза.
– Не поверишь, каждый день хочу повеситься, – снова схватила полотенце и снова выбежала из кухни. – Ах вы, паразиты!.. Ах вы, людоеды! Когда ж вы, чушки, успокоитесь?!
Крик, ругань, детский плач.
Баринов поднялся и тихонько покинул квартиру.
Время было за полночь. Баринов велел остановить машину метрах в ста от входа в психиатричку, сунул «леваку» положенные пятьсот рублей, достал из салона туго набитую дорожную сумку, двинулся в сторону ворот.
Машина развернулась и, газанув, скрылась в ночи.
Охранник, услышавший автомобильный шум, уже ждал Егора. Протянул деревянно руку, кивнул на сумку.
– Шмотье?
– Переодеть отца. Как он?
– А кто его поймет? Вроде пока спокойный. Хлопцы вывели из палаты, караулят, чтоб не шумнул раньше времени.
– Машина?
– На старте, – улыбнулся золотым ртом Василий. – У меня все как часы. Сказал – сделал. Сам-то деньгу собрал?
Баринов вынул из кармана сверток:
– Как договаривались.
– Уважаю аккуратность!.. Я вот, к примеру, в армии пять лет прапором отбаянил, с тех пор привычка отвечать за каждый жест. Взял больше, кинул дальше. А что не поймал, то мимо.
– Ладно, двинулись, – прервал его Егор. – На душе что-то гадливо.
– А по-другому и невозможно! – засмеялся охранник, впуская его в ворота. – Хоть и чокнутый, а все родной отец. Теперь главное, как с ним распорядиться. – Неожиданно поинтересовался: – Куда ты с ним? В гостиницу?
– Не знаю. Еще не решил. Может, и в гостиницу.
– В гостиницу нельзя, – мотнул головой Василий. – Он же еще под уколом. А действие закончится, может случиться приступ. Орать, значит, будет, буянить, метаться. Я на них тут нагляделся!
– Ну и что предлагаешь?
– А вот и предлагаю. Дачка у меня… ну, халупка… всего километр от города. Там никто зараз не живет. Перебьешься с Кешей недельку, пока не уймется, а там можно и в гостиничку. Или в другое какое место. Телефончик мой в память вбей, вдруг понадобится. – Он протянул ксероксную бамажку с номером.
Егор загнал в мобильник телефон охранника, обозначил «Василий».
– Спасибо, тронут, – и крепко пожал ему руку.
– Тронутым будешь, когда заплатишь, – хохотнул охранник. – Тут не богадельня, дорогой!.. Всего полторы тысячи, и вопрос закрытый. Хоть месяц живи!
Егор вынул из кармана перетянутые резинкой деньги, отсчитал три бумажки по пятьсот, буркнул:
– Все равно спасибо.
Пересекли двор. Василий огляделся, махнул стоявшему поодаль «уазику», быстренько отомкнул железную дверь, пропустил Баринова внутрь.
Миновали пару коридоров, пару раз приостановились, прислушались и вскоре оказались в довольно просторной комнате, в углу которой маячили два санитара рядом с сидевшим на табуретке Кешей.
– Действуй, – распорядился охранник.
Баринов подошел к больному, присел перед ним на корточки.
– Отец, как ты?
Кеша оторвался от какой-то, только ему видимой точки, перевел на Егора взгляд и вдруг улыбнулся:
– Хорошо.
– Ты узнаешь меня?
– Да.
– Я Егор… твой сын.
– Да, мой сын.
– Все, потом будете любезничать, – вмешался охранник. – Одевай деда.
Кеша вдруг напрягся, испуганно взглянул на него.
– Куда?
– В гости поедешь, композитор. С сыном.
– В гости? – повторил старик, снова уставился в свою точку на стене, повторил: – В гости… А домой когда?
– После гостей. Давай одеваться. – Егор вынул из сумки одежду – брюки, пиджак, сорочку, туфли, – стал натягивать носки.
Ноги не слушались, не сгибались, Кеша смотрел на действия сына, пытался время от времени помешать ему, отодвигая руки, дыша часто и неровно.
– Чего как оболтусы? – ткнул санитаров Василий. – Подмогните.
Те дружно и привычно заломили больному руки, надели сорочку, приподняли его, сбросили больничный халат, стали надевать брюки.
Кеша упирался, неумело отбивался, бормотал:
– Не надо… Не надо.
– Батя, потерпи, – вмешался сын. – Переоденемся и поедем. Потерпи.
Кеша вдруг свирепо оттолкнул Егора и пытался дотянуться пальцем до его лица, бормоча:
– Из-за тебя!.. Из-за тебя!.. Из-за тебя…
– Знаю, батя… Все знаю. Прости… Сейчас, главное, уехать.
– Не поеду! – рванулся Кеша. – Никуда не поеду! Нельзя!
– Кеша! – Егор крепко обхватил его, прижал к стене. – Успокойся… Уедем, и все будет хорошо.
– Будет хорошо… – пробормотал тот, вытирая ладонью мокрые губы. Потом переспросил: – Все будет хорошо?
– Да, батя. Хорошо… Машина ждет.
Кеша внимательно посмотрел на Баринова, неожиданно спросил:
– Егор?.. Сын?
– Да, папа… Сын. Егор.
– Мой сын?
– Да, твой сын.
Баринов обнял его, крепко прижал. Санитары воспользовались паузой, натянули на деда пиджак, застегнули на все пуговицы.
– Готово… Хоть прямиком на свадьбу, – сострил один из них.
– Вместе с тобой, – оскалился охранник, махнул: – Вперед.
Егор перехватил отца за талию, попробовал сдвинуть его с места. Тот не поддавался.
- Ночью небо фиолетовое - Тай Снег - Русская современная проза
- Люди нашего царя (сборник) - Людмила Улицкая - Русская современная проза
- Зеленый луч - Коллектив авторов - Русская современная проза
- Промоутер - Виталий Новиков - Русская современная проза
- На берегу неба - Оксана Коста - Русская современная проза
- Отдавая – делай это легко - Кира Александрова - Русская современная проза
- Наедине с собой (сборник) - Юрий Горюнов - Русская современная проза
- Наедине с собой (сборник) - Юрий Горюнов - Русская современная проза
- Крепче веселитесь! (сборник) - Дина Рубина - Русская современная проза
- Шоу для самого себя – 2 - Игорь Афонский - Русская современная проза