Рейтинговые книги
Читем онлайн Над горящей землей - Николай Штучкин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 88

На У-2 нет ничего. Ни радиостанции, ни аппаратуры для выхода на свою точку. Не предусмотрено. Есть лишь переговорное устройство для внутренней связи между летчиком и штурманом. Устройство простейшее. Два резиновых шланга, укрепленных на борту самолета. Вот и все. С такой "аппаратурой" в плохую погоду заблудиться - дважды два. И уж никто тебе не поможет, никто не подскажет.

Но У-2 тоже имеет свои преимущества, и прежде всего легкокрылость, позволяющую работать с малых площадок. Малый расход горючего позволяет держаться в воздухе почти пять часов! И еще - лыжи. В зимнее время их устанавливают вместо колес. Имея лыжи, экипажу не надо беспокоиться о запасном аэродроме на случай вынужденной посадки. Для этого подойдет любая площадка - поле, лужок, опушка леса. Потерял ориентировку - садись у любой деревни, спрашивай, как она называется, сличай это место с картой и считай, что ориентировка восстановлена. Этим преимущества, наверное, и кончаются. А дальше...

Морозы мешают работать на технике, руки прилипают к металлу. Застывшие за ночь моторы не запускаются, требуют подогрева. Но не горячей водой, а воздухом. Его согревают в специальных печах. От печи отходят три-четыре трубы-рукава. Длина их - несколько метров. Самолеты устанавливают вокруг печи, к нижней части моторов прикрепляют трубы с горячим воздухом. К каждому по одной. Чтобы воздух не расходовался понапрасну, моторы закрывают чехлами. Дело это капризное и хлопотливое.

На осмотр самолетов перед полетами, на расстановку их вокруг печи, на подогрев, запуск и пробу моторов уходит около трех часов. Техники и механики, а за ними и летчики прибывают к самолетам до рассвета. В конце рабочего дня, после десяти часов напряженного труда, люди валятся с ног от усталости. Слепов никого не успокаивает, говорит, что на фронте будет еще труднее. Возможны обстрелы вражеской артиллерии, бомбежки.

Морозы мешают и в полете. Чтобы не обморозиться на воздушном потоке в открытой кабине У-2, летчики надевают маски. Кожаные, на кротовом меху, с разрезами для глаз и рта. Маски мешают смотреть, до предела сокращают обзор, особенно при надетых очках. Но иначе летать невозможно.

Морозы мешают и на земле - при посадке, рулении, перед взлетом. Попробуй, закончив пробег после посадки, остановиться на пару минут. Лыжи примерзнут к снегу немедленно. То же во время руления. Что в таких случаях делает летчик? Кричит штурману: "Давай качни!" Штурман вылезает из кабины, взявшись за крыло, начинает раскачивать самолет, помогает ему стронуться с места. В кабину прыгает уже на ходу.

Самолетов не хватает, и полеты идут не в составе полка, а поэскадрильно и только по графику. Эскадрилье надо летать, а погоды нет, время, значит, упущено. Теряется время и в процессе полетов. Причина неустойчивость ветра. То с юга подует, то с севера. А так как самолеты садятся и взлетают только против ветра, то хочешь не хочешь, а старт надо менять. На это уходит двадцать - тридцать минут, и так два-три раза в течение летного дня, ночи.

Но время работает на нас. Наши войска, перейдя под Москвой в контрнаступление, освободили Московскую и Тульскую области, часть Калининской и Смоленской. Освобожден и Калинин, родной город Константиновых. Не надеясь получить ответ, Владимир написал матери. Но ответ пришел: дома все живы. Возобновив переписку с матерью, брат и сестра наконец отыскали друг друга. Владимир написал Тамаре, рассказал о себе. И вот получил ответ.

Фронтовой треугольничек... Развернешь - обычный листок бумаги. На одной стороне - текст, на другой - адреса. Судя по всему, Тамара пока еще не на фронте. Где находится часть - неизвестно. Место базирования зачеркнуто. Многое зачеркнуто, но главное можно понять. Василий на фронте, сражается за Ленинград. Тамара гордится им. Рада и за него, Владимира, что он снова летает, готовится к фронту. А она не летает. Она даже не служит, а просто работает. "Обидно, - пишет Тамара, - летчица, учившая летать других, и вдруг оказалась в наземном эшелоне в качестве медсестры".

"Война требует честного выполнения долга, - пишет она далее, - и я честно тружусь: слежу за здоровьем летчиков, лечу механиков, техников. Но мечтаю быть летчиком. Не знаю, как это может случиться, но сплю и вижу: я снова на самолете. Переучиться бы мне на истребитель и летать вместе с Василием. Понимаю, что это очень трудно, но кто его знает... А вдруг".

Этот абзац не вычеркнут, оставлен дословно. "Не поднялась рука у цензора, - думает Владимир.- А впрочем... Чего здесь зачеркивать? Нечего. Секретов здесь нет. Мечтает попасть на фронт? Так об этом мечтает каждый. И я тоже, и все мои товарищи, вся молодежь. Только каждый по-разному хочет на фронт попасть: один на самолете, другой на танке, а третий в составе взвода пехоты".

Владимир достал из планшета листочек бумаги и написал: "Дорогая сестрица! Правильно делаешь, что решила снова летать. Добивайся! А как, тебе виднее. Помни нашу довоенную песню:

Кто весел, тот смеется,

Кто хочет, тот добьется,

Кто ищет, тот всегда найдет".

Закалка характеров

В авиации заведено: с кем летают, с тем и дружат. Если летают на истребителях в паре, так парой и дружат - ведущий с ведомым. На У-2 - тоже парой - летчик со штурманом. И это естественно, от их дружбы, взаимопонимания зависит успех боевого полета, зависит жизнь.

Пока Константинов и Жуков не входили в один экипаж, они, хотя и жили в одной казарме, друг друга не знали. Виделись, только и всего. Теперь же все по-иному. "Мой летчик", - думает Константинов, видя сержанта Жукова. Ему нравится простое открытое лицо Алексея, темные, откинутые назад короткие волосы, легкая походка, чуть глуховатый голос. Они одногодки, обоим по двадцать. И это по душе Константинову: летчик не будет смотреть на него как на мальчишку.

Несколько позже Владимир узнает о том, что Жуков не сразу стал летчиком, на летное отделение его почему-то не приняли. Аэроклуб он окончил механиком, работал техником самолета, тогда и переучился на летчика. Уже будучи инструктором, он допустил однажды ошибку во время посадки и поломал самолет. Это была большая душевная травма, урок на всю жизнь. Алексей стал до жестокости требователен к себе в отношении летного мастерства. И это тоже импонировало Константинову: каждый штурман мечтает летать с хорошим, надежным летчиком.

Они сразу стали на "ты". Но Владимир не забывает, что летчик командир экипажа, он, штурман, - его подчиненный, и идти напролом к сближению, к дружбе считает недопустимым, да и ненужным. Дружбу надо завоевать делом. Делом, это значит полетами. "Вот когда начнутся полеты, тогда командир меня и оценит", - думал Владимир, когда они еще не летали, занимались теорией. Командир тоже думал о штурмане, только иначе. И даже поделился однажды с одним из товарищей-летчиков: "Никак его не пойму... Или действительно очень серьезен - даже не улыбнется! - или ему не до улыбок, не уверен в себе, боится предстоящих полетов".

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 88
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Над горящей землей - Николай Штучкин бесплатно.

Оставить комментарий