Вампиры замка Карди - Б. Олшеври-младший

Лизе-Лотта послушно схватила вторую руку парня, разорвала рукав, нетерпеливо провела языком по выступившим клыкам — и впилась в кожу. Рот сразу заполнился кровью — чудесной, горячей, сладко-соленой кровью — и Лизе-Лотта застонала от наслаждения, потому что давно уже была голодна и холод разливался по всему ее телу, а в это крови был огонь… Но очень быстро она поняла, что крови очень мало! Она растекается по языку, доставляя приятные ощущения — но не заполняет рот и горло горячим упругим потоком, как это было, когда Лизе-Лотта пила кровь Раду!

Лизе-Лотта удивленно воззрилась на своего возлюбленного.

— Ты не прокусила вену, — подсказал он.

Лизе-Лотта вытащила клыки и вонзила вновь, потом еще раз, и еще… Пока горячая бархатистая влага не хлынула ей в рот! Заурчав, она присосалась к коже, но все-таки чувствовала, как тоненькие струйки утекают из-под губ… Лизе-Лотта чуть было не заплакала от разочарования и жадности: ей хотелось всю его кровь, всю!!!

— Хватит. Прекрати! — скомандовал Раду.

Лизе-Лотта с недовольным ворчанием отпустила руку солдата. Она была еще так голодна! Жалкая порция крови не утолила, а только разожгла ее голод! Но ей даже в голову не приходило — ослушаться Раду.

— Ты забыла лизнуть, — терпеливо напомнил Раду.

Лизе-Лотта снова схватила руку и провела языком по запястью, с наслаждением ощущая вкус крови… Ранки затянулись.

— Теперь — шея. Рот открываешь шире, головы запрокидываешь, ему голову тоже отгибаешь вправо, только не сильно, чтобы не сломать ему шею…

Лизе-Лотта подпрыгнула на цапочках — солдат был слишком высоким, она не дотягивалась до его горла!

Раду беззвучно рассмеялся.

— Поставь его на колени. Просто мысленно прикажи — и все…

Лизе-Лотта приказала, подвывая от нетерпения.

Солдат рухнул на колени.

Лизе-Лотта аккуратно отклонила его голову, открыла рот, запрокинулась и с силой ударила клыками! На этот раз все получилось сразу, хотя артерия действительно была очень глубоко. Кровь хлынула ей в рот с такой силой, что Лизе-Лотта даже отпрянула — она не ожидала такого! — и чуть-чуть порвала ему зубами кожу. Но через миг — присосалась, приноровилась, и пила размеренными, большими глотками… Пила, пила, пила… Пока не почувствовала, что сердце, бившееся все скорее, затрепетало судорожной синкоппой. Тогда она оторвалась и взглянула на Раду, ища подтверждения правильности своих действий. Раду с ободряющей улыбкой кивнул ей.

— Молодец, ты умница, все сделала правильно. Теперь ложись и подреми. После первого раза сон всегда долгий и глубокий. А я пока унесу его.

Раду поцеловал Лизе-Лотту в губы, подхватил на руки и положил в гроб. Но не только не запер на замок — даже крышку опускать не стал! Лизе-Лотта видела, как он взвалил тело солдата на плечо и понес его прочь. Она проводила его удивленным взглядом. И почувствовала, как неудержимо клонит ее в сон. И она заснула — едва успела уронить на гроб крышку…

На этот раз ей снились сны. Разрозненные обрывки события. Картины. Лица. Какие-то диалоги… Она не все понимала. Но все запомнила, потому что все это имело какое-то отношение к ней.

Она вспомнила, что ее зовут Лизе-Лотта Гисслер.

Что она боится — боялась? — своего деда, безумного доктора, который находится в этом замке…

Но этот замок — не их дом.

Их дом далеко.

А дед убил ее папу и маму.

Она видела, как он их убил!

И еще, кажется, у нее был муж…

Но муж представал перед ней в трех лицах. То высоким, тонким, синеглазым юношей с породистым лицом и светло-русыми волосами. То худощавым смуглым брюнетом с добрыми полными губами и теплыми карими глазами. То — очень молодым и очень красивым, атлетически сложенным блондином… И всех троих затмевал ее возлюбленный Раду!

Еще у нее был ребенок. Худенький чернокудрый мальчик. Она его любила. Она не должна пить его кровь, не должна позволять другим сделать с ним это… Она должна его защищать!

Еще во сне и в воспоминаниях присутствовала женщина. Красивая женщина с рыжими волосами. И эта женщина — ее враг! Эта женщина хотела вреда ее мальчику. Она должна быть наказана…

И еще один враг вспоминался, лютый, жестокий враг, чью кровь она мечтала пить еще тогда, когда не была вампиром и не имела клыков… Отчего-то у этого врага был облик белокурого юноши, которого Лизе-Лотта сначала вспомнила, как одного из своих мужей.

И все это было так странно… Но не причинило ей ни малейшей боли. Зря Раду тревожился — Лизе-Лотте стало даже как-то спокойнее после того, как она все это вспомнила! Она почувствовала себя защищенной в своем новом состоянии. Проснувшись, она еще долго лежала в уютной темноте гроба. И, хотя гроб не был заперт, ей совершенно не хотелось выходить.

Она хотела дождаться Раду.

Она ждала его.

Но Раду отчего-то долго не шел…

И в конце концов Лизе-Лотта соскучилась так вот бездеятельно лежать. В ней пробудилось любопытство. Захотелось узнать — больше! К тому же где-то в глубине тела зашевелился голод, запустил ледяные щупальца под сердце… Лизе-Лотта знала, что холод быстро растечется по всему телу, а голод сделается невыносимым.

А ведь Раду научил ее охотиться! Наверное, он будет доволен, если она сама найдет себе еду… Возможно даже, он и вовсе сегодня не придет, уверенный, что Лизе-Лотта может сама о себе позаботиться?

И тогда она встала.

С изумлением ощупала себя — одежда была какая-то непривычная! Темно-гранатовое бархатное платье с завышенной талией и квадратным вырезом на груди. Под платьем — длинная рубашка из очень тонкого полотна. Вырез рубашки обшит кружевом, кружевная кромка выступает над вырезом платья. Странные плоские туфли из бархата того же цвета. И чулки телесного цвета до колен, под коленями перехваченные очень красивыми подвязками! И больше никакого белья. Совсем.

А волосы? Что-то случилось с ее волосами! Они отросли и стали такими пышными! Лизе-Лотта пожалела о том, что не может увидеть себя в зеркале. И вспомнила, как сожалел об этом Раду.

Лизе-Лотта пошла по коридору. Потом свернула. Новый коридор упирался в лестницу. Она поднялась, прошла по какому-то темному залу, потом снова по лестнице — и вышла на открытую галерею!

Стояла ночь. Небо напоминало прилавок ювелира: черный бархат, усеянный многоцветьем камней. Прежде звезды не казались ей такими огромными — и разноцветными! Прежде все звезды были или белыми, или золотистыми. А сейчас — белые, золотые, голубые, розовые, красные! — они испускали длинные, трепещущие лучи, сливающиеся в широкую радугу… Ночная радуга! Прежде Лизе-Лотта и представить себе не могла, что такое бывает.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});