Победитель. Лунная трилогия - Ежи Жулавский

— Я сорок четвертый и, видимо, последний первосвященник, управляющий народом Луны. Я направлял его, поддерживал и карал по мере потребности, как деды и прадеды мои, пока он страдал и ждал. Сегодня этот народ требует тебя, называя странного пришельца долгожданным Победителем, поэтому моя роль и тяжелый труд завершены. Я рад этому, потому что мои силы уже на исходе, и не знаю, что я мог бы сделать еще… Поэтому вручаю тебе мое высокое звание и мою власть на пороге храма и объявляю тебя последним первосвященником согласно нашей древней религии, которая столько лет поддерживала нас. Видит Бог, иначе я поступить не могу.

С этими словами он взялся руками за тяжелый колпак первосвященника, чтобы снять его со своей седой головы…

Марек быстро сделал шаг вперед и схватил его за руки.

— Нет! — вскричал он. — Оставайся по-прежнему тем, кем был, и управляй этой страной! Из того, что ты сказал, я понял, что мы можем быть друзьями и даже братьями…

Малахуда освободил свои руки.

— Нет! Ни друзьями, ни братьями мы быть не можем. Мы с тобой с разных планет — это слишком долгий разговор. При этом положении вещей или ты мог бы быть моим подданным, или я твоим слугой. Поскольку первое невозможно, другого я не хочу, пока не узнаю на деле, кто ты такой. С сегодняшнего дня того, что было, не существует, и я больше не нужен.

Он снял колпак с головы и бросил его на каменный пол, бросил посох, пояс и тяжелую цепь, потом снял с плеч плащ из шкур шернов, сшитый в победные времена, и, в первый раз поклонившись, разостлал его под ноги пришельцу.

— Через этот плащ, — сказал он, — сшитый из шкур врагов наших и атрибуты первосвященника, хранимые много веков, лежит твоя дорога в храм. Помни, что ты должен растоптать их, чтобы войти. Ты уничтожил нашу религию, уничтожь и врагов наших, если хочешь, чтобы тебя благословляли.

Сказав это и освободившись от всех знаков достоинства и власти, с непокрытой седой головой он начал спускаться по ступеням, прямо в толпу, которая, забыв о своих злобных выкриках, теперь с невольным уважением расступилась перед ним.

Марек молчал, стоя неподвижно, хотя после ухода Малахуды гораздо больше людских голосов призывало его войти в храм, к этому же призывал его Элем, который поднял брошенный первосвященником колпак и в знак перехода власти надел его на свою бритую голову.

Он долго стоял так, тихий и задумчивый, видимо, взвешивая в уме то, что услышал, пока наконец народ не притих, обеспокоенный его странным поведением.

Тогда Марек неожиданно поднял голову и уверенно вступил на черный, кораллами и жемчугом расшитый плащ из шкуры шерна, разостланный последним первосвященником.

Толпа, видя это, взорвалась радостными возгласами, люди снова кинулись к его ногам, опять зазвучали прославляющие его и его будущие подвиги слова.

Марек поднял руку в знак того, что хочет говорить, но прошло довольно много времени, прежде чем народ, притихнув немного, дал ему такую возможность. Однако едва он открыл рот, произошло нечто неожиданное. С северной стороны, оттуда, где находился замок шернов, внезапно повалила волна густого черного дыма, мгновенно закрывшая солнце, и одновременно послышались тревожные и яростные крики. Оттуда же слышался лай собак и шум разгоравшегося сражения. Толпа заволновалась и рассыпалась: одни кинулись к Победителю, взывая о помощи, другие, крича, бросились к своим жилищам.

Шерны под предводительством Авия выскочили из замка и, прорвав внезапным нападением цепь вооруженных стражников, ворвались в поселение, сея вокруг страх, смерть и огонь. Марек, подняв голову, издали увидел их черные силуэты, которые тяжело взлетали на широких крыльях над толпой, бросая в нее сверху камни и горящие факелы.

IV

Прислонившись к подножию алебастровой колонны, Ихезаль не могла понять слов, которыми Малахуда приветствовал Победителя, но она слышала звук его голоса и поняла, что он говорит важные вещи. Из своего укрытия она смотрела на деда, на его черный плащ и высокий колпак первосвященника, который заслонял от нее стоящего ниже пришельца с далекой звезды. В душе она проклинала этот широкий плащ и затянувшееся приветствие, дрожа от нетерпения как можно быстрее увидеть лицо человека, которого так ждала, но какой-то безотчетный страх мешал ей выйти из укрытия или хотя бы двинуться с места. Она напрягала взгляд, как будто хотела пробить стоящую между ней и Победителем фигуру первосвященника, однако, если он делал движение, которое могло позволить ей увидеть прибывшего, она невольно закрывала глаза, прижимая руки к отчаянно бившемуся сердцу.

«Сейчас я его увижу!» — думала она, видя, что Малахуда сдвигается в сторону, и — снова закрывала глаза.

Внезапно ее охватила какая-то усталость: она повернула лицо внутрь храма и стала смотреть на золотой знак Прихода на амвоне, не думая ни о чем.

Ей казалось, что она вернулась назад в прошлое…

Вот первосвященник Малахуда стоит на амвоне и говорит, а она, маленькая девочка, спрятавшись в цветастой толпе, слушает эти удивительные рассказы или легенды…

«С далекой звезды, светящейся над пустыней, однажды пришли люди…

И оттуда же в назначенный час придет Победитель, светлый и лучезарный…

Тогда на Луне наступит вечный день и придут счастливые времена…»

Солнце заглядывало в храм через цветные витражи, его лучи освещали темные стены и головы притихших людей, золотые лучи, совсем как в той легенде:

«С далекой звезды, светящейся над пустыней».

А как он будет выглядеть? Будут ли у него голубые глаза? А волосы будут золотые и длинные? А какой голос? Какие слова скажет он людям?

Он пройдет через лунные горы и долины, заглянет во все уголки — от пустыни до самого синего моря, ясный, как солнце, сияющий, как заря…

Она вздрогнула. Ведь он уже здесь! В нескольких шагах от нее! Резким движением она повернулась к двери. Вот дедушка снимает золотой колпак и бросает его на каменные плиты. Она видит, как Элем поспешно наклонился за ним, не понимая, зачем так внимательно следит за движениями его белых рук, ловящих на ступенях покатившийся головной убор первосвященника… А потом…

Она услышала крик и испугалась, поняв, что вскрикнула сама. На распростертую шкуру шерна, на высшую ступень поднялся Он и ослепил ее своим видом.

— Он, он!.. — шептала она, не в силах оторвать глаз от этой огромной светлой фигуры, возвышающейся над толпой лунных жителей, как высокий кратер Отамора над окружающими холмами Испуг, который она чувствовала еще минуту назад, внезапно исчез, какое-то удивительное спокойствие охватило девушку.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});